поделать не могу. Может, Знахарь помог бы, но - Знахарь... Может, Чисимет
попробует? Чисимет, иди сюда, дело есть!
на лбу. Потом говорит, что толку нет, и обнадеживает, что это не опасно,
совсем не опасно, кажется ему так. И на том спасибо, а что потом со мной
будет? Проснутся ребята, а вместо меня привидение по отсеку витает, и за
рычаги радо бы взяться, да никак не удержит. Сергей высовывает голову
наверх, доложить о "новой загвоздке с Алеком" - Серчо спокоен, верит
Чисимету. Я тоже лезу на крышу и сажусь там молча. В степи заметно
холоднее, а вернее сказать менее жарче, чем вчера. Солнце садится прямо в
черные облака на западе, и такие же беспросветно черные облака гонит
ветром в нашу сторону. Начинается дождь - мелкий, противный, а на экране
чисто по инициативе бортовой аппаратуры появляется сообщение: дождь
активный, причем той же темной несведенкой, что и весь район кольцевых
гор, правда, специальной направленности это не носит. Приходится в уже
промокшем состоянии лезть обратно и заниматься нейтрализацией воздействий.
Затем я добираюсь до рычагов - и вперед, к лесу. У Серчо радость - поймал
он маяк вертолета, теперь ждет, когда парни на связь выйдут, чтобы
встрять.
тепловые прожектора, на них тут же слетается не боящаяся дождя насекомая
нечисть и кружится вокруг. Ровно в девять перед нами встает лес - высокие
деревья типа сосен, растут не чащей, а на расстоянии, и через них вполне
можно пройти, я на это даже не рассчитывал, думал, придется ломать дрова,
благо лесу тут всего ничего, так, мыс в море степи. Активностный экран
забит помехами от дождя, в ИК тоже мало что понятно, и приходится включать
натуральный свет и идти по перископу. Под гусеницами трещит мелкий
проросток, мы минуем первые деревья, и тут в оба нарисованных глаза
ударяется по копью, а перед нашей "мордой" как в сказке появляются пятеро
эльфов. С дерева, что ли, спрыгнули? Высоко ведь! Они в руках держат еще
одно копье, длины метров в семь, и слаженно с разбегу пытаются всадить его
в лобовой лист. Мне это как признание льстит не хуже аплодисментов актеру,
ведь глаза и пасть по новой я рисовал, и значит, мои художественные
таланты признаны. Я говорю:
Может, шугануть их?
принимается реализовывать очередную заготовку вариантов налаживания
контактов - разговаривать разговоры, то есть. Эльфы слушают, потом к
атаковавшим еще прибавляется публики - и вправду, с деревьев сыплются,
легко и грациозно. Серчо под конец объяснений спрашивает, надо ли вылезать
из коробки, чтобы доказать, что правду говорит? Общий хор: "Да!" Люк
открыт, и наверх лезут Серчо с Чисиметом, ну, конечно, Дрон в башне
начеку, и я тоже в напряжении. Один из эльфов вспархивает - иначе не
скажешь - на броню, вглядывается в лица, потом решительно вынимает кинжал
и отбрасывает назад не глядя, но метко кому-то в руки в толпе. Официально
приглашает нас и нашу коробку на тихую, а может, и светлую - слова похожи
- поляну, где с нами побеседуют и вообще. Серчо согласен, снимает свой
нож, а Чисимет меч, и опускают оружие вглубь танка. Поляну мне берется
показать целая толпа, она идет впереди, а я следом на малом газу. Быстро
очень, минут за сорок всего я выруливаю на поляну, и мне показывают, где
припарковаться.
сказал - голоса слышны, и смех, и песни. Никто на нас внимания не обратил,
что удивительно и даже немного обидно. Эльф с крыши в изысканных
выражениях предлагает нанести визит местному шефу, мы посовещались и
решили, что пойти придется, конечно, на случай очередного покушения на
ограбление Чисимета меры приняв. Идти мягко и настойчиво просят всех, и
Пьеро с Сергеем недовольны - только заснули. Серчо пистолет прихватил, у
Пьеро тоже куртка оттопыривается, а у меня - переносной пульт на
управление движением и огнем настроенный. Из мирного оборудования - все
тот же фотоаппарат-котомка у Дрона и у меня магнитофон - у нас их три в
комплекте: два шпионских микрокассетника и один просто небольшой, его-то я
и взял.
ведут по какой-то сложной маневренной траектории между сидящими у огней
группок: кто молчит, кто на непонятном языке беседует, смеются многие и
многие поют. Без инструментов поют, и все равно музыка слышна, и мелодии
такие, что даже сказать как, не знаю. Магнитофон пишет, но будут на нем
только куски, и я лишь вздыхаю, когда мы проходим мимо очередного хора.
Потом - окраина поляны. Под дубоподобным деревом сидит на каком-то
неуловимом выступе ствола этот самый верховный правитель. Если у степного
князя впечатление владетельности создавала одежда и корона, то сейчас
перед нами просто король, сам по себе. Провожатый свою миссию выполнил и
уходит - вот так номер. Это вразрез со всем предыдущим идет, неужели нам
так доверяют?
правитель эльфов Большого Длинного Леса, а вы кто?
Гиминас долгим жестом приглаживает волосы и спрашивает:
и хитер, как любит казаться, и не сумел сохранить в тайне то, что узнал.
Средиземье несет!
лицом. - Степные эльфы давно отравлены, и их властители тоже. Черный Враг
или кто-то из его союзников сумел заманить их в Мелкогорье и там начал
класть заклятия перерождения - нужны были силы для похода на восток. Но
потом его планы расстроились, и части племени удалось избежать
перерождения в орков, но и эльфами они быть уже перестали. Степные
сохранили наш облик, но потеряли легкость движения. Они сохранили смелость
мысли, но у них нет уже той силы и чистоты, с которой издревле жил наш
народ. Даже их властитель вынужден держать при себе придворного мага
Багдарина, странного народа и непонятной судьбы. Я подозреваю, что именно
он подбивает Олонгара стать силой, равной Силам Средних Земель - задача
бессмысленная и опасная.
Багдарин - его марионетка?
меня несомненна. Разговор продолжается, и Серчо рассказывает о цели нашего
похода, старательно намекая на то, что эльфы не могут не знать об упавшем
с неба железе с двумя людьми внутри. Это им и вправду известно, более
того, самолично Гиминас распорядился людей не трогать, но следить
внимательно. Затем некоторое время просто светская беседа, а потом Чисимет
просит разговора наедине. Оставляем его и идем обратно под нескончаемые
эльфийские песни. Я спать не хочу и поэтому просто сижу и гляжу, как Серчо
достукивается до вертолета.
рады нас услышать. У них деловое предложение: с утреца подняться да
перелететь к нам - оставшегося в баках горючего хватит на те полторы сотни
километров, что остались между нами. Я, раз уж все равно не сплю, лезу на
поляну обратно и ищу кого-нибудь, кто может разрешить или запретить
посадку и вечную стоянку вертолета здесь. После небольшой прогулки
является некто, как я понимаю, комендант лагеря, и, вникнув в просьбу,
разражается звонким смехом:
железную, где хотите, и оставляйте как заблагорассудится - нам металл тоже
пригодится.
можно и на боковую, тем более спят уже все давно.
порядок - все же знаменательный день! На улице - красота. Поляна сверкает,
цветы, трава, деревья в округе, и почему-то никаких следов от кострищ.
Эльфов и след простыл, только пяток с копьями прогуливаются, но это не
конвой над нами надзорный, а просто милые соседи - такое восприятие у меня
организовалось. Вокруг - всеобщая помывка, кто во что горазд. Амгама аж
куртку скинул и в теньке, где еще роса есть, по траве катается, ну как
щенок, ей-богу. Все это умиротворение прерывает эльф, который зовет нас к
Гиминасу, у него к нам большой разговор.
всяческие догадки строя, в чем дело. Гиминас сидит в той же позе на том же
дереве, увидев нас, делает жест - мол, рассаживайтесь, вон ветки есть,
горизонтально и низко над землею. Чисимет тут же рядом, как в воду
опущенный и вынуть забытый.
устроятся, - я сейчас скажу вам то, что стыдно сказать вашему товарищу.
Когда Олонгар захватил его и Алека - ведь тебя Алеком зовут? - взгляд на
меня, - и призвал Багдарина, чтобы забрать себе Могущество Востока,
Чисимет испугался. Испугался, что Багдарин сможет это сделать. Носители
скрытой силы не могут ее сами использовать, но могут передать ее другому,
и не всегда по своей воле. Чтобы Багдарина обмануть, Чисимет сумел ее всю,
не расплескав и не рассеяв, передать Алеку, решив, что так будет лучше. Но
- и в этом теперь вся беда - Алек - человек из другого мира. И Чисимет не
может забрать у него свою теперь бывшую ношу. Не могу сделать этого и я,
ведь я всего лишь внук перворожденного эльфа, и дано мне немногое. Может