Пример: ваш хороший знакомый, некий Кацман...
помолчал и повторил:
удаляется в сторону севера, пребывает там некоторое время и возвращается
обратно. При этом манкирует своими прямыми обязанностями, но это уже нас
не касается. Далее. Разговоры. Это вам должно быть известно.
раз видели, как он оттуда выходил. Полагаю, я привел хороший пример и
удачно связал его с делом о Здании. Этим делом необходимо заняться,
Воронин. Это дело, Воронин, я сейчас никому не могу поручить. Есть люди, в
такой же степени верные, как и вы, и гораздо более толковые, но они
заняты. Все. Все до одного. И - выше головы. Так что форсируйте дело о
Здании, Воронин. От остальных дел я вас постараюсь избавить. Завтра в
шестнадцать ноль-ноль явитесь ко мне и доложите ваш план. Идите.
Звездах. Настоятельно. Может быть связь. Это дело ведет сейчас Чачуа,
зайдите к нему, ознакомьтесь. Посоветуйтесь.
Имейте в виду: делом о Здании специально интересуется Главный прокурор.
Специально! Так что, кроме вас, этим занимается и будет заниматься еще
кто-то из прокуратуры. Постарайтесь обойтись без упущений, связанных с
вашими личными склонностями или наоборот. Идите, Воронин.
ощущал какую-то неясную пустоту, неопределенность какую-то. Он ожидал
втыка, шершавого начальственного фитиля, может быть, даже увольнения или
перевода в полицию. Вместо этого его вроде бы даже похвалили, выделили из
прочих, доверили дело, которое считается первостепенно важным. Всего год
назад, когда он был еще мусорщиком, служебный втык бросил бы его в пучину
горестей, а ответственное поручение вознесло бы на вершину ликования и
горячечного энтузиазма. А сейчас внутри стояли какие-то неопределенные
сумерки, и он осторожно пытался разобраться в себе, а заодно - нащупать те
неизбежные осложнения и неудобства, которые, конечно же, должны были
возникнуть в этой новой ситуации.
же время - никуда не денешься - бессребреник, добряк, совершенно, до
глупости, бескорыстный и даже житейски беспомощный... И дело о Здании. И
Антигород. Ч-черт... Ладно, разберемся...
Фрица. Фриц сидел за его столом, курил его сигареты и внимательно
перелистывал его дела, извлеченные из его сейфа.
на Андрея.
затянулся. Потом он огляделся, где бы сесть, и увидел пустой табурет.
яму, велел не давать жрать, пить и курить. Раскололся он, как миленький,
полное признание и еще двоих назвал, о ком мы не знали. Но напоследок
надобно проучить слизняка. Протокол я тебе... - Он перебросил с места на
место несколько папок. - Протокол я подшил, сам найдешь. Завтра можешь
передавать в прокуратуру. Там он сообщил кое-что любопытное, когда-нибудь
пригодится...
водянистые глаза, невольно любовался уверенными движениями больших,
истинно мужских рук. Фриц вырос за последнее время. В нем уже ничего почти
не осталось от надутого молодого унтера. Туповатая наглость сменилась
направленной уверенностью, он уже больше не обижался на шутки, не каменел
лицом и вообще не вел себя как осел. Одно время он зачастил было к Сельме,
потом у них получился какой-то там скандальчик, да и Андрей сказал ему
несколько слов. И Фриц спокойно отошел.
осведомился Фриц. - Все не можешь опомниться от клистира? Ничего, дружище,
клистир начальника - именины сердца для подчиненного!
Гиммлер, гестапо... Что это за новости в следственной практике?
как выстрел! - Он захлопнул раскрытое дело и вылез из-за стола. - Я
удивляюсь, почему ты до этого не допер. Уверяю тебя, если бы ты сказал
ему, что работал в че-ка или в гэ-пэ-у, да еще пощелкал бы у него перед
носом туалетными ножницами, он бы тут тебе сапоги целовал... Знаешь, я
отобрал у тебя несколько дел, а то тут такой завал, что ты и за год не
раскопаешь... Так я их у тебя заберу, а потом сочтемся как-нибудь.
ему в ответ. Дельный парень - Фриц. И хороший товарищ. Что ж, может быть,
так и нужно работать? Какого черта церемониться с этой швалью! И в самом
же деле, их там на Западе запугали полуподвалами че-ка до полусмерти, а с
такой грязной падалью, как этот Копчик, все средства хороши...
забрал? Ты его оставь!..
распространяется. Дело о Здании ты уж сам как-нибудь...
прочим, - вспомнил он. - Что это за дело - о Падающих Звездах? Название
знакомое, а в чем там суть, что это за звезды такие - не помню...
ты пропал. Оно же у Чачуа. Совершенная безнадюга.
шеф рекомендовал ознакомиться. Это серия каких-то ритуальных убийств? Или
нет?
тянется уже несколько лет. Под Стеной находят время от времени людей,
разбившихся вдребезги, явно упавших со Стены, с большой высоты...
взобраться? Она же гладкая... И зачем? У нее и верха-то не видно...
город, вроде нашего, и сбрасывают этих людей к нам с ихнего обрыва, ну,
как у нас можно сбросить в пропасть. Но потом раза два удалось опознать
трупы: оказалось - наши, местные жители... Как они туда забрались,
совершенно непонятно. Пока остается только предполагать, что это какие-то
отчаянные скалолазы - пытались выбраться из города наверх... Но с другой
стороны... В общем, дело это какое-то темное. Мертвое дело, если хочешь
знать мое мнение. Ну ладно, мне пора.
Здании, в сейф и посидел немного, подперев голову руками. Потом снял
телефонную трубку, набрал номер дома и стал ждать. К телефону, как всегда,
долго никто не подходил, потом трубку сняли, и басистый, явно нетрезвый
мужской голос осведомился: "Х-алло?" Андрей молчал, прижимая трубку к уху.
"Халло! Халлоу?" - рычал пьяный голос, потом замолчал, и было слышно
только тяжелое дыхание и отдаленный голос Сельмы, выводившей жалобную
песенку, завезенную сюда дядей Юрой:
горечью: "Шлюха паршивая, неисправимая..." и раскрыл папку.
мусорщиком и знать ничего не знал о мрачных кулисах города. В 16-м, 18-м и
32-м участках начали вдруг систематически пропадать люди. Пропадали они
совершенно бесследно и не было в этих исчезновениях никакой системы,
никакого смысла, никакой закономерности. Оле Свенссон, 43-х лет, рабочий
бумажной фабрики, вышел вечером за хлебом и не вернулся, в хлебной лавке
не появлялся. Стефан Цибульский, 25-ти лет, полицейский, ночью исчез с
поста, на углу Главной и Алмазного найдена его портупея - и все, больше
никаких следов. Моника Лерье, 55-ти лет, швея, вывела на прогулку перед
сном своего шпица, шпиц вернулся здоровый и веселый, а швея исчезла. И так
далее, и так далее - всего более сорока исчезновений.
накануне исчезновения пропавшие люди заходили в некий дом, по описаниям -
вроде один и тот же, но странность заключалась в том, что относительно
местоположения этого дома разные свидетели давали разные показания. Иосиф
Гумбольдт, 63-х лет, парикмахер, на глазах у лично знавшего его Лео
Палтуса, вошел в трехэтажное, красного кирпича здание на углу Второй
Правой и Серокаменного переулка, и с тех пор Иосифа Гумбольдта не видел
никто. Некий Теодор Бух показал, что исчезнувший впоследствии Семен
Заходько, 32-х лет, фермер, вошел в точно такое же по описанию здание, но
уже на Третьей Левой улице, неподалеку от костела. Давид Мкртчян
рассказал, как встретил в Глинобитном переулке своего давнего приятеля по
работе Рэя Додда, 41-го года, ассенизатора, - они постояли, болтая об
урожае, семейных делах и прочих нейтральных вещах, а затем Рэй Додд
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Белов Вольф
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Никитин Юрий