Возчики - люди, конечно, веселые, свойские, только вот не поймешь,
когда они шутят, а когда нет...
Сначала привязались к Чернаве: расскажи да расскажи, как там у вас
солнце погорело. Та, не чинясь, повторила свою горестную повесть. К
удивлению Кудыки возчики выслушали Чернаву без смеха, даже с
сочувствием.
еще вчера, звали Бермятой. - Тоже, небось, было
латаное-перелатанное...
равнодушно помахивая кончиком вожжей да почмокивая на понурую лошадку.
Оглянулся еще раз на солнышко, взмывшее уже довольно высоко. Да нет,
никакое оно вроде не маленькое... Верно, спросонья почудилось...
снимать? - полюбопытствовал головастый жердяй, именем - Вражина.
Должно быть, с самого рождения чем-то отличился, раз уж так нарекли. -
Или тебе это ныне все равно? А, Кудыка?..
оробел, услышав свой ответ. Что это он такое про царя-батюшку
молвил?.. Верно говорят: с кем поведешься...
стружками печи топите, а вечера-то все холодней и холодней...
Странный какой-то выдался денек: время шло, а полдень все не наступал
и не наступал. Косматая Кудыкина тень по-прежнему забегала вперед,
путалась под ногами и отстать никак не желала. Кудыка долго ломал над
этим голову, а потом сообразил, что так и должно быть. В полдень
солнышко стоит в точности над Ярилиной горой, а они-то вторые сутки на
запад идут...
выбрались на опушку, Вытекла слева куда-то делась, а впереди, наискось
пересекая вспотевший под солнцем рыхлый снег, зазеленела молодой
травкой широкая полоса земли.
с тенью. - Откуда? Она ж к северу уклоняется!..
изворота - к югу? А иначе она как раз мимо Теплынь-озера и
проскочит...
он подозревал и раньше. А вот то, что она при этом делает еще какой-то
изворот, ему и в голову не приходило. Травка подкрадывалась справа все
ближе и ближе. Древорез вытянул шею, высматривая, что там впереди, и
вдруг обомлел разом. Сизый от золы санный путь проходил прямиком по
заповедной земле.
туда!..
переволакивались через Ярилину Дорогу, древореза метало то в жар, то в
холод. Мерещилось, что вот сейчас откинется наподобие крышки колодца
какой-нибудь неприметный бугорок и полезет из черной сырой дыры...
Нет. Смиловалось тресветлое и добросиянное - обошлось. Никто не
полез...
Ярилина Дорога осталась за левым плечом. И наконец на самом что ни на
есть небостыке, куда уползал, виляя, санный путь, обозначилось нечто
любопытное и загадочное. Какие-то хребты, очертаниями и оттенками
напоминающие Кудыкины горы, только вот, если не обманывал глазомер,
крохотные, словно игрушечные.
горушкам, тем яснее делалось, что, ежели, скажем, поставить
трех-четырех берендеев друг другу на плечи, то голова верхнего будет
как раз вровень с самым высоким хребтом.
проговорил Бермята.
ничего-то вы не видели...
обиделся вновь. Сам-то ты кто? Не берендей, что ли?..
золы, когда Кудыка догадался поднять глаза к небу - и свалившаяся с
затылка шапчонка упала в грязь. Лучше бы не догадывался... Над самой
головой нависло розовое, угрожающе вздувшееся солнце, и, что самое
страшное, оно вроде бы росло потихоньку, ширилось... Оно падало прямо
на Кудыку.
Помилуй, добросиянное... Пощади...
веселье их было недолгим. Полоснул отчаянный женский визг, и все,
подпрыгнув от неожиданности, уставились на Чернаву. Погорелица
опрометью метнулась прочь от дороги и побежала - петляя, падая,
расплескивая подтаявший снег.
следом.
повернулся к Кудыке. - Чего стоишь? Догоняй давай!..
еще пыталась ползти, визжала, царапалась, била ногами.
ладони. - Падает!..
ходящие ходуном плечи. - Чего испугалась? Думаешь, развалится, как
ваше? Не-ет, не разва-алится... Идем назад, девонька, идем...
заставили сделать несколько глотков прямо из горлышка. Потом подняли
на ноги и, поддерживая с двух сторон, отвели к обозу. Шла - как из
мочалок связанная, все норовила оползти на снег. Кудыка суетился,
забегал то справа, то слева, но толку от него было, понятно, маловато.
бывший при лошадях и участия в погоне не принимавший. - Знали же, что
погорелица... И я, главное, не смекнул... Ну-ка, дайте ей еще
хлебнуть! - Взгляд его упал на Кудыку. - И этому - тоже...
мокрые колени.
(благо - новенький, ни разу еще золой не пачканный), укрыли с головой
после чего и сами произвели по глотку. Вино прошло по жилочкам,
толкнуло изнутри в затылок, и Кудыка снова дерзнул воздеть глаза к
небу. Дивно было в небе и страшно. Огромное алое солнце, раскинув
окрест розовое сияние, шло к земле. Подумалось вдруг, что, наверное,
именно так падало оно когда-то на грешный, обреченный гибели город
Сволочь-на-Сволочи...
сулеи.
Сожжет меня добросиянное...
дрожь брала... Думаешь: ну все, прямиком на тебя летит... Ан мимо, в
Теплынь-озеро! Небось, не промахнется. Тут, брат Кудыка, умней нас с
тобой люди кумекали...
прихватив сулею, направился к саням.
висело, быстро снижаясь, еще одно - греческое - солнышко. Вот только
назвать его теперь ложным - язык не поворачивался. Было оно чуть
меньше истинного, и явственно шло от него мягкое вечернее тепло.
поглядывающий на чужое светило. - Опять наши с ночью протянули...
Греки теперь шум подымут. Договаривались ведь по очереди сажать...
краем света живут...
правильно сказывали... Греки - за краем нашего света, а мы - за краем
ихнего...
лошадушек!..
Кудыки предстало Теплынь-озеро. Слыхом слыханное, а вот видом доселе
не виданное... Шевелилась в нем закатная - алая с золотом - вода, а
противоположного берега Кудыка так и не углядел. Не зря, не зря
Роллинс Джеймс
Василенко Иван
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия