Чтение 19–й страницы книги ~Королева в изгнании~

Он задрал ей рубашку и ощупал грудь. Расстегнул ее джинсы и слегка
стянул их.

Маша почувствовала, как яростно заколотилось сердце, как сжало виски
от стыда и ужаса.

- Одну ногу ей отвязать надо, - обернулся губастый Николай к Шахине,
а то штаны с нее не снять. И вообще, не удобно.

- Ишь ты, эстет какой. Развяжи. С одной ногой не убежит.

Губастый встал на колени и принялся ощупью распутывать веревку.

Когда нога освободилась, Маша покачала ступней, разгоняя мурашки... А
потом что есть силы ударила пяткой в губастую рожу.

- Ах, сука! - взревел Николай, вскакивая на ноги и размазывая по лицу
кровь разбитых губ. - Ну, пиздец! - Он рывком расстегнул ширинку.

И тут погас свет.

Тьма наступила кромешная.

- Что это? - вскрикнула Шахиня. Но никто ей не ответил.

- Подстанция, наверное, вырубилась, - подал голос пьяница в синем
халате, тот, что сначала впустил Машу, а потом ударил ее по голове. - А
может - короткое замыкание. Тогда нужно в коридоре рубильником туда-сюда
подергать. Есть чем посветить?

- Сейчас, - отозвался Николай и чиркнул зажигалкой. Он, видать, уже
застегнулся. Пересек комнату, поднял с пола паяльную лампу, несколько раз
качнул насос и поднес к ней зажигалку.

Огненный хвост давал возможность разглядеть хоть что-то. На красивом
"роковом" лице Лизы Деевой явственно читалась тревога. Маша перевела
взгляд на Соню и увидела в ее глазах неожиданную, ничем не подкрепленную,
надежду. И ей и самой стало от этого легче.

Первым к двери двинулся "алкаш", губастый шел за ним, в одной руке
держа лампу, в другой - невесть откуда взявшийся пистолет. Они шагнули за
порог и в "колбасном цехе" вновь воцарился мрак.

Через мгновение из коридора раздался звук какой-то возни, слабый
сдавленный крик и сова стало тихо. А еще через миг два ярких, слепящих
световых луча ударили из дверного проема. И раздался громкий незнакомый
голос:

- Оружие бросить! Руки за голову! Малейшее движение - стреляю!

Огни переместились в комнату. Глаза уже немного привыкли к свету, к
тому же, отражаясь от стен, он рассеивался. Маша увидела, что Шахиня,
Копченый, и ранее не знакомый, не пожелавший ее насиловать, бандит, стоят,
замерев с поднятыми руками. Только фигуры с фонариками оставались пятнами
глубокой черноты. И тут на освещенное пространство выступил еще один
человек. У Маши сам-собой приоткрылся рот.

- Папа! - вскрикнула она. И повторила тихо. - Папа.

А тот метнулся в сторону Сони и принялся отвязывать ей руки. Маша
сообразила, что отец не видит ее, и даже тихонько засмеялась. Точнее, так
же как и "алкаш", он видит только то, что в момент посыла было прикрыто
шубкой. Но в полутьме не смог идентифицировать бесформенный обрубок ее
тела, как свою дочь.

- Папа, это Соня, - сказала она, продолжая смеяться. - А я - рядом.

Отец уже освободил одну сонину руку, но теперь кинулся к ней.

- Да нет, - возразила его порыву Маша, - ты развязывай ее,
развязывай, а меня - потом.

- Ну уж нет, - пробурчал тот и точно так же, как только что
"Николай", нашел веревку, только не на ноге, а на руке, и стал теребить
ее. Свет не помог бы ему, но он не сообразил этого и раздраженно крикнул:

- Да посветите же кто-нибудь!

Оба фонаря повернулись к нему. И это стало ошибкой - и того, кто
скомандовал, и тех, кто повиновался. Воспользовавшись суматохой и тем, что
сейчас на нее никто не смотрит, Лиза Деева бросилась к выходу. И успела,
проскочив мимо фигур с фонарями, вылететь в коридор.

- Стой, стреляю! - кинулся за ней один из неизвестных спасителей.
Затем, почти одновременно, раздались грохот падающего тела, какой-то
странный хлопок, выстрелы и страшный истошный женский крик.

Соня к этому моменту свободной рукой уже сумела отвязать другую, а
Маша помогла отцу освободить себя полностью. И она бросилась в коридор на
этот дикий нечеловеческий крик.

То, что она увидела там, сознание сумело объяснить не сразу. Да и то
- с подсказки.

По полу, рыча и воя, катался огромный огненный ком.

- Запнулась о горящую паяльную лампу, и та взорвалась! - взволнованно
выкрикнул спутник отца. - Тушить бесполезно...

Обезображенное обгорелое и еще горящее существо подползло к его
ногам.

- Убей меня, убей, - с трудом разобрала Маша ее вой. Человек с
фонарем растерянно отступил.

- Дайте сюда, - властно произнесла Маша и вырвала из его рук
пистолет. Прицелилась, вытянув обе руки, и сделала три выстрела в упор.

Тело Шахини обмякло и затихло. Маша вернула пистолет ошарашенному
хозяину и вернулась в "колбасный цех". Соня помогала отцу обыскивать
стоящих у стены мужчин, разыскивая оружие. Второй человек с фонариком
держал их под мушкой.

Машу трясло. Это было второе убийство, которое она совершила за
последние дни. Да, она не могла винить себя в этом: в обоих случаях ее
вынуждали обстоятельства. Но она чувствовала омерзение к себе и чисто
физическую дурноту, хотя последнее, возможно, объяснялось чадом и вонью,
заполнившими помещение.

Закружилась голова. Маша ухватилась за косяк, согнулась, и ее
выполоскало на пол.

В комнате вспыхнул свет. Она выпрямилась. Только сейчас смогла
разглядеть сопровождавших отца людей (второй уже протиснулся мимо нее
внутрь). Обоим лет по двадцать пять, оба коротко острижены, широкие, явно
качки. Один - в спортивном костюме и кожаной куртке, другой - в кожаном же
плаще и черных джинсах.

За спиной Копченого и его сообщника застегнули наручники. Рты
залепили пластырем. Гога пришел в сознание и даже смог идти, обняв одного
из здоровяков.

Вышли в "холодильник". Там Маша увидела прикованных наручниками к
крюкам для туш "Николая" и "алкаша". Так же победители поступили и со
второй парой бандитов.

Все происходило быстро и в почти полной тишине. Только в этот момент
молчание нарушила Маша:

- Я видела, как эти туши двигаются вверх. Им руки не вырвет?

- Нет, там желоб, - пояснил один из новых друзей, - он ниже
человеческого роста. Просто, через пару часов они въедут на кухню вместо
туш...

Через час Гога был отвезен домой, а Машу, Отца и Соню кормила
счастливая и умирающая от любопытства Варвара Сергеевна.

Как выяснилось, двое сопровождавших Павла Ивановича когда-то были его
студентами, а ныне - инструкторами школы милиции. Исчезновение Маши
обозлило отца, но от решения помочь ей он не отступил. Вернувшись домой,
твердо взвесил свои возможности и осознал, сколь они невелики.
Действительно, Маше он был бы только обузой.

Вот тогда-то он и позвонил в школу милиции своим ученикам (их обоих
зовут Сашами). Во-первых, он знал, что они всегда будут рады ему помочь и
не станут болтать лишнего, во-вторых, у них есть оружие, и они прекрасно
им владеют. В третьих, наконец, оба они держат руку на пульсе питерского
криминального мира.

По телефону он не стал объяснять ничего, просто попросил приехать как
можно быстрее по очень важному делу. Они появились у него через сорок
минут и выслушали его возбужденный рассказ. А еще минут через двадцать,
сделав несколько телефонных звонков, уже точно знали, где искать Шахиню...

Ела Маша через силу. Варвара Сергеевна приготовила гуляш, а после
сегодняшних событий его вид, запах, а главное - сознание того, что это -
ЖАРЕНОЕ МЯСО, вызывали у ней легкую тошноту. За то Соня набросилась на еду
как тигр: больше суток у нее не было во рту ни крошки. Только уничтожив
все, что ей подкладывали, она кинулась к телефону и, позвонив маме,
успокоила ее.

Когда она вернулась к столу, Маша сказала ей:

- Ну, вот и все, Соня. На этом все твои напасти закончились. Я была
их причиной. Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я сделала все
что могла.

Все примолкли.

- Ты теперь уедешь домой? - нарушила тишину Соня.

- Да. Завтра же.

- Как грустно. Я впервые в жизни нашла настоящего друга. Даже если ты
так и не считаешь. - Она произнесла это как бы с легким вызовом.

- Я так считаю...

- И ты всегда - желанная гостья в этом доме, - вмешалась Варвара
Сергеевна. - Ты похожа на Машу, а мы все ее так любим...

И все сидящие за столом некоторое время шмыгали носами и утирали
глаза. Но вскоре ситуация из мелодраматической превратилась в комическую.
Когда, просморкавшись, Павел Иванович жалобно спросил:

- Дочка, а я тебя что же, теперь всегда только ТАК видеть буду?..

И тут только Маша вспомнила о своей выходке и дала ему посыл на
видимость.