два бокала, полных ароматного сока, и, не присаживаясь, отошла к окну.
Остановилась к Ринальдо спиной; разрозненные ленточки ее короткого платья,
разлохмаченные и развеянные движением, улеглись, и длинные полосы
прозрачного шарфа, далеко отставшего, пока Чари шла, невесомыми извивами
протекли по воздуху ей вдогон и не спеша опали. Этот шарф, который Чари
так любила в память их первой встречи, молча выжигал душу Ринальдо, он
казался рябым от цифр - так напоминало его нервное и таинственное
колыхание распечатки Мэлора, развернувшиеся из его бумаг в тот последний
день. Светлая тоненькая фигурка замерла на фоне распахнутого в небо
слепящего окна.
такой хороший... Знаете, я могу отвернуться или зажмуриться и все равно
всегда знаю, где вы. Всей кожей чувствую. Потому что от вас идет тепло. И
взгляд у вас как горячая добрая рука. Я всегда чувствую, куда вы смотрите.
Сейчас вот сюда, - она заломила за спину тонкую сильную руку, мизинцем
провела по своей шее, по смешным позвонкам, обтянутым гладкой загорелой
кожей. И негромко, счастливо засмеялась вдруг. - А сейчас - вот сюда, - и,
опустив руку, положила ладонь на нежное, смуглое бедро там, где обрывался
спутанный ворох платья.
каким-то обманщиком. Вы же ничего не знаете про меня.
говорили кому-то? Мне важно, какой вы. А я это чувствую. Скажите,
Ринальдо, - произнесла она глухо от скрытого волнения, - если бы...
молодая красивая девушка в вас влюбилась как сумасшедшая... вы были бы
рады?
прежде всего было бы очень совестно. Вы ведь сами сказали: молодая и
красивая. Значит, уж всяко она не в меня влюбилась, а в того, кого
выдумала, потому что с какой стати ей, такой, влюбляться в меня? А я как
бы использую ее грезу, чтобы потешить замшелое мужское самолюбие... Нет, я
не смог бы радоваться.
вокруг нее прозрачно-синей двойной спиралью, а потом стал медленно,
невесомо разматываться. С пунцового лица на Ринальдо смотрели громадные
пламенные глаза.
страшную и самую пленительную свою тайну.
до полу, преображенная и странно повзрослевшая то ли на несколько лет, то
ли на близость с любимым. Она сказала, что ее зовут Ревекка Иде, и
Ринальдо не сразу вспомнил, откуда ему известно это имя.
напоминавшая Чари, хотя совсем не была на нее похожа; а он тем временем
листал в памяти личное дело Мэлора. - Прошло уже два месяца. Я нигде
ничего не могу узнать. Я обращалась в информационный центр, но там вообще
нет данных на Мэлора Саранцева. Скажите хотя бы - он... жив?
работает. Вы еще будете гордиться им...
встретитесь. Обещаю.
он, вдвое старше ее, давно отлюбивший, виновный, сгорит с нею в один и тот
же миг, содрогаясь от отвращения к себе, снова начал безукоризненно лгать.
ее, ощущать рядом стройную страстную молодость - поэтому он не имел на все
это права. Ссылался на занятость, когда она звонила, говорил скупо и
отчужденно. Прятался. Выдуманная юная влюбленность, как и следовало
ожидать, не протянула и десяти дней; Чари пропала. Ринальдо знал: уже на
кого-то другого, притягивая, смотрят ее глаза, чьей-то другой руки ждет и
просит ее чуткая кожа; он был этому горько рад.
астрофизического центра просчитать якобы чисто теоретическую задачу:
количество энергии, необходимое для разрушения в околосолнечном
пространстве нейтринного фона с учетом концепции Стюарта-Саранцева. Робко,
как бы из-под полы он перенацелил сразу несколько лабораторий
экологической службы с практической задачи ограничения нарастающего
заражения регионом Южного тропика на поиск возможностей в обозримом
будущем погасить это заражение полностью; и профессора, имеющие допуски к
сверхзакрытой информации, но ничего уже не понимающие в скачках намерений
и планов правительства, привычно и мужественно выражали неуверенность в
существовании таких возможностей. Ринальдо и сам не знал, зачем отрывает
до предела занятых, надрывающихся людей от конкретного дела ради мечты,
которую всерьез даже боялся планировать осуществлять. Иногда в нем вдруг
просыпалась немощная, необъяснимая надежда, и он суетился, посылал
рекомендации и указания, проводил консультации... Не объясняя. Как бы ни
для чего. Но в глубине души он твердо и безнадежно знал, что все это
действительно ни для чего, и по ночам, оттесняя маленькую горячую Чари в
мрак, над ним нависало и медленно падало, с хрустом проламывая дымящиеся
ребра базальтовыми плитами букв, докрасна раскаленное слово "поздно", - и
он кричал. И, просыпаясь, думал: заработает связь. Тогда я позову его. Мы
сядем друг напротив друга и еще раз спокойно все обсудим. Еще раз. Обсудим
спокойно. И будем друг другу доверять во всем. И все исправим. И его будет
любить его жена. И я смогу смотреть людям в глаза. Он ждал, но как
заведенный непреклонно и точно выполнял свой долг: корабли уходили уже
дважды в сутки, начальный запас техники был уже перечелночен на Терру, и
оттуда с обратными рейсами сообщали о нормализации положения колонистов;
Совет ежедневно получал скрупулезные и точные сводки, которые Ринальдо
полностью составлял сам; растекание отходов в Южном полушарии было
практически приостановлено, и многократное просчитывание на моделях давало
надежду, что по крайней мере в течение двух с половиной месяцев границы
зоны заражения не будут расширяться, так что председатель Совета Ромул
Нгоро, поздравляя экологов с этой почти невероятной победой, посетил их
плавбазу в море Уэдделла и на пресс-конференции ни с того ни с сего
решился заявить, будто очаг распространения военных ОВ удалось, кажется,
локализовать наконец, - а Ринальдо, услышав это, вынужден был начать
прикидывать, что месяца через два нужно будет, чтобы объяснить неизбежный
прорыв заграждения, придумать какое-нибудь полуторавековой давности
глубоководное захоронение радиоактивных отходов, растревоженное предыдущей
катастрофой; он делал это и многое другое, но как во сне. И по утрам,
усталый и обессиленный после нескольких часов маетной дремоты, он
просыпался в ужасе от наваливающегося дня, тяжко наполненного ненастоящим;
пока суета очень нужного и очень срочного ненастоящего не захватывала его
с головы до ног и не отвлекали от беспросветной утренней тоски частные
успехи - корабль загрузили на три часа раньше планового времени; силы
безопасности накрыли фабрику наркотиков в высокогорной пещере на
территории Таиланда; заводам на Венере удалось поднять выпуск рабочего
вещества почти на два процента, а значит, можно либо отправлять к Терре
один дополнительный корабль в тридцать семь дней, либо почти на два
процента снизить убийственный выпуск рабочего вещества в Антарктиде, и
надлежало срочно и безошибочно выбрать, что предпочесть, - пока он не
тонул во всем этом, ему хотелось биться об стену головой. Он шел к стоянке
орнитоптеров, летел в Совет, вокруг были по-доброму возбужденные этими
успехами сильные люди, и Ринальдо, пряча глаза, шептал: заработает связь.
вернуться, мы сядем друг напротив друга и все спокойно обсудим. Совсем
все, клянусь вам. Совсем все.
каким-то ленивым пренебрежением. - Ты же сама хотела.
бычок. Руки загребущие, а целоваться не научился. Цвет лица мне помнешь.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Андреев Николай