Чтение 19–й страницы книги ~Предсказатель прошлого~

-- Молодец! -- похвалила агрессора сумасшедшая курица.

Она смогла разглядеть пилота, который вел вражеский вертолет. Несмотря
на большие темные очки и шлем, сомнений не было: за ней охотится
администратор планеты господин Грегг ан-Грогги, разоренный случайной
находкой археолога профессора Гальени. Мирный администратор пошел на
зверское убийство профессора, надеясь, что никто больше не догадается
подняться над археологическими раскопками и угадать в непосредственной
близости от них бренные останки корабля "Небесная птица".

Теперь же Грегг совершал очередное, безумное, но почти удачное
покушение на инспектора Орват, которая слишком много знает.

-- Что делать? -- крикнул юный пилот, с трудом уводя свою машину из-под
удара.

-- Дай мне его сфотографировать! -- отозвалась Кора, направляя на
администратора объектив.

Это привело Грегга в такое бешенство, что он, презрев опасность,
разогнал машину до упора и принялся стрелять в Кору из тяжелого охотничьего
бластера.

Нажимая на гашетку фотоаппарата, словно отстреливаясь от Грегга, Кора
не ощущала страха: что бы теперь ни случилось, она выполнила свой долг: долг
инспектора и долг матери. Вот они, кадры для суда: глава администрации
планеты Дил-ли расстреливает из бластера невинную курицу!

Но, размышляя таким образом, Кора не учла желания жить, свойственного
молодости. Юный пилот совершил невероятное: у самой земли он смог рвануть в
сторону пробитую машину.

Тогда случилось непоправимое: не в силах удержать свой вертолет, Грегг
Мертвая голова врезался на нем в обрыв и в куче обломков упал на берег реки
в полусотне метров ниже.

Когда юный пилот и Кора вышли из своего вертолета, приземлившегося в
двадцати метрах от тела Грегга, тот, как ни удивительно, был еще жив.

-- Ненавижу! -- сказал он Коре. -- Всех куриц, сующих клюв в чужие
дела... ненавижу...

-- Лежите спокойно, -- сказала ему Кора. -- Сейчас пилот привезет
врача.

-- Поздно, -- ответил Грегг. -- Я не хочу жить. Я разорен и обесчещен.
-- Летите за врачами! -- приказала Кора пилоту.

-- А вы? -- спросил он. -- Вы не боитесь? -- Я не боюсь, -- ответила
Кора. -- Я умею летать -- в случае чего я от него улечу.

-- Чепуха, -- блеснул из черных глазниц тускнеющим взором Грегг
ан-Грогги, -- я уже не поднимусь...

Пилот прыгнул в вертолет и поднял машину в воздух. Кора на всякий
случай включила прикрепленный к ее поясу магнитофон. Запись могла
пригодиться следствию.

-- Ты сама догадалась? -- спросил Грегг. Он смотрел в холодное облачное
небо.

-- Догадалась, когда поняла, что некоторые курицы могут летать.

-- Мне надо было провести обыск до твоего приезда. Я недооценил тебя...
и знаешь почему? Потому что я знал разницу между твоим старым телом и телом
курицы. И решил, что ты обезврежена.

-- Я поняла, -- сказала Кора, -- что вы пойдете на преступление, только
если возникнет угроза строительству. А с находкой корабля о строительстве
пришлось бы забыть.

-- Я стал бы музейным смотрителем, а планета -- Меккой для куриц, -- с
горечью произнес Грегг. -- Как вы убили его?

-- Что? -- В голосе раненого администратора звучало изумление. -- Как
вы убили профессора? -- Но я его не убивал! Мне не пришлось убивать этого
толстого старого петуха! Кто-то меня обошел!

-- Тогда зачем же столько усилий, чтобы убить меня?

-- Потому что с твоим приездом моя надежда на то, что со смертью
профессора я выпутался из этой истории, пошла прахом. Потому что ты вышла на
фотографию! Ты догадалась подняться над площадкой... тебя пришлось убрать!

-- Но кто тогда убил профессора? -- Понятия не имею. Когда я добрался
до него, он уже лежал мертвый, правда, еще не ощипанный -- Тут Грегг
ан-Грогги громко захохотал. И это усилие далось ему с таким трудом, что он
лишился сознания.

Поэтому когда через три минуты прилетел вертолет с носилками и местным
врачом, Кора была расстроена и мрачна, как собравшаяся над головой снежная
туча.

-- Не расстраивайся, -- утешал ее маслиноглазый доктор Мурад. --
Главное, что ты распутала преступление. Если Грегг даже не сознается в
убийстве профессора, его засадят за вереницу преступлений -- начиная от
покушения на тебя и возможного убийства жены профессора и кончая
использованием служебного положения в корыстных целях с попыткой расстрелять
казенный вертолет.

-- Ты так прост? -- удивилась Кора. -- Неужели ты до сих пор не понял,
что настоящий убийца остался на свободе?

-- Врет твой Грегг. Убил, а теперь врет! -- Не врет. Он был при
смерти... он не убивал профессора. Иначе бы он стал хвастаться этим... я
знаю людей.

Врача она не убедила. Но и сама осталась при своем мнении. Путь, по
которому шло расследование, оказался тупиком.

--Ну, где ты пропала! -- встретил ее упреками ассистент. -- Дети без
тебя извелись.

Дети и в самом деле кинулись к ней со всех сторон. Они терлись о нее
пушистыми боками, топотали, норовили свалить и заклевать. Коре показалось,
что за прошедшие часы они еще подросли.

-- Надо собираться, -- сообщил ей Орсекки. -- И закрывать экспедицию.
Детям вреден этот климат.

Коре, конечно же, надо было объяснить молодому археологу, что никуда
отсюда он не улетит, а будет поджидать, пока на Дил-ли как коршуны слетятся
все археологи и уважающие себя начальники культуры с его родной Ксеро. Но
она чувствовала такую усталость, будто весь день таскала тяжелые бревна. Это
была нервная реакция на воздушный бой, но рассказывать сейчас обо всем
петушку означало вызвать в нем истерику. Тогда уж не удастся отдохнуть...

Кора сказала, что устала, и, уткнув клюв себе в грудь, задремала. Ей
снилось, что она летит над лежащим на земле космическим кораблем, а за ней
гонится с ножом Грегг, а она знает, что он хочет отрезать ей голову.

Какие-то голоса мешали спать и в конце концов заставили ее очнуться. За
окнами палаты было темно -- уже наступил вечер. Редкие снежинки неслись по
синему фону. В палате стоял доктор.

-- К сожалению, -- повторял он, -- я должен ее разбудить.

-- Нет, не беспокойте ее, она так устала, -- отвечал Орсекки. Цыплята
пищали. Лампа горела под потолком. -- Что еще случилось? -- устало спросила
Кора. -- Грегг умер, -- сказал местный врач. -- Он что-нибудь сказал? --
спросила Кора, поднимаясь, -- сна ни в одном глазу.

-- Он говорил о ненависти к курам... в общем, это был бред.

-- Правильно, -- сказала Кора. -- Это был бред. Но у меня есть пленки,
где он стреляет в меня из охотничьего бластера.

-- Я знаю, -- сказал врач. -- Пленки уже проявлены и отпечатаны. Убийца
профессора известен. Вы можете собираться в обратный путь. -- Его обыскали?

-- Да, -- ответил местный врач и вынул из кармана фотографию, найденную
Корой в кабинете профессора, из-за которой она чуть было не погибла.

-- Что это? -- спросил Орсекки. Он нервничал. Он чувствовал, что
происходит нечто интересное, но его в это не посвящают.

-- Завтра, завтра, все завтра, -- повторяла Кора, не в силах побороть
усталость.

-- Это очертания "Небесной птицы"! -- воскликнул Орсекки. -- Где она?

Кора махнула крылом, чтобы врач ушел из палаты. Тот подчинился.

Орсекки размахивал фотографией перед ее клювом. Кора спрятала голову
под крыло и больше не отзывалась на вопросы.

Кора проснулась рано. Птенцы еще спали. В палате горел свет, и Кора
заметила, что цветные перышки на ее детишках подросли и стали еще ярче.

Орсекки не спал. Он по-птичьи сидел у двери и ждал пробуждения Коры, не
спуская с нее страстного взора.

Как только он заметил, что она открыла глаза, то сразу сказал:

-- Я не спал всю ночь! Что случилось? Ты должна мне открыться. Я не
могу более терпеть. Коре стало жалко петушка.

-- Твой шеф в отличие от тебя, -- произнесла она, -- умел летать. А
умеющий летать имеет преимущество: у него шире кругозор.

-- По-своему ты права, -- осторожно согласился с ней Орсекки.

-- Профессор Гальени поднялся над плато, -- продолжала Кора, -- как
только предположил, что корабль "Небесная птица" нашел здесь свое смиренное
кладбище.

-- Разумеется! -- замахал крыльями Орсекки. -- Как же я не догадался!
-- Потише, детей разбудишь! -- Ах, как же я не сообразил? Он говорил мне, и
не раз, что лагерь экспедиции, который мы раскапываем, необычен. Здесь
слишком много предметов, нужных на борту. Он подозревал, что корабль
потерпел здесь крушение, но я не принимал его слов всерьез, потому что...
прости, я привык считать его выжившим из ума стариком, никому не нужным
маразматиком! -- Почему ты не летаешь? -- строго спросила Кора. -- Потому
что летать неприлично! -- А он плевал на приличия. Понимаешь теперь, почему
Гальени-папа вышла замуж за него, а не за тебя!

-- Не лги! -- закричал Орсекки и, конечно же, разбудил цыплят.

Они уже начали привыкать к тому, что взрослые что ни ночь скандалят, но
не могли полностью игнорировать этот шум и тут же влили в него свои
возмущенные голоса.

Кора расправила крылья и накрыла ими детей. Потом сунула клюв под крыло
и принялась гладить детей по маленьким перышкам. Те затихли.

Занятая своими милыми крошками, Кора плохо слушала монолог Орсекки,