шек. Порядочные люди не переступят нашего порога. Что тебе в голову при-
ходит? Ты не в своем уме!
мать возьмет ее к себе. В конце концов мы допытаемся, кто отец ребенка.
Дантю, она лежала в постели неподвижно, с широко открытыми глазами, а
сиделка укачивала на руках новорожденного.
одеяло, вся сотрясаясь от исступленных рыданий. Жанна хотела ее поцело-
вать, но она противилась, закрывала лицо.
лась, продолжая плакать, но уже тихонько.
Жанна не осмелилась заговорить о нем, чтобы не вызвать новых слез. Она
только держала руку горничной и машинально повторяла:
малыша; последние отголоски душившего ее горя вырывались порой судорож-
ным всхлипыванием, а сдерживаемые слезы, как вода, клокотали у нее в
горле.
разражалась слезами.
злобу, после того как она отказалась уволить горничную. Однажды он вер-
нулся к этому вопросу, но Жанна вынула из кармана письмо, в котором ба-
ронесса просила, чтобы девушку немедленно прислали к ней" если ее не бу-
дут держать в Тополях. Жюльен в ярости заорал:
и вернуться к своим обязанностям.
глядя на нее:
высвободить руки, чтобы закрыть ими лицо.
не ты первая. Если отец ребенка женится на тебе, никто слова не скажет,
и мы возьмем его в услужение вместе с тобой.
и убежать.
рю с тобой ласково. А имя этого человека я спрашиваю для твоего же бла-
га. Раз ты так убиваешься, значит, он бросил тебя, я не хочу допустить
это. Ты понимаешь, Жюльен пойдет к нему, и мы заставим его жениться. А
если вы будете оба жить у нас, мы уж не позволим ему обижать тебя.
ни, и, как безумная, бросилась прочь.
не вышло. Попытайся теперь ты, ведь должны же мы заставить этого негодяя
жениться на ней.
себя эту девку - дело твое, но меня, пожалуйста, не трогай.
бе за правило кричать, разговаривая с женой, как будто всегда был сердит
на нее. Она же, наоборот, старалась избегать всяких стычек, говорила ти-
хо, мягким, примирительным тоном и нередко плакала по ночам у себя в
постели.
привычкам, оставленным после приезда в Тополя, и редко пропускал три но-
чи подряд, чтобы не переступить порога супружеской спальни.
время казалась испуганной, словно дрожала перед какой-то неведомой опас-
ностью.
какие-то смутные надежды, повеселела, хотя и чувствовала иногда непри-
вычное недомогание, о котором не говорила ни слова. Оттепели все не бы-
ло, и целых пять недель небо, светлое днем, как голубой хрусталь, а
ночью, точно инеем, запорошенное звездами по всему своему суровому ледя-
ному простору, расстилалось над гладкой, застывшей, сверкающей пеленой
снегов.
ких деревьев, опушенных снегом, как будто уснули в своей белой одежде.
Ни люди, ни животные не выглядывали наружу; только трубы домишек обнару-
живали скрытую в них жизнь тоненькими столбиками дыма, поднимавшегося
прямо вверх в морозном воздухе.
ло, все было убито холодом. Время от времени слышно было, как трещали
вязы, словно их деревянные кости ломались под корой; большая ветка отры-
валась порою и падала, потому что лютый мороз леденил соки и рвал волок-
на дерева.
сывала холодной погоде все неопределенные недомогания, мучившие ее.
у нее начинало бешено стучать сердце; иногда самые легкие кушанья вызы-
вали у нее несварение желудка, а напряженно натянутые нервы держали ее в
постоянном нестерпимом возбуждении.
ла, поеживаясь (в столовой никогда не топили как следует, потому что он
экономил на дровах), и, потирая руки, шепнул:
шею; но в этот вечер ей было до того не по себе, так все у нее болело,
нервы были так необычайно взвинчены, что она тихонько попросила, целуя
мужа в губы, оставить ее спать одну. В нескольких словах она рассказала
ему о своем недомогании.
наверно, будет лучше.
своей комнате. Когда ему доложили, что "горит хорошо", он поцеловал жену
в лоб и ушел.
щали, как будто пожимались от озноба, и Жанна вся дрожала в постели.
платья, юбки, старую одежду, чтобы навалить все это на себя. Но сог-
реться она не могла; ноги ее коченели, а от икр и до самых бедер их стя-
гивали судороги, от которых она ворочалась с боку на бок и металась в
сильнейшем возбуждении.
ло; сердце билось медленными глухими ударами и минутами совсем замирало;
она задыхалась, ей недоставало воздуха.
мозга костей. Ничего подобного она еще не испытывала, ей казалось, что
жизнь покидает ее, что она сейчас испустит дух.
ла еще, подождала снова, дрожа и коченея.
сном, который ничем не перебьешь, и Жанна, не помня себя, бросилась бо-
сиком по лестнице.
"Розали!" - пошла вперед, наткнулась на кровать, пошарила по ней руками
и убедилась, что она пуста. Пуста и холодна, как будто никто и не ложил-
ся в нее.
кой погоде".
ватило, и она, собрав последние силы, бросилась обратно, будить Жюльена.
час умрет, и потребностью взглянуть на него прежде, чем потеряет созна-
ние.
голову Розали.