Чтение 19–й страницы книги ~Несущий Свет~

попросили охранять племянницу господина Берга, и он должен выполнять свой
долг. Извинившись как можно вежливее, Степа попросил разрешения осмотреть
второй этаж, где находились жилые комнаты.

Осмотр его удовлетворил. Спальня Наташи выходила не непосредственно в
коридор, а соединялась с ним через маленькую комнату, в которой стоял
диван и пара кресел. Лучшего места для сторожевого поста не придумать.
Дверь в коридор была массивной и закрывалась на засов.

- Полно, господин Косухин! - Наташа наблюдала за его стараниями с
легкой, еле заметной иронией. - Поверьте, если бы мне что-либо угрожало, я
бы тут же уехала. Я ведь ужасная трусиха! Ну что мне может угрожать в
запертом, пустом доме, да еще с двумя офицерами господина Богораза под
окнами?

Степа лишь вздохнул.

- Лучше ложитесь спать, господа. Утром я вас разбужу, и вы сможете
доложить генералу, что честно выполнили свой долг. В соседней комнате есть
еще один диван.

- Оу, конечно! - Валюженич согласно кивнул, украдкой взглянув в
сторону Косухина. - Мы лишь пожелаем нашей прекрасной хозяйке спокойной
ночи...

Наташа улыбнулась, произнесла "бон нуи" и уже взялась за ручку
дверей, но нерешительно остановилась.

- Господин Косухин, можно вас на минуту?

Тэд несколько удивился, но понимающе кивнул и вышел в коридор,
заявив, что еще раз проверит входную дверь.

- Степан Иванович, - девушка мгновенье помолчала, а затем решительно
подняла голову. - Я знаю, я больна. Но женщины все-таки наблюдательны...
Скажите честно, в Индии... мы с вами были не просто знакомыми?

- Ну мы это... - слов не находилось. - Ну, общались...

- Мы познакомились в Индии? Или... еще где-нибудь?

Степа не знал, что и ответить.

- Ясно. Вам тоже велели не беспокоить тихопомешанную. Хорошо, ну а
как мы познакомились, вы можете сказать?

- Да просто, Наташа, - не выдержал Косухин. - Я пришел арестовывать
вас и Семена. А вы сказали, что вас зовут Али-Эмете...

- Как? - в глазах мелькнуло изумление, затем на лице девушки
появилась улыбка: - Значит, я жертва чека? Или вы шутите?

- Ну, шучу... - Степа окончательно смутился и выругал себя за
несдержанность. - Да это... ну, в общем...

- Не смею настаивать, господин Косухин. Можете считать, что выполнили
свой долг по отношению к моему здоровью и уберегли от отрицательных
эмоций... Скажите, а я вас тоже называла по имени?

- По фамилии, - честно ответил Степа, ощущая себя явно не в своей
тарелке. Врачи врачами, а он никак не мог понять, отчего от Наташи надо
скрывать правду. Едва ли это лучший способ лечения этой загадочной
амнезии.

- В таком случае спокойной ночи, Косухин, - в голосе девушки звучала
явная обида. Степа вздохнул и в самых расстроенных чувствах опустился в
кресло. Ощущал он себя не просто неловко, а, можно сказать, по-дурацки...

- О'кей, я все проверил, - сообщил Тэд, входя в комнату и тоже садясь
в кресло. - Двери закрыты, привидений в коридоре не заметил, вход в
лабораторию почти что замурован... Я выглядывал в окно: машина мистера
Богораза стоит на противоположной стороне улицы и в ней, кажется, двое его
людей.

Валюженич говорил по-английски, но Степе теперь не требовалось особых
усилий, чтобы понять приятеля. Похоже, Косухин уже вполне овладел
полученным им странным даром. Правда, это касалось лишь Тэда - чтоб понять
остальных, приходилось напрягать все внимание.

- Заодно позвонил Шарлю, чтобы он не поднял на ноги парижскую
жандармерию, - продолжал Тэд. - Пришлось сказать, что мы пошли с тобой в
оперу, а то б не отвязался... О'кей, мой бригадир, жду распоряжений...

- А чего? - пожал плечами Степа. - Сиди в кресле - и все. Можешь
поспать, я тебя потом разбужу.

- Оу, фельдмаршал, рядовые не имеют права ознакомиться с диспозицией?

- Имеют, - вяло проговорил Косухин.

- Так чего ты боишься? Скажу честно, мне в этом доме не по себе, но
не думаю, чтобы Берг послал бандитов прикончить собственную племянницу.

Степа задумался:

- Мне вот чего кажется. Этот Берг, чердынь его, и сам перепугался.
Представляю, что рассказал ему этот сморчок... ну, Гастон который. В
общем, он решил выждать, но дом все же оставить под охраной.

- Ты имеешь в виду это чудище в подвале?

- Ага. По-моему, это какая-то хитрая машина...

- Ну ясно, что не крокодил! Только зачем делать эту машину из глины?

Косухин пожал плечами:

- Это ты у Берга, чердынь-калуга, спроси. В общем, он мог приказать
этому, как его, идолу, действовать, если кто-то войдет в лабораторию. Ведь
теперь ясно, что Берг изменил своим...

- Или он управляет им на расстоянии, что столь же логично, - в тоне
Валюженича чувствовалось явное сомнение. - Не знаю, Стив. Насчет этого
артефакта я не специалист. Но оставлять Наташу в пустом доме, конечно, не
следовало. Кстати, ты все-таки ей что-нибудь сообщил?

- Не-а, - Степа замолчал, не желая разговаривать на эту тему.
Валюженич внимательно взглянул на него и раскрыл принесенную с собой книгу
в богатом кожаном переплете.

Косухину читать было нечего, оставалось либо рассуждать, либо
попросту заснуть. Но на последнее Степа не имел права, и он принялся еще
раз анализировать обстановку. Вроде все предусмотрено. Через окно к Наташе
не добраться: на улице дежурят офицеры Богораза. Дверь в коридор заперта
на засов, вдобавок у них два револьвера. Правда, оставался монстр в
подвале, но Косухин был уверен, что услышит его тяжелые шаги издалека.
Итак, тут все в относительном порядке...

Тэд все-таки задремал, уронив книгу на пол. Будить его Степа не стал,
решив посторожить пару часов, а уж потом поспать самому. Было тихо,
спокойно - и очень скучно. Книга, взятая Валюженичем, оказалась без
картинок, а папиросы угрожающе подходили к концу. Каждые полчаса где-то в
соседней комнате еле слышно били часы - и больше ничего не происходило.

Наконец Степа разбудил Валюженича и решил подремать сам. Смущенный
тем, что заснул, американец обещал отныне не смыкать глаз и тут же вынул
револьвер, пристроив его прямо на коленях. Косухин покачал головой, велел
поставить оружие на предохранитель - от греха подальше - и тут же уснул.
Как ни странно, во сне время тянулось столь же медленно. Он снова слышал
бой часов, но почему-то уже не издали, а совсем рядом, будто они
находились теперь прямо над головой. Степа даже слышал стук маятника.
Вначале негромкий, он становился все четче, и в его мерном звуке почему-то
сквозила угроза. Косухин вдруг почувствовал себя слабым и бессильным перед
тем, что надвигалось откуда-то из темных глубин пустого зловещего дома.
Надвигалось медленно, неотвратимо, и Степе уже казалось, что он слышит
далекий зловещий хохот...

- Стив! - Косухин мгновенно проснулся и выхватил револьвер. В комнате
все было по-прежнему. Он прислушался: вдали четырежды негромко пробили
часы.

- Извини, что разбудил, - Валюженич говорил как-то неуверенно, чуть
ли не виновато.

- Что-нибудь услышал?

- Нет, покой, как в гробнице. Но, понимаешь, Стив... Ну, в общем, мне
стало не по себе... Наверно, меня нельзя посылать на фронт...

Валюженич и вправду выглядел не самым лучшим образом.

- Это на тебя этот дом действует, - рассудил Степа. - Правильно, что
разбудил, мне тоже всякая ерунда снилась...

- Я чувствую себя как-то... Знаешь, у писателя Эдгара По есть один
рассказ, - Тэд нервно рассмеялся. - Про одного джентльмена с расшатанными
нервами. Ему все казалось, что умершая сестра очнулась в гробу и медленно
идет прямо к нему...

- Это ты брось! - от возмущения Косухин чуть не подавился дымом. -
Надо меньше книжек дурацких, чердынь-калуга, читать! Горького почитал бы,
это писатель нормальный, пролетарский. А то свихнешься...

Валюженич неуверенно улыбнулся и вдруг вскочил с кресла.

- Стив, там что-то происходит! Надо разбудить Наташу!

Тревога Тэда передалась Косухину. Он встал и вновь прислушался, но
вокруг царила мертвая тишина. Он хотел было успокоить Валюженича, но вдруг
почувствовал знакомый холодок в спине. Опасность рядом - сомнений не
было...

Он обернулся к двери, затем усмехнулся, чтобы приободрить Тэда и
почувствовал, как холод охватывает все тело. Степа стиснул зубы,
справляясь с паникой, и тут из коридора донесся глухой странный звук,
словно кто-то тяжело вздохнул.

- Дверь под прицел! - успел крикнуть Степа и тут же послышался треск:
нечеловеческой силы удар обрушился на деревянные створки. Засов выдержал,
но обе половинки треснули, с притолоки посыпалась штукатурка, по всему
дому пронеслась легкая дрожь. Косухин успел взвести курок - и тут новый
удар отбросил в сторону сорванный засов, дверь рухнула, и свет лампы упал
на то, что стояло за нею...

Глиняная маска теперь не казалась бесстрастной. Грубо вылепленные
губы слегка кривились, в черных глазницах светился красноватый огонь.
Огромные конечности с растопыренными пальцами протянуты вперед, словно
готовясь схватит жертву.