Коврова. Они ехали по той же дороге, что и мы, и точно так же наткнулись
на засаду. Они, правда, не подозревали, что это засада, но приборы
зафиксировали момент, когда начался камнепад, вездеход отскочил назад, и
они, точно так же, как и мы сегодня, оказались перед разрушенным участком
дороги. Тогда это было совсем внове - бывало, конечно, что дорога частично
разрушалась, но вездеходы никогда еще не попадали в такие переделки. И
откуда им было знать, что обвал вызвали онгерриты, заполнив полости между
камнями какой-то слизью - они на это мастера - так что малейшая
дополнительная нагрузка сбрасывала в пропасть целый участок дороги? Это
все выяснилось позже, во время расследования следующего подобного
инцидента, когда на Галлау прибыла специальная группа экспертов. А тогда
они решили, что произошел случайный обвал. Карабкаться через перевал, как
нам сегодня, им не хотелось, да и время было уже к вечеру, и они повернули
обратно. И всего через несколько километров попали под обвал на склоне,
который всегда считался надежно закрепленным. Спасатели обнаружили тела
троих из группы под камнями - спустя много часов, когда делать что-то было
уже поздно. Но самого Коврова среди них не было. Его - то, что от него
осталось - обнаружили лишь через сутки, в нескольких километрах от места
аварии, обугленного от попадания концентрированных кислот. Рядом с ним
лежал излучатель - совершенно разряженный. А вокруг лежало то, что
осталось от пяти мертвых онгерритов.
явно враждебное действие онгерритов после установления контакта с Великим
Каландом. Во-вторых, потому, что в результате этого действия были убиты и
люди, и представители местного населения. В-третьих, наконец, потому, что
в создавшейся ситуации ни у кого не было конкретного плана действий.
Стандартный план предусматривает в таком случае прекращение всякой
активности на планете, вызов группы расследования из Академии,
чрезвычайную сессию Совета Академии для решения вопроса о возможности
дальнейшей работы на планете. Но уйти с Кабенга люди уже не могли, потому
что все большие массы онгерритов на Каланде проходили восьмой метаморфоз,
становились взрослыми особями и требовали бета-треона для того, чтобы
жить.
которого в местных организмах был невозможен синтез жизненно необходимых
соединений. Эволюционный тупик, в который попали онгерриты, был вызван
именно чрезвычайно высокой эффективностью использования бета-треона
организмами Кабенга, эффективностью, далеко превосходящей все до сих пор
обнаруженные формы синтеза в живых системах. Именно эта эффективность,
заставившая организмы планеты отказаться от всех альтернативных
механизмов, сделала их рабами бета-треона и, в конечном счете, затормозила
их эволюцию. С бета-треоном любой организм Кабенга по жизнестойкости
далеко превосходил все до сих пор обнаруженные формы жизни. Без
бета-треона все живое на Кабенге было обречено на смерть.
излучателями на боевом взводе. И в защитной форме, - невесело закончил
свой рассказ Валент. - Правда, не всем это помогло.
доступ к материалам высшей категории секретности. Даже к таким, которые
недоступны руководителям проекта.
- ответил Валент. - Мы бы тоже хотели знать - почему?
Берта. - Что поделаешь, приспособились к среде обитания.
если даже начальник базы не способен знать всего, что творится на Кабенге?
Все мы живем под гипнозом информационной системы, и когда происходит нечто
необычное, не в силах отрешиться от этого гипноза, готовы предположить
все, что угодно, кроме одного, возможно немыслимого, но объясняющего все
решения. Кроме того, что информация, на которой мы основываем свои
действия, может содержать заведомую ложь.
просто не хотят этого знать. Так спокойнее. И потому они очень не любят,
когда кто-то им открывает глаза.
проходят свой эволюционный путь, все время находясь в равновесии с
окружающей средой - так, что в итоге совершенно сливаются с ней и
переходят на новый этап развития, нам непонятный. Так произошло на
Кредо-2, в мире, который мы два с половиной столетия считали мертвым, так
произойдет - не скоро, через миллионы лет - еще в двух или трех десятках
из известных нам миров. Мы знаем об их существовании, и они, наверное,
знают о нашем, но наши цивилизации практически не имеют общих ценностей,
нам нечего дать друг другу, и это знание остается бесполезным - для нас,
потому что мы не знаем даже того, существует ли для них вообще критерий
полезности. Другие цивилизации гибнут как раз от того, что они нарушают
это равновесие со своим окружением - астроархеология за столетия работы в
Галактике доказала, что это, к сожалению, самый распространенный случай.
Третьи - как и наша - полностью отрываются от породившей их среды и
создают свою собственную среду обитания. Именно эта способность и
оказывается движущей силой их прогресса. И именно репродукция этой
искусственной среды и является - как ни унизительно это осознавать -
конечной целью всех устремлений человечества и еще нескольких подобных нам
народов Галактики. Для того, чтобы понять это, потребовалось понять
сначала другие народы, встреченные нами в космосе - и взглянуть на себя их
глазами.
для многих из тех, кто жил в эпоху, когда оно произошло. Но люди - очень
стойкие существа. Они доказали это всей своей историей. Вопреки
очевидности, мы, как и столетия назад, продолжаем искать какие-то цели вне
воссоздания собственной среды обитания. И порою нам - большинству из нас -
кажется, что мы их находим. Хотя на поверку каждый раз это оказывается
самообманом. Меджды, быть может, тоже мучились этим вопросом. И погибли,
возможно, не потому, что столкнулись с до сих пор не понятой нами
опасностью - просто цель исчерпала себя.
ведущему с поверхности к Первой камере. Мы спускались уже около получаса.
Огоньки наших светильников многократно отражались от гладких, до блеска
отполированных стен тоннеля. Иногда на стене, обычно неподалеку от
развилки, вспыхивала ярким разноцветьем флюоресцентная метка. Иногда -
когда тоннель пересекал полосу более светлых пород - казалось, что он
расширяется, а затем снова сужается, ныряя в толщу черной скалы. Но это
было не так, размеры его почти не менялись, и лишь иногда, очень редко
приходилось нагибать голову, чтобы не задевать потолок шлемом.
шел вторым. Впереди, слегка раскачиваясь под тяжестью баллона с
бета-треоном, шла Гладис. Сзади, иногда почти налетая на меня, пыхтел
Сухарев. Байеру по случаю моего прибытия и желанию спуститься вниз
устроили выходной - все равно на Каланде-1 было лишь три исправных баллона
для бета-треона, и не имело смысла гонять вниз лишнего человека. Лишь три
исправных баллона - и ни одной тележки для того, чтобы везти их вниз. На
мой вопрос, почему так получилось, Хироти, отведя взгляд, ответил, что все
равно вблизи Первой камеры проходы слишком узки для тележки. Я не стал
расспрашивать, почему они не используют для этого дела роботов - в конце
концов это была их забота. Некоторым нравится таскать тяжести.
красными цифрами. "33" прочитал я и притормозил. Сухарев едва не врезался
мне в спину, но не спросил ни о чем. Я уже заметил, что он всячески
избегает разговоров. Так, будто боится о чем-то проговориться. А может
быть, это просто черта его характера.
обернулась и, увидев, что мы стоим, оперлась спиной о стену тоннеля, чтобы
снять с плеч часть веса баллона. Хороши у них тут порядочки, в очередной
раз подумал я. Нагружать женщину такой тяжестью. Впрочем, возможно она из
тех, кто всегда лезет вперед и с кем спорить попросту бесполезно. Бывают
такие, считающие что они всегда вправе распоряжаться собой и не способные
к оптимизации своих действий в коллективе. Самое скверное в таком складе
характера состоит в том, что подобные люди, бессмысленно зачастую жертвуя
собой, требуют подобной же жертвенности от окружающих. И формально - но не
по-человечески - они почти всегда правы. Быть может, и эта Гладис из таких
же, и здесь попросту махнули на нее рукой, поняв, что спорить бесполезно.
в этом боковом проходе нашли шлем и излучатель Бергсона.
Орловский Гай Юлий
Ларссон Стиг
Маккэфри Энн
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия