не может иначе. Им постоянно движет слепая ненависть к
угнетателям и их тупым равнодушным приспешникам. При этом
Концентрик не обманывал сам себя: он знал, что ненависть к
угнетателям говорит в нем гораздо сильнее, чем сочувствие
угнетенным.
Блядовитого океана в поисках добычи. Лишь однажды за весь этот
сухой и солнечный весенний месяц пираты ненадолго бросили якорь
в тихой пустынной бухте возле Изумрудного берега, чтобы
заправиться пресной водой.
он неизменно относился очень тепло, но об инциденте на Острове
Тысячи Дев явно не забывал и постоянно думал о возможных
последствиях. Он чаще прежнего разгуливал по палубе с
озабоченным видом, то и дело осматривая горизонт в свой
старинный морской бинокль. Однажды он первым заметил вдали
военный фрегат Островитянина, но принять бой не решился, и в
течение долгих часов "Веселый Мак" демонстрировал свои
скоростные качества, на всех парусах удирая от тяжеловесного
преследователя. И все эти часы Маккормик не покидал
капитанского мостика, и даже ром ему приносили туда.
палубе, а вечерами пил ром в его каюте. Он также был хмур и
озабочен, но по совершенно иной причине. Он все чаще и чаще
вспоминал теперь Бубну: ее чудесную улыбку, тепло ее пышного
загорелого тела, наконец ее полные слез глаза и презрительный
взгляд, обращенный на него с помоста невольничьего рынка.
Поначалу Концентрик старательно гнал от себя эти мысли, но они
возвращались вновь и вновь, становились навязчивыми, и к концу
октября он уже думал о Бубне гораздо чаще чем об Аделаиде, и
пожалуй даже нежнее.
женщина, но таковой рядом не было. По ночам он беспокойно
ворочался и мечтал о Бубне. Он все время вспоминал, как тогда
-- в первый раз -- она судорожно дрыгала ногами, трепетала и
дергалась в его могучих объятиях, как потом -- мягкая и горячая
-- затихла под его тяжестью.
о женщинах вообще, но его звериная ненависть к рабовладельцам и
торговцам невольниками естественно от этого не ослабла.
Напротив, осознав всю тяжесть женской доли на островах
Загадочного Архипелага, он нашел лишь еще одну, дополнительную,
причину ненавидеть своих врагов. Впрочем, его ненависть к ним и
так была беспредельной.
ливень. Он начался внезапно и столь же внезапно, меньше чем
через час, закончился. И случилось это как раз в тот самый
день, когда пираты высадились на берег в поисках пресной воды.
ему казалось, что гостеприимное дерево пробуждается, набирается
сил и радуется дождю, в то время как пальмы вокруг шуршат
абсолютно равнодушно. А может это ему только казалось.
Концентрик подумал о том, как легко он прежде обходился и без
людей, и без природы, и как быстро он научился ненавидеть
людей, стал убийцей, а вот природу полюбил. А впрочем, не всех
людей он ненавидел.
видел бесконечные ряды изможденных серых людей. Снова они
одинаково сидели на скамьях, безвольно сложив руки на коленях и
устремив свои взгляды в неведомую даль. Этот сон по-прежнему не
отпускал Концентрика. Только люди там теперь не всегда были
голыми, порой они снились ему в зеленых хлопчатобумажных
униформах. Этот сон закалял Концентрика, заставлял его
ненавидеть не только врагов, но и равнодушных. Концентрик
боялся этого сна и желал его одновременно.
и они настигли большой торговый галеон, возвращавшийся с
аукциона на Галапагос. Абордажный бой оказался нелегким, и как
всегда с наибольшим остервенением дрался Концентрик. Он
раскалывал черепа и вышибал мозги своим ужасным топором и
испытал лишь разочарование, когда сражение окончилось и убивать
стало некого. Принято считать, что бывшие рабы -- лучшие
надсмотрщики. Быть может, это и так, но видимо не всегда.
Концентрик навечно сохранил чувство солидарности по отношению к
классу, к которому он принадлежал в течение четырнадцати самых
страшных месяцев своей жизни, и его ненависть к врагам этого
класса лишь нарастала по мере того, как он упивался их кровью и
закалялся в боях.
всегда считалось неплохой добычей, но теперь эта сумма
показалась разбойникам довольно скромной, так как совсем
недавно Концентрик на их глазах продал одну-единственную
женщину за девяносто тысяч. Все же, объективно это была удача:
в казну легли еще тридцать тысяч, и Маккормик считал, что
теперь команда окончательно готова заняться переоснасткой
судна. Он запланировал эту операцию на декабрь, а в начале
ноября взял курс к Лысой отмели, чтобы основательно поохотиться
и, заодно, повидать своего старого друга Плешивого Эфиопа.
самому началу лета (хотя следует заметить, что погода здесь
меняется от одного времени года к другому крайне
незначительно), "Веселый Мак" стал на якорь на Лысой отмели,
возле Кабаньего острова.
не принимать в расчет бесчисленных разноцветных попугаев,
сидевших в ветвях прибрежных магнолий, да нескольких носатых
пеликанов, круживших над водой в поисках рыбы. Разбойники
начали готовиться к высадке на берег, и эта работа была в самом
разгаре, когда незадолго до полудня в залив вошел зловещий
угольно-черный барк с искусно нарисованной кошачьей мордой на
борту. На черном фоне очертания головы пантеры были столь же
неразличимы как и в ночной мгле, поэтому художник показал лишь
кроваво-красный оскал с огромными, цвета слоновой кости зубами,
седые усы и чуть зеленоватые белки глаз. Получилось очень
эффектно и устрашающе. Впрочем, грозная слава, которую снискал
себе этот корабль на всем протяжении от Галапагоса и до самых
отдаленных островов Империи, страшила владельцев торговых судов
куда больше, чем морда дикой кошки на его борту.
по шахматам, а ныне самого кровожадного корсара Южного
Блядовитого океана.
и корабли обменялись приветственными залпами. Затем Маккормик,
Концентрик, Борода и еще трое разбойников сели в шлюпку и
отправились повидать Плешивого Эфиопа. Концентрик испытывал
понятное волнение: не исключено, что через несколько минут он
увидит Аделаиду, и какой-то этап его одиссеи подойдет к своему
логическому концу. Правда теперь, когда он все чаще мечтал о
Бубне, конечная цель его странствий представлялась ему не
совсем ясной. Порой он даже строил планы насчет возможной
совместной жизни с двумя женщинами одновременно, хотя и
понимал, что это будет весьма напряженно. Практически же, он
следовал первоначально намеченному плану и сейчас рассчитывал
найти Аделаиду на корабле Плешивого Эфиопа.
Эфиоп лично вышел встречать гостей. Концентрик сразу узнал его
по описаниям. Огромный негр с блестящей лысой головой,
перегнувшись через борт своей посудины размахивал руками и
орал:
Если у тебя не найдется какой-нибудь завалящей девки, чтобы я
мог прочистить свои трубы, то клянусь яйцами самого Христа, я
устрою тебе порочное зачатие через ушные раковины!
на борт "Черной пантеры". -- Своих мы продали и пришли пощупать
твоих.
вся инженерная братия на Континенте, -- сказал Эфиоп. -- У меня
на борту ни хрена нет, кроме рому. Поэтому пошли-ка в мою
каюту, пропустим по стаканчику-другому. Да и ребятам давай
выкатим по бочке на каждой посудине; пусть потусуются, а на
берег высадимся завтра на рассвете.
с моим другом.
Буджолд Лоис
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Шилова Юлия