Однако Виктор тревоги не чувствовал. Пока.
- Откуда я... не из четырех Стихийных, Виктор. И не из тотемных, "звериных", как говорят в народе.
Речь Тэль сейчас никак не походила на речь четырнадцатилетней девчонки. Так могла говорить умудренная годами и тревогами женщина. Много повидавшая и пережившая.
- Ты и в самом деле все очень скоро узнаешь сам. Я очень боюсь исказить... подтолкнуть не туда... Ты сейчас... ну, как бы на горке. И вправо можно покатиться, и влево. И назад, и вперед. А отчего это зависит - куда ты покатишься, - мало кто знает. Ритор, наверное, знает. Торн тоже.
Еще пара-тройка магов...
- Ритор - это кто? - Виктору отчего-то стало не по себе. Было в этом имени что-то пугающее, как свист ветра смерти над выжженной пустыней. - И Торн... кто?
- Ритор - самый могучий волшебник клана Воздуха. И, наверное, сильнейший сейчас маг всего Срединного Мира, если не считать, конечно, Хранителя. Торн - его вечный соперник, лучший чародей клана Воды... - Она пристально смотрела в лицо Виктору, словно ожидая, как он воспримет эти ее слова.
***
Ритор... Ритор... нет, в этом имени было нечто большее, чем простые тварные звуки. Ритор, Ритор, Рито-ор, свист боевого ветра, шелест распахнутых крыльев, беспощадная ярость, пробивающая облака стремительная громада закрытого тяжелой броней тела. "Ты пришел. Убийца", - громовой голос из-за туч. "Что ж, давай сразимся. Час настал, и я не побегу от судьбы. Пусть она решит, кому из нас жить, а кому - нет..."
...Двое измученных людей, мужчина и женщина, черный меч в руке мужчины, глухой шлем на голове. Неодолимая твердость во взгляде женщины, готовой умереть, но не покориться. Они не побегут. Они будут драться с тобой, Убийца-Виктор, драться до конца, потому что простое слово "Честь" для них - нечто большее, чем просто четыре буквы и мягкий знак на конце.
Ты, Виктор... или не Виктор? - ты никогда не мог понять этого до конца.
Можно ведь пережить все что угодно, если ты не размякшая барышня.
Подняться после любого унижения. Сделать все для победы. Ты уже и так сделал... многое. А они - нет. Они не могут побежать, не могут показать врагу спину. Они отступали до самого последнего предела, до края мира, и дальше отступать уже не могут. Теперь им осталось только умереть.
Мужчина поднимает черный меч и становится в позицию. За спиной Убийцы набирает силу смертельный, напоенный огнем ветер, готовый смять и сокрушить любые преграды и защиты. Сколько крови и слез должно было пролиться, чтобы напоить ветер до такого предела? Чтобы подчинить Убийце такие силы, могущие сокрушить каменные крепости Властелинов, поразить смертью весь их поганый род?! И теперь пришло время последней платы.
Ноги мягко ступили по влажной земле. Над правой рукой стремительно зрело огненное яблоко. Все четыре стихии покорны сейчас тебе, Убийца, - не упусти же своего шанса! Эти двое, стоящие перед тобой, - последние из некогда великого рода. Доверши начатое - и Срединный Мир навсегда обретет свободу.
Совсем небольшой ценой.
А эти двое получат по заслугам. Суд давно состоялся, и приговор вынесен. И то, что приговор - обвинительный, подтверждается тем, что он, Убийца, смог пройти через все и все преодолеть, жадно устремляясь к этой последней схватке.
- Начнем, - говорит Убийца, и все существо Виктора отзывается дрожью сладкого предвкушения. Отзывается его самая глубокая, потаенная сущность; может, ему и в самом деле написано на роду именно это - убивать Драконов в сказочных мирах?
- Начнем, - соглашается Дракон в глухом шлеме.
- Начнем, - кивает его спутница.
И - странное дело! - он, Виктор, не то участник, не то незримый зритель давнего поединка, - ощущает нечто вроде укола совести. Они могли справиться с ним, когда он был моложе и слабее. Но теперь уже нет. Это не бой - а казнь. Исполнение приговора. Ион, Убийца, - уже не воин, а палач.
Что ж. Убийца на то и Убийца, чтобы добивать свои жертвы. Он не имеет права дать сочувствию овладеть им. Срединный Мир должен получить свободу.
Страшные, проклятые замки на высоких бесплодных горах вдоль Теплого Берега никогда уже не оживут вновь.
- Начнем, - повторяет Убийца. В его руке - сжатая в тугой комок сила Огня. За плечами - расправленные крылья Ветра. Под ногами - ждущая пасть Земли.
А против всего этого - всего лишь один черный меч. Простой вороненный клинок. Да еще глухой шлем.
Женщина неторопливо обнажила изящную, длинную рапиру. В левую руку взяла дагу. Встала рядом с мужем.
Двое против одного - но знают, сколь неравны сейчас силы.
Драконы спокойно ждут. Они уже пережили все. Поражение, разгром, бегство. Они видели, как горят в собственном огне их родные. Как рушатся стены родовых замков и распадаются пеплом веками собиравшиеся библиотеки, в которых, как утверждалось, - мудрость всех трех миров.
Однако они никогда не станут просить: "Скорее..."
Убийца осторожно, словно величайшую драгоценность, вытаскивает из-за пояса кривую саблю чистого белого железа. Без всякой краски клинок ее бел, словно снег возле Серых Пределов.
Убийца тоже не хочет покрывать себя бесчестьем, убивая тех, кто сейчас уже почти беззащитен перед его силой. И Виктор чувствует, как грудь его сдавливается восторгом - он, Убийца, и благороден, и честен. Он искренне пытается уравнять шансы.
И тоже становится в позицию...
***
- Виктор! - сверху обрушивается поток ледяной воды.
Он открыл глаза.
Перестук колес, плавно покачивающийся вагон. Запертая на цепочку и засов дверь купе. И - перепуганная Тэль с кувшином в руках.
- Ты вдруг... вдруг весь как-то поплыл, - виновато сказала она. - И не отзывался. Тебя ведь повело, правда? Ты что-то видел?
- Тэль, я...
- Нет, не надо, не рассказывай! - она поспешно зажала розовые ушки ладонями. Испуганная девочка, которую родители позвали для "серьезного разговора". - И слышать не хочу! Помни - ты должен выбрать сам! Иначе... иначе... - голос ее упал, - иначе лучше бы тебе и не являться сюда.
Страшно подумать, что ты натворишь, если... если станешь не самим собой.
- Не самим собой? - искренне удивился Виктор.
- Ну да. Потому что это - мука мученическая, всем пыткам пытка, и никакое существо выдержать ее не в силах. Вот потому я и боюсь... случайно тебя подтолкнуть. Потому что сила в истерзанном болью сердце - страшнее, чем...
- Чем псих на воле, - мрачно закончил Виктор. Все-таки было нечто детское, несерьезное во всех этих словах и ритуалах. Нечто игрушечное, нарочитое. Словно в этой, как ее, ролевой игре.
- Не смейся, - обиделась Тэль. Надула губки и на некоторое время отвернулась к окну. - Не смейся. Потому что это правда, а над ней смеяться нельзя. Обязательно отомстит.
- Хорошо, не буду, - покорно согласился Виктор. - Скажи тогда лучше, скоро там этот Рянск?
- Где-то за час до заката приедем.
- Тэль... а твои родители живы? - неожиданно спросил Виктор.
Глаза девочки на миг закрылись.
- Мою маму, - спокойно ответила она, - казнил Последний Дракон.
Отец... тоже погиб.
- Господи... - вырвалось у Виктора.
- Когда я была совсем маленькой. Мама была замешана в мятеже. Мятеж подавили. Зачинщиков казнили. Дракон оказался милосердным. Он убил всех сразу и быстро. Никто не мучился, и потом он даже отдал тела родственникам для погребения. Такое не часто случалось.
- Дракон... - медленно произнес Виктор. Внутри закипал глухой гнев - не его гнев! - руки сами тянулись к оружию.
- Я могла только утаить это. Но не солгать, если ты спросишь в открытую. - Казалось, Тэль сейчас заплачет. - Только не спрашивай меня, кто такие Драконы.
- Кажется, я это знаю и так... - пробормотал Виктор.
Драконы. Величайшее проклятие мира. Зло, которое истреблял Убийца Драконов. Почти неуязвимые, непобедимые, почти не старящиеся - почти, до тех пор, пока не появлялся Убийца Драконов, если судить по последнему... сну? видению? наваждению?
"Почему вот только все это является мне?" - подумал Виктор.
- Потому что это судьба, Виктор, - тихонько и очень по-взрослому сказала Тэль. - Не беги от нее, взгляни в ее лицо... и будь что будет.
***
Хор был в бешенстве:
- Ты можешь хотя бы объяснить, куда тебя несет? Сейчас, когда мы на грани войны с Водой? А?
Лой молча собиралась. Короткое платье из грубого хлопка, вязка деревянных бус, сандалии из мягкой кожи. Так могла одеваться либо женщина высокого положения, уже утратившая вкус к драгоценным побрякушкам и роскошным тканям, либо простая крестьянка, боящаяся даже подойти к землям клана.
Сейчас Лой были одинаково важны обе причины.
- Если ты сгинешь... - Хор замолчал и вдруг, понизив голос, попросил:
- Лой, позволь мне идти с тобой.
Мысленно Лой торжествующе улыбнулась. Любит. Очень любит. Ревнует, боится, переживает...
- Милый... - Она подошла к Хору, мягко прижалась. От воина пахло вином, потом и чьими-то духами. Надо запомнить запах... Ведь наверняка прибежал с веселой пирушки, бросив и молоденьких подруг, и испытанных собутыльников. Прибежал сразу, как только Лой приказала уйти служанке-соглядатаю, то ли подкупленной, то ли соблазненной Хором. Просто все-таки управлять мужчинами...
- Я ничего не могу тебе сказать. Сейчас - не могу... милый...
Хор напрягся, потянулся было, чтобы грубо и страстно сграбастать Лой, но она ловко вывернулась.
- Настанет время - и ты все узнаешь, - успокаивающе продолжила Лой. - А сейчас я пойду. Одна. И не посылай вслед своих шпионов, ага? Мужчин я соблазню, а девушек могу и поцарапать...
Хор выдал витиеватое ругательство. Окинул Лой более внимательным взглядом, спросил:
- Что, нашла дружка среди поселян? С самым серьезным видом Лой покачала головой. И даже позволила блеснуть в глазах слезинке - от незаслуженной обиды.
В конце концов, она уже года два как не заводила интрижек вне кланов!
- Не сердись, - сказала Лой, открывая неприметную дверцу в свою "магическую комнату". Хор шагнул было следом, но вовремя остановился.
Вторгаться в святая святых мага - это было чревато полным разрывом.
- Кошка! - бросил он с такой яростью, словно сам принадлежал к иному клану.
Лой захлопнула дверцу. Постояла, разом утратив всю показную уверенность.
Что же она делает? А?
Нет, то, что Хор сейчас двинется обратно в развеселую компанию, ее ничуть не тревожило. Она давным-давно поняла - крепче всего тот поводок, которому порой даешь слабину.
Беспокоил Лой ее собственный план. Одно дело - осадить Оту, лишний раз подчеркнуть свою исключительность. А другое - предпринять вылазку.
Торн не простит ей унижения. Ни один мужчина не простит того, что она сотворила...
Полную информацию можно получить лишь в клане Воды. Воздух не в счет - раз не Ритор начинал конфликт, значит, не владеет всеми сведениями.
Что же делать?
- А? Думай, дурочка, думай... - ласково попросила саму себя Лой. - До Водных ты доберешься, а дальше?
Не хотелось ей тонуть, или иссыхать, или даже получить экзекуцию водными бичами. А фантазия у Торна богатая, мало ли что он придумает в наказание...
Богатая фантазия...
- Попробуем, киска? - задумчиво сказала Лой. - Рискнем?
В конце концов, что такое жизнь без риска! Секс приедается, яства вызывают лишь отвращение, властные интрижки становятся однообразны и скучны. Но когда жизнь и смерть ставятся на карту, когда сердце начинает частить в испуге - все краски мира обретают первозданную свежесть.
Открыв потайную дверцу, Лой двинулась по узкому, уходящему все глубже и глубже под землю коридору. Ход шел под корнями исполинского дуба, служившего кровлей и стенами бального зала, шел под гномьим Путем - порой тут даже слышался перестук колес их отвратительных локомотивов, шел под рекой - здесь было очень сыро и звенела по каменному полу капель... Не любила Лой пользоваться этим выходом. Два часа по подземному лазу - утомительно и неприятно для любого.
Зато она выйдет у маленькой ленной деревушки, населенной людьми и гномами. Рядом со станцией Пути, в трех часах езды от мест обитания Водных.
Глава 10
Лой находила особый интерес в путешествиях инкогнито. Нет, конечно, не потому, что ей нравилось, - кому могут понравиться грязноватые вагоны, тупые и наглые попутчики, отсутствие привычного уважения во взглядах.
Удовольствие было в ином - знать, что все это "понарошку". Не насовсем.
Говорят, подобные забавы любил один из мелких человеческих властителей востока - Харун Рашид. Бродил по своим городам в простой одежде, без охраны, наблюдал, как живет народ, а потом поражал придворных знанием обстановки в государстве. Прекратил он эти забавы то ли после того, как подцепил в трущобах дурную неизлечимую болезнь, то ли после того, как его зарезали насмерть в темном переулке... тут рассказчики расходились во мнениях в зависимости от чувства юмора и степени кровожадности.
Но ведь Харун не был магом, не так ли? В своем простом платье, без украшений и косметики, Лой все равно выделялась в толпе. Так породистый щен, украденный неосторожным крестьянином у сеньора, все равно заметен в толпе дворовых собратьев. Но, помимо жадных мужских взглядов и завистливо-пренебрежительных женских, Лой ничего особенного не замечала.
Соглядатаи либо ее не нашли, либо Хор смирился и пожалел шпионов.
За шесть медяков Лой купила в кассе билет в общий вагон, с местом, но без права спать. Поезд был медленный, "Гордость Олхиды", но до обиталища Водных часа за четыре добраться должен.
Сами собой ноги понесли ее к залу ожидания для магов - и лишь наткнувшись на охранника-эльфа у дверей, Лой сообразила, что делает. Эльф, окинув презрительным взглядом простолюдинку, все же снизошел до объяснений:
- Не про тебя место. Тут Коты собираются... иди-ка подальше, а то...
Он оскалился, не слишком успешно пародируя знаменитую боевую гримасу Котов. Через плечо эльфа Лой видела, что зал, к счастью, пуст и опознать ее некому.
- Ой... ой... - запричитала она, отступая. Может, слишком уж поспешно - девицы из простых были вовсе не прочь подцепить ухажера-Кота, но охранник удовлетворенно заулыбался.
Проклиная себя за глупость - надо же, расслабилась, будь эльф поумнее и понаблюдательнее, заподозрил бы неладное, - Лой прошла в общий зал.
Здесь было душновато и пол не мыли уже пару дней, а уж народа набилось...
Лой с трудом нашла себе местечко, села на скамейке, прямо и чинно, прикрыв руками голые коленки. На взгляд обычного человека, ей было лет семнадцатьвосемнадцать, девица в самом соку, и соседи начали петушиться.
Два паренька, по виду то ли мастеровые, то ли студенты, принялись громко и умно разговаривать о паровой магии гномов, о том, что постигнуть ее по силам и людям. Какой-то рейтар постарше, может быть служивший ленному властителю, а может быть и состоящий в клановом ополчении, напыжился, выпятил заляпанную орденами грудь и принялся сверлить Лой взглядом. На красноречие свое он мудро не полагался и рассчитывал лишь на героическую внешность. И даже пожилые крестьяне, кто с узлами и корзинами, кто с толстыми и некрасивыми женами, невольно приосанились. Бедненькие... Лой, довольная эффектом, заложила ногу за ногу, демонстрируя их безукоризненную форму.
Будь эта вылазка простым приключением, она бы, возможно, и отдала дань героическому вояке... или студентикам, сразу обоим, ибо в их силах она сомневалась. Но не до того ей сейчас было. Впереди ждал клан Воды... и разъяренный, кипящий желанием мести Торн.
При этой мысли Лой обдало холодом. Нет, не врет пословица, погубит ее любопытство. Только что поделать - не в отваге бойцов, не в кокетстве женщин главная сила ее клана. Информация, сплетни, слухи, тонко пущенная ложь и вовремя сказанная правда - вот оружие клана Кошек.
Прогудела, приближаясь к вокзалу, "Гордость Ол-хиды". Лой скромно пошла в толпе, старательно потупив глаза и прижимаясь к стеночке. Не надо на нее пялиться, она скромненькая и послушная девочка, едет в гости к бабушке, ухлестывать бесполезно, лучше за кем другим приударить...
Рейтар все же направился следом. Как на грех, и у него билет оказался в общий вагон, и когда Лой приглядела себе местечко - между двумя сухонькими, дремлющими над своими корзинами старушками, рейтар уселся напротив. Вновь напыжился, выпятил грудь, зазвенел медалями. Лой украдкой покосилась на планки - так, за оборону Стополья... значит, воевал за князей, там была чисто человеческая война... орден "Большой Воды"... нанимался Водными... а это что? Орден Шмальковеликомученика? Его специально придумали для гарнизона Иловой крепости, за титаническую усидчивость в обороне. Беда лишь в том, что крепость так никто никогда и не атаковал, и красивая яшмовая побрякушка была по сути эквивалентом значка за выслугу лет. Бедолага Шмалько, в честь которого назвали орден, волонтер корпуса "Ладный гром", еще при первой обороне Стополья укрылся в каком-то древнем могильнике, потерялся и блуждал по бесконечным карстовым лабиринтам два долгих года, питаясь речным илом и летучими мышами. Однако, когда курган отрыли и бравый солдат вышел на свет, при нем по-прежнему была казенная алебарда, что вызвало у победивших противников известное уважение.
Рейтар, приняв улыбку Лой на свой счет, расцвел. Он, видимо, полагал, что наличие медалей, палаша и пары пистолетов на поясе - все, что нужно для побед на любовном фронте.
И когда через полчаса Лой встала и двинулась в туалетную комнату, рейтар направился следом. Только в тамбуре Лой обратила на это внимание - да и трудно было не заметить крепкую руку, опустившуюся на плечо.
- Детка... - Рейтар прокашлялся. - Я парень простой, говорить не обучен.
Лой смерила его презрительным взглядом. Но рейтар уже набрал полный ход и остановиться не мог.
- Значит, так, ты мне сразу понравилась, твои глаза мне душу обожгли...
Сочтя вступительную фазу законченной, рейтар обхватил Лой и приник к ее губам жадным поцелуем. Лой равнодушно переждала и спросила:
- А что дальше?
Видимо, рейтар решил, что девушка полностью покорена. Заозирался, пробормотал:
- В туалете-то оно неромантично...
- Проверим, - сказала Лой. Те, кто хорошо ее знал, едва уловив такие интонации в голосе, бросились бы наутек. Но рейтар в их число не входил.
...Когда через полчаса рейтар вернулся из туалетной кабины - Лой пришлось прогуляться до соседнего вагона, - он был мокрый, но уже почти чистый. А синяк под глазом и царапины на шее - мелочь для такого героя.
Лой с любопытством смотрела на приближающегося вояку. Неужели мало?
- Не серчайте. - Рейтар коротко поклонился и отошел в другой конец коридора. Лой мысленно зааплодировала. Умеет проигрывать и не считает зазорным признать, что юная девушка оказалась крепче. Молодец. Ладно, доведется встретиться в другой раз... может, и по-другому все повернется.
Бабушки-соседки одобрительно смотрели на нее. Лой прикрыла глаза, размышляя. Забавное происшествие вернуло уверенность в себе... хоть Торна и не макнешь головой в унитаз. И все же настроение улучшилось. Любого мужчину можно покорить. Главное - соблюсти баланс силы и слабости, напора и податливости.
Дальнейший путь прошел без приключений. Несколько раз поезд притормаживал на маленьких станциях, кто-то выходил, кто-то садился, пробегали торопливо по вагону торговцы, нахваливая свою сладкую воду, снежные пирожные и ореховые палочки. Но Лой не хотелось ни есть, ни пить.
Она размышляла, пытаясь предусмотреть все возможные реакции Торна и заранее найти выигрышную линию поведения. Скорее всего это окажется бесполезным. И все же - такая разминка для ума никогда лишней не бывает.
А потом в вагоне зашумели, стали собирать вещи. Поезд наконец-то вырвался из горных долин, спустился к морю и пошел вдоль прибрежной полосы. В открытые окна врывался соленый ветер, запахло йодом. Лой едва заметно поморщилась. Приоткрыла один глаз, наблюдая за приближающимся Стопольем.
Красив был древний город, давным-давно, еще до прихода кланов, вставший на морском берегу. В чьих руках только не перебывал, прельщая моряков обилием удобных бухт, простых селян - плодородием земель, рождающих чудесные виноградные лозы, князей и наместников - великолепием пейзажа.
Но последние столетия, когда Стополье облюбовали Водные, все попытки подраться за город прекратились. Даже со стороны других кланов не было поползновений - отобрать, положим, город смогли бы, а вот жить в нем после этого... Лишь магия, вытянувшая из недр артезианские воды и повернувшая течение рек, смогла превратить Стополье в подлинно райский уголок.
Как бы ни были Кошки равнодушны к воде, но и у Лой перехватило дыхание от восхищения. Давно она не была в Стополье, давно... Подавшись вперед с жесткой скамьи, она жадно смотрела в окно.
Меловые холмы, на срезанных верхушках которых стояли белоснежные дворцы. Радуги над фонтанами - будто весь город оплетен голубой сетью, над которой дрожат цветные блики. Дороги - тоже белые, чистые... легко Водным Стополье в чистоте держать, каждую ночь - короткий освежающий ливень, и вся грязь уходит по каналам в море, а там послушными течениями уволакивается прочь от берега.
Лой подавила непрошенную ревность, нахлынувшую вдруг при виде Стополья. Ладно. Не твой это город, не твой это клан, и быстро наскучила бы хрустальная чистота воздуха и плеск фонтанов. Сейчас о другом думать надо - как бы живой здесь остаться и дело свое сделать.
Поезд, с шипением стравливая пар, замер напротив здания вокзала, облицованного нежно-розовым ракушечником. И сразу же хлынула толпа из всех вагонов - диву даешься, сколько же людей вмещалось в дощатых коробках.
Стополье - город большой. Из стихийных кланов лишь Водный и Земной позволили разрастись таким крупным поселениям. Огонь и Воздух то ли не желали подобного, то ли самой природой своей магии отпугивали простой люд.
Что ни говори - а магия Воды и Земли, пусть и не менее убийственная и мощная, куда проще для людского понимания...
Лой вышла из вагона последней. Уже уковыляли с перрона бабки-соседки, ушел, оглянувшись один раз, опозоренный, но не озлобившийся рейтар, а она все собиралась с духом.
- Что угодно, госпожа?
Отмахнувшись от носильщика - ну неужели не видит, что никаких вещей у нее с собой нет? - Лой прошла в здание вокзала. Здесь тоже хватало проявлений Силы. Водные не поскупились - и фонтан в центре зала, чьи струи взмывали вверх медленно и неспешно, будто и не вода, а тягучий клеевой раствор или густой сироп, и под ногами - прозрачное, подсвеченное или электрической магией, или еще чем озеро. Идешь по полу и не понять - то ли стекло прикрывает воду, то ли вода, насмехаясь над привычным, обрела прочность поверхности...
Здесь она тоже привлекала чужие взгляды. Но меньше - Стополье кишит человеческой знатью, и красивые девушки съезжаются сюда со всех сторон.
Лой перекусила чуть-чуть в ресторанчике при вокзале - грех было не воспользоваться случаем, здесь вылавливали в щедрых морских глубинах такую рыбу, что отведать ее приезжали специально. И двинулась по улице.
Жизнь бурлила. На тележках и арбах свозили к вокзалу товары - в основном ту же самую рыбу, вяленую, сушеную или охраненную заклятиями Водных - хоть неделю ее держи на воздухе, останется живой. Есть хватка у клана, и силой свое берут, и подторговать заклинаниями не упускают...
Прогуливались празднично одетые люди и эльфы (эльфов, правда, поменьше) - наверняка приехали издали, от Серых Пределов и Железных Гор, просадить на теплом берегу честно заработанное или не праведно нажитое... Хватало, конечно, и гулящих девиц, настороженно оглядывающих Лой - не конкурентка ли? - и нищих, просящих подаяние на перекрестках. Но даже нищие выглядели тут по-иному, не вызывали брезгливого раздражения, и продажные женщины, обычно приводящие Лой в ярость - нельзя продавать любовь, дарить - можно, продавать - нет! - казались неизбежным и веселым элементом пейзажа.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Доценко Виктор
Кервуд Оливер Дж.