удалось, и Хасан без помех принялся священнодействовать над котелком. Ночь
наполнилась приятным ароматом крепкого хорошего кофе. Александр с
удовольствием отпил, чувствуя, как горячая струя разбегается по жилам, и
радушно предложил лешему:
почмокал, чтобы лучше расчувствовать вкус, и одобрил: - Приятно. Усталость
снимает, силы восстанавливает. Полезный напиток.
темноту вместе с филином, который не бросал его нигде. Обрадованный Хасан
угостил витязей сушеными финиками, засахаренными орехами, душистыми
сластями, и получилось что-то вроде небольшого пира. Но сколько они не
звали Древолюба, тот не сменил гнев на милость и не появился.
взбодриться. Древолюб чуть не лопнул от возмущения. Он даже дар речи
потерял, только фыркал, сверкал глазами и плевался. Но это не
подействовало. Оба воина с удовольствием отдали должное крепкому кофе.
Александр чувствовал себя великолепно, насколько это было возможно.
Аравийский бальзам снял все признаки воспаления, хотя нога упрямо
отказывалась подчиняться.
торговля плохая. Купец должен держаться поодаль.
обнаружил, что висит в воздухе. - Эй, прекрати! - крикнул он.
снова прочно сидит в седле.
клубах тумана солнце, он тихо сказал:
дымы золотых ям, все отчетливее в воздухе ощущался йодистый морской запах.
Дорога постепенно забирала выше и выше, пока наконец не вышла на скалистый
обрыв над морем. Александр глянул вниз и зажмурился - ему показалось, что
валы кипят в невообразимой дали, что до прибоя версты две, не меньше. И
пропасть притягивала... Седые пенистые волны сверху выглядели простой
рябью, но скала гудела и дрожала под их ударами - так велики они были.
Фонтаны брызг взметались в воздух, порывы ветра подхватывали их,
скручивали в диковинные жгуты, разворачивали причудливыми веерами. Море
бурлило и клокотало у подножия скал, как в исполинском котле. Но ни
радуги, ни сверкающих искр Александр различить не мог. Плотные,
беспросветные тучи затягивали небо, не пропуская ни единого солнечного
лучика. С неба струился странный серебристый свет, окрашивающий все вокруг
в нереальные, неестественные тона. Над морем поднимались клубы серого
тумана, сливающиеся с тучами, и полностью стирающие грань между небом и
морем.
унылую картину. Ни радостного солнечного света, ни игривой сверкающей
лазури, ни грозной черноты в белой оторочке, ни всесокрушающей штормовой
мощи. Всюду только непобедимая серость. Поистине край света.
слишком ошибся.
беду. Нам и так придется солоно.
дорога, выйдя к морю, закончилась. Тропинка петляла между прибрежными
скалами, не удаляясь от берега, пока не уперлась в отвесную бугристую
скалу. И тоже пропала.
поискать дорогу?
пути, кроме как сквозь их пещеру. Вот только пустят ли они нас?
двери... Про двери, кажется, они вообще забыли. И недавно здесь проезжали
наши враги. Тоже неизвестно, чего они могли наговорить.
память мало чем могла помочь. Два мифических народа, заточенные в скалу
Александром Македонским (и здесь он!) за неведомые провинности. И все.
Если они по ошибке либо по глупости примут его за Искандера-зуль-Карнайна,
то наверняка не пропустят. Или захотят отомстить, тогда вообще плохо...
Гремислав внимательно разглядывая каменную стену. - Где же здесь ворота? -
раздраженно обратился он к лешему.
степями, вороны давно расклевали бы наши кости.
него и поразился. Никогда раньше ему не приводилось видеть лешего в такой
панике.
кроме неясного белого пятна, маячащего в густом тумане, не различил. И
честно сказал об этом.
словно они внезапно начали зябнуть.
нараспев декламировать. - "Крак есть рак величины непонятной. Есть он во
мраке подо льдами вечными и занимает ужасное место, и рыбаки бывают рады,
когда на оное наедут, ибо над ним множество рыб вьется. В безлунную ночь
крак выходит из подо льда на открытое место, и тогда познают пребывание
его по мели в море: когда известное место, бывшее глубиною до ста сажен,
по мере гирьки окажется сажен в тридцать, заключают тогда, что на дне крак
обретается. Выпускает зверь содержимое свое в воду, отравляя оную на
расстояние до пяти верст округ, и пожирает рыбу. Если же отмель сия отчасу
мельче становится, заключают, что крак наверх поднимается, тогда спешат
отъехать и, достигнув настоящей глубины, останавливаются. Тогда видят
показывающуюся из воды поверхность сей ужасной твари, ибо всю ее ни один
смертный не лицезрел и до скончания мира не увидит. Крак есть белый и
твердый, аки гранит. Спина покрыта превеликим множеством рогов,
достигающих лодейной мачты в размерении. Ужаснее всего морда крака -
квадратная и мерзкая, бородавками и буграми усаженная. В середине морды
искомая дыра, дыхалом именуемая, через кою крак смертоносный яд извергает.
Ежели помянутый яд на человека попадет - загорается тело адским пламенем,
не гасимым ни водой, ни землею. И горит, покуда горимое в пепел не
обратится".
выдумка.
кто ледяного крака видел, а после в живых остался, чтобы об этой встрече
рассказать. Но вот насчет яда - сущая правда. И еще они извергают ядовитые
фонтаны на землю. От сей мерзкой жидкости сама земля пылать начинает.
купол. Попытался броситься следом за Древолюбом, но парализованная нога
подвернулась, и он покатился кубарем по земле, больно ударившись плечом.
Подскочил Гремислав, схватил Александра под мышки и, ругаясь сквозь зубы,