фальцетом. - Ким Сергеевич! Алексей Андреевич! Ну, погорячились, и будет!
Давайте прервемся! Давайте расслабимся! Давайте я вас развлеку немного!
мышки и запел, приплясывая:
эту печально-шуточную песенку, дошедшую до него из далеких времен черты
оседлости вместе с варварски переиначенными тайнами каббалы и
простодушно-хитрой покорностью судьбе. Я слышал ее не впервые, несколько
раз он под веселую руку пел ее на семейных праздниках в моем доме, но
можно было ручаться, что Ким Волошин не слышал раньше ничего подобного.
Приоткрыв рот и выпучив налитый глаз, он слушал и смотрел, как пляшет
старик, высоко вскидывая ноги в поношенных брючках и старомодных суконных
ботах. И я ощутил, как гибель отдалилась и пропала, оставив только струйки
холодного пота, стекавшего по щекам моим...
своему стулу, сел и подобрал с пола шубейку. - И консерт окончен.
рукавом глаз, кашляя и богохульствуя сквозь кашель. Мы молча смотрели на
него и тоже утирались. Отгоготавшись, он произнес:
Или интуиция? Ведь еще чуть-чуть...
рад, что развлек вас, Ким Сергеевич. Всегда к вашим услугам.
в порядке компенсации. Я ухожу. Совсем ухожу из городишки этого поганого.
Но имейте в виду и передайте кому интересно: руки у меня теперь длинные. Я
могу... - Он судорожно перевел дыхание. - Я далеко теперь могу. Откуда
угодно.
растянул безгубый рот неуютной усмешкой.
Таська не видела. То-то бы повеселилась... убогонькая... Радостей у нее
маловато, а подумать если, то и совсем нет. Ну и все, доктора. Аудиенция
окончена. Вопросов нет и быть не может. Разрешаю удалиться.
знаете?
наружную дверь, когда до нас донесся сверху зычный голос, звавший Люсю
домой. И мы пустились в обратный путь.
растерянности. Я был угнетен, испытывал чувство облегчения и терзался
раздражением оттого, что ничего не прояснилось и ничего нового я не узнал,
а только ни за понюх табаку натерпелся страха. Из этого сумеречного
состояния вывел меня Моисей Наумович, осведомившийся о моих впечатлениях.
Я очнулся. Я обнял старика за костлявые под шубейкой плечи. Я расцеловал
его в колючие щеки.
спасли!
классике. "Старик, я слышал много раз, что ты меня от смерти спас". Что
было, то было. Момент действительно был тонкий. Я подумал: пан или пропал.
И угодил в десятку. Видите ли, Алексей Андреевич, я еще раньше подозревал,
что спусковой механизм этого самого адского оружия...
преградил не кто иной, как мой лейтенант С. Был он в ладном белом
полушубке, стянутом кожаной сбруей, черная кобура была у него сдвинута к
пряжке, раскрыта, и виднелась в ней рукоятка пистолета. Он набежал на нас
и, схватив меня за рукав, воскликнул:
стояла легковушка.
и подпрыгивал от возбуждения. - Хотел было остановить, да смутился, запрос
сделал... Снова выбегаю, а вас уже нет. Ну, как там было? Что он? Грозен?
едва держался на ногах. А до дома километров пять.
нас по домам.
снова на меня.
здесь, видите ли, пост...
Сколько времени сейчас?
на мой "скорбный стол", уезжайте отсюда с максимальной скоростью. Он
предупредил, что терпеть вас здесь будет только до полуночи.
медицину. Он повернулся и бегом бросился в проулок.
была прекрасная идея. А то я, признаться, несколько утомился. И зябко мне
как-то... Старость - не радость... Ну, а возвращаясь к нашему разговору,
позволю себе вам попенять. Вы вели себя неосмотрительно. Это благородно,
конечно, - задом амбразуры затыкать... из гордости там или от особенной
щепетильности, но, согласитесь...
глазах. Я снова обнял его и похлопал от избытка чувств по лопаткам. А тут
и дверца легковушки хлопнула, вспыхнули фары, и машина, выкатив на улицу,
остановилась перед нами. Распахнулись дверцы, и молодой
радостно-испуганный голос воззвал:
через Овраг. Я заметил, что откуда-то выползли и устремились следом за
нами еще три машины...
Алисой не отпустили Моисея Наумовича, а напоили огненным чаем с огненной
водой и уложили в постель, навалив на него все покрывала и шубы, какие
нашлись. Утром он встал здоровым, бодрым и склонным к философическим
размышлениям.
поименовал эту эпопейку покойный майор С. Так или иначе, опрометчивое
обязательство свое я выполнил. В меру своих сил, памяти и суждений. Что
еще?
По-моему, никого это не огорчило. Поскольку ни в одном автобусе его не
заметили, надо полагать, что он покинул наш город на попутке. Хотя, может
быть, я готов и в это поверить, уплыл на облаке или передвинулся
каким-нибудь еще более противоестественным образом. Но, скорее всего,
думаю, уехал на попутке.
долго еще обыватели жили с опаской, оглядкой и в готовности претерпеть.
Масла в огонь подливали кликуши, паникеры и вообще жаждущие популярности,
утверждавшие, будто своими глазами видели злокозненного беса вчера,
сегодня, неделю назад, причем в самых странных местах: то верхом на трубе
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Махров Алексей
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк