Роберт украдкой поглядел на Таню. Она прижимала к груди грязные от смазки
взрывные цилиндры и ждала.
рычаг, не знаю, как он там называется?
подергал его. - Кто-нибудь знает, что вы здесь засели?
знаешь историю с эмбриозародышами?
подающего рычага. Он нагнулся так, чтобы его лица не было видно.
оказалось, что это не "медузы", а кибернетические кухни. Ошибка снабжения,
а? - Габа захохотал. - Как тебе это нравится?
на севере над верхушками далеких деревьев ослепительно яркий гребень
Волны. Тогда он мягко опустил откинутый капот, пробормотал: "Та-ак...
Посмотрим!" - и обошел аэробус с другой стороны, где никого не было. Там
он сел на корточки, прижавшись лбом к блестящей полированной обшивке. По
другую сторону аэробуса Габа нежным громыхающим голосом запел:
рук с растопыренными пальцами. Габа развлекал детей. Роберт выпрямился и,
распахнув дверцу, влез в аэробус. В кресле водителя сидел мальчик,
ожесточенно вцепившийся в рукояти управления. Он выделывал рукоятями
необычайные фигуры и при этом свистел и дудел.
Тогда он снова оглядел небо. Через спектролит фонаря небо казалось
нежно-голубым, и оно было совершенно пустое. Надо решаться, подумал он. Он
покосился на мальчика. Мальчуган азартно изображал рев ветра.
вышел. - Прикрой дверь, - сказал Габа. Было слышно, как Таня рассказывает
что-то ребятишкам по ту сторону аэробуса и как свистит и дудит мальчик на
сиденье пилота.
флаере?
женщина и мы с тобой. Женщина, которую я люблю больше всех людей на свете.
Женщина, которую я спасу во что бы то ни стало. Так вот. Флаер
двухместный...
флаер и берет с собой столько ребятишек, сколько туда влезет...
через три часа. Там ждет звездолет. Таня должна улететь на нем. Не спорь
со мной! - яростно прошептал он. - Возможны только два варианта: либо лечу
я с Таней, либо с Таней летишь ты, но тогда ты поклянешься мне всем
святым, что Таня улетит в этом звездолете! Выбирай.
Это дети! Опомнись!..
полетят в Столицу и на Землю? Ты? Иди, выбирай!
Волна была видна уже хорошо. Сияющая полоса поднималась все выше, таща за
собой тяжелый черный занавес.
вплотную к его лицу.
засмеялся.
Прощай, Габа.
длинными прыжками побежал к флаеру. Он видел лицо Тани, обращенное к нему,
и смеющиеся лица детишек, окружающих Таню, и он весело помахал им рукой,
чувствуя сильную боль в мускулах лица, судорожно свернутых в беззаботную
улыбку. Он подбежал к флаеру, заглянул внутрь, затем выпрямился и крикнул:
скакал на четвереньках.
великого тигра джунглей?!
в лес. Несколько секунд ребятишки, открыв рты, смотрели на него, потом
кто-то весело взвизгнул, кто-то воинственно завопил, и всей толпой они
побежали за Габой, который уже выглядывал с рычанием из-за деревьев.
визг, хруст кустарников и грозный рык Шер-Хана явственно доносились из
чащи.
молчать. Голос не слушался его.
посмотрела и испуганно прижалась к нему.
сиденье.
вслед за нею, обхватив ее плечи правой рукой и стиснул так, чтобы она не
смогла двинуться, и с места рванул флаер в небо.
краем глаза он увидел внизу поляну, одинокий аэробус и маленькое лицо, с
любопытством выглядывающее из водительской кабины.
переполненные и перегруженные, сели, ломая шасси, на улицах, прилегающих к
площади перед зданием Совета. Теперь на эту обширную площадь собралось
почти все население планеты.
уродливых землеройных "кротов" с опознавательными знаками Следопытов и с
желтыми молниями строителей-энергетиков. Они стали лагерем посередине
площади и после стремительного совещания, на котором выступили только два
человека - по три минуты вполголоса каждый, - принялись рыть глубокую
шахту-убежище. "Кроты" оглушительно загрохотали, взламывая бетон покрытия,
а затем один за другим, нелепо выгибаясь, стали уходить в землю. Вокруг
шахты быстро выросла кольцевая гора измельченного грунта, и над площадью
возник и повис душный кисловатый запах денатурированного базальта.
Совета. Весь день они отступали, цепляясь аварийными отрядами "харибд" за
каждый наблюдательный пункт, за каждую станцию дальнего контроля, спасая
все, что успевали спасти из оборудования и научной документации, каждую
секунду рискуя жизнью, пока категорический приказ Ламондуа и директора не
созвал их в Столицу. Их узнавали по возбужденному, виновато-вызывающему
виду, по неестественно оживленным голосам, по несмешным шуткам со ссылками
на специальные обстоятельства и по нервному громкому смеху. Теперь они под
руководством Аристотеля и Пагавы отбирали и переснимали на микропленку
Конюшевский Владислав
Панов Вадим
Скальци Джон
Херберт Фрэнк
Василенко Иван
Журавлев Владимир