Чтение 19–й страницы книги ~Звезды

знакомы они давным-давно.

-- Воспользуюсь твоей ванной комнатой, -- сообщила Маша и, подхватив
самую мелкую и неказистую сумку пошла мыться. Мне оставалось только
ждать, и я поднялся наверх.

Дед сидел перед компьютером, колотя по клавиатуре с видом поэта,
поймавшего редкий миг вдохновения.

-- Мы поставили охранную систему, -- сказал я.

-- Молодцы...

-- Дед, ты думаешь, это сработает?

Он задумчиво посмотрел на меня.

-- Счетчик даже черный ящик в челноке смог перепрограммировать.

-- Мы должны исходить из того, что чужие не всесильны, -- с легким
раздражением ответил дед. -- Иначе нам остается лишь смириться со статус
кво...

-- А это так плохо?

-- Ты не согласен с моей позицией? -- поразился дед.

-- В общем-то согласен, -- я вспомнил московские улицы, почти без
машин, мрачные, напряженные лица прохожих, сумасшедшую побирушку... --
Конечно, мы гробим экономику страны... нет, не страны, всей планеты.
Если даже Испания, Португалия, Бразилия соорудили космодромы... это
ненормальная ситуация.

-- Ну? -- подбодрил дед.

-- Все эти аварии... в Приморье, говорят, экология вообще к чертям
собачьим рухнула... Да, мы не можем выдерживать заданный темп. Но, дед,
если решиться на активное противодействие -- чужие могут уничтожить всю
Землю!

-- Никогда. Курицу, несущую золотые яйца, не режут на бульон. Даже
если она клюнет хозяина в руку.

-- Фальшивая аналогия, -- сказал я.

-- Допустим, фальшивая. Но суть остается та же. Опасность может
грозить лишь нам, Петя. Если мы натворим глупостей, то нас всех
подвергнут показательному суду, сошлют на лесоповал, -- дед хихикнул,
словно представив себя с топором в руках и по колено в снегу. -- А
Земле-матушке хуже не станет.

-- Дед, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

-- Да.

-- Ты меня никогда не обманывал, дед. Я тебе верю. Но боюсь.

Дед отвел глаза.

-- Все будет хорошо, Петя. Но без твоего участия весь план рухнет.
Понимаешь?

Я кивнул. Что уж тут поделаешь, дед продумывает и разыгрывает свои
многоходовые комбинации за много лет вперед. Глупо пытаться его
переубедить за один день.

-- Подружился с Машей?

-- Ну... в какой-то мере.

-- Интересная девушка, -- сказал дед.

-- Да, умная... -- выдавил я единственно возможный комплимент. Дед
почувствовал напряжение в голосе и воскликнул:

-- И все?

-- Чистоплотная... -- ляпнул я, прислушиваясь к шуму воды на первом
этаже. Как ни странно, дед захохотал.

-- Петр, ты меня порой удивляешь...

-- Ты тоже, дед. Давно вы знакомы?

-- Давно. У меня много странных знакомств, Петя.

И тут я дернулся.

-- Дед... Тебе привет от Данилова!

-- От Александра Олеговича? -- дед всплеснул руками. -- Да, он ведь
тебя встречал...

-- Не только привет, -- совсем уже убито прошептал я. -- Он что-то
передавал тебе... а я так и не открыл дипломат.

-- Неси, -- скомандовал дед. Он как-то весь напрягся. -- Неси, не
открывая!

Я бросился вниз. У двери мялся Тиран, дергая лапой замок. Я отпер
ему, и пес выскочил в сад. Пусть побегает, дождь приутих... Может
какой-нибудь датчик на него сработает -- а то уж слишком Маша
самоуверенна.

Из ванной, пока я искал дипломат, доносился плеск воды и пение. Слух
у Маши был. С голосом, увы, оказалось хуже.

С дипломатом в руке я поднялся к деду. И обомлел.

Он покинул свое кресло, и нацепил странный пластиковый балахон.
Прозрачный, двухслойный, причем между пленками была тонкая как паутина
медная сетка. Лицо деда закрывал прозрачный щиток, тоже с проволочной
решеточкой.

А в руке был небольшой металлический агрегат зелено-бурого цвета.
Антенна сложной формы, два тумблера и дисплей.

-- Дипломат -- на стол! -- скомандовал дед из-под забрала. -- И
отходи.

-- Дед, это чего? -- спросил я.

-- Не знаю, я ведь сварщик не настоящий, на стройке нашел, -- ответил
дед, явно цитатой, только откуда -- я не узнал. -- Это индикатор
органики, внучек.

На кровати валялся раскрытый чемодан, явно привезенный Машей. В нем
еще оставалось много всяких незнакомых устройств.

-- Посмотрим... -- прошептал дед и щелкнул тумблером.

Дисплей засветился красным.

-- Твой Счетчик мог поместиться в дипломате? -- невинно спросил дед.
У меня внутри все похолодело.

-- Нет... Не знаю...

-- И никто не знает, -- согласился дед. Не сводя взгляда с дипломата
попятился к кровати, взял из чемодана что-то, очень похожее на оружие.
Рукоять, спусковой крючок и конусовидный ствол. Похоже, оружие было не
пулевым -- ствол походил на антенну.

-- Не надо! -- воскликнул я, и в этот момент дед нажал на спуск.
Абсолютно ничего не произошло, только в ушах у меня возник легкий,
словно не имеющий источника звук.

-- Это прототип парализующего излучателя, -- сказал дед, откидывая
оружие. -- Однозарядный. На все земные формы жизни действует.

-- А на инопланетные?

-- Сейчас увидим.

Дед подошел к столу и открыл дипломат. Внутри были несколько
маленьких пакетов -- с моими вещами и сувенирами. И один большой.

Очень аккуратно и бережно дед развернул его.

Вздохнул и сел в кресло. Стал снимать прозрачный шлем.

-- Помнит еще Саша, как я люблю красную рыбу... -- сказал он. --
Хочешь, Петр? Хорошо просоленная... а теперь еще и парализованная
лососинка.

Я отщипнул кусочек рыбы, прожевал.

Рыба как рыба. На вкус неведомое оружие не повлияло.

-- Классная лососина, деда... -- сказал я. -- Ты что?

Он сидел, обхватив голову руками и глядя на дипломат. Тоскливо
посмотрел на меня:

-- Думаешь, я не боюсь, Петя? Думаешь, кошмары ночами не давят?
Нервы, Петя... Я ведь уже думал, и не дождусь этого дня... не успею...
сам.

На лестнице послышались шаги, и дед встряхнулся.

-- Иди, мойся. Нам с Машей надо поговорить.

Я обогнул застывшую в дверях девушку -- она была в халате и с
обмотанной полотенцем головой.

-- Мы тут воевали, -- любезно сообщил я.

Мылся я долго и с удовольствием. Словно мог отскоблить с тела все
неприятности и неожиданности последних дней. Вернуться в прежнее,
спокойное и легкое состояние духа.

Привык я все-таки к уверенности -- в себе самом и в завтрашнем дне. С
самого детства знал -- на свете есть дед, чьи ехидные реплики газеты
выносят на первые страницы, дед, к которому приезжают советоваться
депутаты и бизнесмены. За ним -- как за каменной стеной. Нет, он никогда
мне ничего не навязывал. Я сам выбирал курсы, которые проходил в школе,
спортивные секции, где хотел заниматься, сам решил стать военным
летчиком, потом ушел в космонавтику... но дед всегда был готов помочь.

Интересно, а есть ли в Галактической Семье внуки?

Я усмехнулся, начал что-то насвистывать, потом вспомнил немузыкальное
пение Маши и замолчал.

Музицирование в ванной комнате -- это почти порок.

Хорошую аналогию привел дед в своей книжке, про детей и пасынков.
Обидную для человечества, однако нам давно пора научиться обижаться.

Но ведь все аналогии -- лживы...

Что-то давило на меня. Какой-то холодок затаился в груди, щекотал
нервы тонкими паучьими лапками. И его не прогнать горячим душем.

Словно я проглядел что-то важное. Отвернулся, не желая видеть...

Тьфу ты, это уже неврастения какая-то! Все у меня нормально.
Насколько может быть, конечно.

Растеревшись мягким стареньким полотенцем я взял с полки фен и слегка
подсушил волосы. Маша, то ли постеснялась им воспользоваться, то ли не
заметила. Скорее, не заметила. Надо будет предложить ей фен. Странная
девушка...

Интересно, а я ей понравилось? Не как внук обожаемого Андрея Хрумова,
а просто как человек?

Выглянув -- нет ли кого в моей комнате, я вышел из ванной. Маша
девушка бесцеремонная, может ввалиться без стука. А я к этому не привык.