давление в бок и наконец понял, что возвращаюсь в другой мир, который еще
тревожнее и нелепее этого.
пробежал вверх по лестнице на свой этаж. Где я мог видеть этот часто
повторяющийся сон? Я не был там, это точно. У меня хорошая память, я помню
чуть ли не каждый день своего детства, а здесь я шел по местам, которые
знаю хорошо...
кусочек чужого сна? Или во мне всплыли сны моего отца, трамваи были только
в его молодости, он мог там ходить... Генная память, то да се, об этом
охотно порассуждали бы длинноволосые хиппари с психоневрологического
факультета, но у меня свои проблемы, в рубашку с длинными рукавами пока что
не тянет.
метнулось с постели. Одеяло полетело в сторону, а я поехал в этом слаженном
организме в туалет, потом в ванную комнату. Тугая струя вырвалась с
готовностью, а глаза мои, да, мои, не отрывались от зеркала на стене.
пара прыщей, никаких болезненных пятен. Едва заметные жировые валики на
боках, здесь их зовут французскими ручками, следствие сидячей работы, но не
толст, так что пока нет проблем ни со здоровьем, ни со скоротечной жизнью
обитателей этой планеты.
иголочек. Это кровь из внутренних органов прихлынула на периферию, к щекам,
потому и ощущение жара. Вообще-то тридцать шесть и шесть - это температура
внутренностей, на поверхности гораздо ниже. Здесь равна температуре
воздуха, а это где-то около двадцати.
воображал гостем из далекого будущего, из параллельного мира, когда истина
на поверхности?
мелькнуло. Почудилось, что сказало настолько трезво, что мурашки побежали
по коже: "Потому и морочил! Потому что от такой истины рехнуться можно.
Потому что не хотел даже смотреть в ту сторону. А уж на самую истину
страшно посмотреть прямо, не отрывая взгляда. А какая она, истина? В этом
случае можно даже не бояться с прописной буквы - Истина?"
голосом, - перестань искать за облаками... Положим, только предположим! -
что произошло куда более страшное. Самое страшное, что могло случиться. Я и
есть я, который родился на Земле двадцать девять лет назад. Родился в этом
теле... тогда оно было помельче, потом рос, ходил в школу, работал,
спаривался с особями противоположного пола, начал размножаться, выполняя
весь цикл, заложенный природой во все живое, будь это растения, гады, птицы
или звери...
страха. Волна черного ужаса схлынула, оставив во всем теле слабость и
тоску.
что звучали как приговор пожизненного заключения, сказал уже тише: - И... в
этом времени. Я появился не в Древнем Риме, не в эпоху инквизиции. Я не
раб-гладиатор и не вельможа Людовика. И мне, судя по всему, уже не увидеть,
как полетят на Марс или к Тау Кита, не увидеть будущего...
раздался звон, потом писк. Тело стало ледяным. Я чувствовал, как холод
подбирается к самому сердцу. Прошептал застывающими губами:
сердце. Я вздохнул судорожно, тьма слегка очистилась, но во внутренностях
оставалось ощущение смерти.
времена Ивана Грозного? Висел бы на дыбе, ломали бы мне кости.
душа внезапно осталась без оболочки, без защиты, и теперь ее продувают все
злые и холодные ветры. Не такое уж и большое утешение, что я не во временах
Ивана Грозного! Со звездных далей пятого тысячелетия это время с
иваногрозновым совсем рядом. И не очень-то разнится нравами...
опричники или раздевали и привязывали в пыточной камере ФСБ. Ну почему мне
не родиться на сто... а лучше на тысячу лет потом? Или даже на десять
тысяч? Тогда уже знают ответ на вопрос, над которым ломаю голову. Если бы
родился в будущем, то... может быть, был бы уже... бессмертным.
безнадежность.
глазное яблоко, и весь этот красочный мир исчез. Это было так неожиданно,
словно я не проделывал это миллионы лет раньше, что я даже отшатнулся от
внезапно прыгнувшей на меня тьмы. Смотрел-смотрел, пока в глазных яблоках
не защипало, веки опустились сами. На этот раз силой мышц я удержал их в
таком положении, глазное яблоко зашторено, сердце застучало чаще, а я
напряженно всматривался в это черное ничто с возникающими белесыми тенями.
Одни тут же растворялись, а другие возникали то здесь то там в этой
странной темной бездне.
шум от проезжающих машин, далекая перекличка поездов, команды диспетчера с
Белорусского вокзала, сработавшая сигнализация автомобиля...
Тут же все звуки оборвались. Я находился в темной пустоте, мир исчез с его
домами, реками и даже звуками. Лишь напряжение мышц в ногах показывало, что
я стою в этой пустоте, что у меня есть тело, что нахожусь на твердом.
вернулся в комнату, лег на диван. Постарался сделать дыхание ровнее, пусть
сердце так не колотится, снова закрыл глаза, на уши надел наушники с
отключенным микрофоном.
темноте, в темноватой бездне. Холодок ужаса медленно разливался по
внутренностям... или что там у меня?.. и кто вообще я?.. Я - мысль, что
существует, а все остальное - мои ощущения. Когда я ухожу с балкона, то
исчезает город, когда закрываю глаза, исчезает и вся комната, исчезает весь
мир. Значит, этот мир - всего лишь мои ощущения, а на самом деле его нет.
Он возникает, когда я открываю глаза!
делаю, я вскочил и поспешил к двери, заглянул в "глазок"... вернее, это все
заученно проделало мое тело, мой разумоноситель, а пальцы с готовностью
оттянули защелку замка.
больше, чем лицо, молодая кожа шелушилась, словно у молодой красивой
змейки, что поспешно меняет кожу.
волной хороших духов, свеженькая, крепенькая, в коротенькой юбочке, с
открытой спиной, почти голенькая, но у нее эта нагота скорее откровенность
спортсменки, чем эксгибиционистки.
одежда, мимоходом заглянула на балкон, как бы случайно толкнула дверь в
ванную и лишь тогда, не обнаружив следов другой женщины, улыбнулась еще
очаровательнее:
Беда существа, в чье тело я всажен, что оно так и не научилось отказывать
женщинам, из-за чего нередко попадало... да и попадает в разные ситуации.
Сейчас утряслось, даже Лена после разрыва принимает меня таким, каков есть.
Устои этого образования, именуемого здесь семьей, сейчас не те, что были у
наших родителей. Хотя вот сейчас мелькнула странная мысль: все постоянно
твердят, что надо быть такими, какие есть. Людей тоже надо принимать
такими, какие есть. И самим нужно быть такими, какие есть. И все надо
принимать таким, какое есть. Но как же тогда стремление к совершенству? Как
тогда быть с простейшей учебой в школе или универе, которая все же меняет
человека?
стать кем-то?
задумался?
как американский президент, тот всегда безмятежно ясен.
великих сказал, не помню. Я глуп, да?
даже по-мужски красив. Чего тебе еще надо?
отвечает, мой разумоноситель или же я сам. - Хочу понять мир, в котором
живу.
Ильин Андрей
Корнев Павел
Куликов Роман
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Журавлев Владимир