произнес пленник.
подлокотники. Пленник глядел на них со страхом.
добавил: - Сосчитать нельзя.
на потолок. Он закатывал глаза и временами даже принимался петь.
Получалось приблизительно следующее.
большие ящики. В ящиках была вода. Жирная и липкая как варенье. И она была
темно-красная, как варенье. Сначала вода сделала город. Потом она сделала
в земле две дыры и наполнила эти дыры дымом смерти. Потом вода стала
твердой дорогой между дырами, а из дыма родились машины. С тех пор один
дым рождает машины, а другой дым глотает машины, и так всегда будет.
захотят двигать машины?
мальчишка. И он говорит об этом с гордостью...
тело одним ударом. Теперь он знает, что я это могу. Другого я убил
кулаком. А третьего я приказал сбросить мне на копье.
Нет умных бесед. Скучно, - повторил он и вздохнул.
бегут. Все хотят жить.
некоторые даже пытались сменить Утес. Они отвратительны, как падаль, -
сказал он громко. - Великий и могучий Утес, сверкающий бой присылает их
сюда со всеми родными. Кроме женщин, - прибавил он с сожалением.
сначала его, а потом всех остальных носителей мечей и копий на этой
равнине. Но это, к сожалению, бесполезно. - Он снова набил трубку. - У
меня больше нет вопросов. Спрашивайте вы, если хотите.
могучий утес, с ногой на небе жестоко накажет вас.
раскуривая трубку. Пальцы его дрожали. - Будете еще спрашивать, или нет?
отвращения. Вадим подошел к Хайре и сорвал с его висков мнемокристаллы.
должен пройти через это и многое другое. Как долго он еще остается скотом
после того, как поднимается на задние лапы и берет в руки орудия труда.
Этих еще можно извинить, они понятия не имеют о свободе, равенстве,
братстве. Впрочем, это им еще предстоит. Они еще будут спасать цивилизацию
газовыми камерами. Им еще предстоит стать мещанами и поставить свой мир на
край гибели. И все-таки я доволен. В этом мире царит средневековье, это
совершенно очевидно. Все это титулование, пышные разглагольствования,
золоченые ногти, невежество... Но уже теперь здесь есть люди, которые
желают странного. Как это прекрасно - человек, который желает странного! И
этого человека, конечно, боятся. Этому человеку тоже предстоит долгий
путь. Его будут жечь на кострах, распинать, сажать за решетку, потом за
колючую проволоку... Да, - он помолчал. - А какова затея! - воскликнул он.
- Овладеть машинами, не имея никакого представления о машинах!
Представляете? Какой это был дерзкий ум! Сейчас-то его, конечно, посадили
бы в лагерь. Сейчас это все рутина, что-то вроде обряда в честь могучих
предков... Сейчас, наверное, никто и не знает и знать не хочет, для чего
все это нужно. Разве что как повод для создания лагеря смерти. А когда-то
это была идея...
через газовые камеры и прочее. Ведь мы уже здесь.
и все мы хотим творить добро активно. И что же можем? Да, конечно, мы
можем пойти к великому утесу этакими парламентерами от разума и попросить
его, чтобы он отказался от рабовладения и дал народу свободу. Нас возьмут
за штаны и бросят в котлован. Можно напялить белые хламиды - и прямо в
народ. Вы, Антон, будете Христос, вы, Вадим, апостолом Павлом, а я,
конечно, Фомой. И мы станем проповедовать социализм и даже, может быть,
сотворим несколько чудес. Что-нибудь вроде нуль-транспортировки. Местные
фарисеи посадят нас на кол, а люди, которых мы хотели спасти, будут с
гиком кидать в нас калом... - Он поднялся и прошелся вокруг стола. -
Правда, у нас есть скорчер. Мы можем перебить стражу, построить голых в
колонну и прорваться через горы, сжечь сюзеренов и вассалов вместе с их
замками и пышными титулами, и тогда города фарисеев превратятся в
головешки, а вас поднимут на копья или, скорее всего, зарежут из-за угла,
а в стране воцарится хаос, из которого вынырнут какие-нибудь саддукеи. Вот
что мы можем.
миллиардов. Наверное, раз в двадцать больше, чем на этой планете.
хотите нарушить законы общественного развития! Вы хотите изменить
естественный ход истории! А знаете вы, что такое история? Это само
человечество! И нельзя переломить хребет истории и не переломить хребет
человечеству...
времена, когда целые племена и государства по ходу истории перескакивали
прямо из феодализма в социализм. И никакие хребты не ломались. Вы что,
боитесь войны? Войны не будет. Два миллиона добровольцев, красивый
благоустроенный город, ворота настежь, просим! Вот вам врачи, вот вам
учителя, вот вам инженеры, ученые, артисты... Хотите как у нас? Конечно! И
мы этого хотим! Кучка вонючих феодалов против коммунистической колонии -
тьфу! Конечно, это случится не сразу. Придется поработать. Лет пять
потребуется...
пять не хотите? Тоже мне, просветители! Народники-передвижники! Это же
планета, понимаете? Не племя, не народ, даже не страна - планета! Целая
планета невежества, трясина! Артисты! Ученые! А что вы будете делать,
когда придется стрелять? А вам придется стрелять, Вадим, когда вашу
подругу-учительницу распнут грязные монахи... И вам придется стрелять,
Антон, когда вашего друга-врача забьют насмерть палками молодчики в ржавых
касках! И тогда вы озвереете и из колонистов превратитесь в
колонизаторов...
человек во всем склонен видеть дурное, неприятное.
прежде всего идея! И идея не простая. Ее выстрадали кровью! Ее не
преподашь за пять лет на наглядных примерах. Вы обрушите изобилие на
потомственного раба, на природного эгоиста. И знаете, что у вас получится?
Либо ваша колония превратится в няньку при разжиревших бездельниках, у
которых не будет ни малейшего стимула к деятельности, либо здесь найдется
энергичный мерзавец, который с помощью ваших же глайдеров, скорчеров и
других средств вышибет вас вон с этой планеты, а все изобилие подгребет
себе под седалище, и вся история опять-таки двинется естественным путем.
Панов Вадим
Лондон Джек
Жюль Верн
Круз Андрей
Березин Федор
Флинт Эрик