гарнир), на первое время хватит. По крайней мере, до утра
доживет. Теперь можно отправляться на квартиру шефа. Даже
интересно, как он живет.
дворике. У подъезда на лавочке сидели старушки, провожающие
внимательными взглядами всех входящих и выходящих. С
независимым видом я прошла в подъезд, неся в руках тяжелую
сумку. Теперь у бабулек будет повод пообсуждать меня: куда
прошла, к кому и с чем. Целый вечер это обсуждать можно. Хотя,
я не совсем права, теперь бабушки больше обсуждают героев
телесериалов. Перед дворовой скамеечной критикой они совершенно
беззащитны. Наши боевые старушки дружно набрасываются на
заморских героев и критикуют их вдоль и поперек. Молодым теперь
полегче стало: теперь и длину юбок, и покрой брюк, и прически
уже не так сурово обсуждают. Чего возмущаться, когда в
"Санта-Барбаре" и не такое увидишь?
замок был большой. Я прошла в квартиру и осторожно
прислушалась. В последний момент мне померещилось, что мой
начальник здесь, в своей квартире, но мне это только
показалось, когда я вторглась на площадь моего мучителя.
прошла на кухню. Как и предполагала Мила, в холодильнике было
пусто, кроме банки горчицы и нескольких штук яиц на стенке
холодильника, внутри не было ничего.
дверцу холодильника и вернулась в коридор. Немного помедлив, я
все-таки заглянула в комнату. Комната была просторной и на
первый взгляд почти пустой. Кроме большого шкафа с книгами,
дивана и телевизора в углу там ничего не было. Я уже
направилась к выходу из комнаты, когда заметила у
противоположной от входа стены странный стеллаж. Он занимал всю
стену от пола до потолка, был сделан из дерева и был не очень
глубоким. Я подошла ближе, на деревянных полочках лежали камни,
но не те, которые можно встретить на улице, а яркие, необычайно
красивые куски и обломки. Одни камни были прозрачные, другие с
прожилками самых невероятных цветов. Такого разнообразия
оттенков мне никогда не довелось видеть. Камни были холодными
наощупь, но быстро согревались в руке, некоторые из них
переливались, казалось, что они меняют свой цвет. В самом
центре одной из полок я увидела каменную картину. В рамке,
укрепленной на подставке, между двух прозрачных стекол был
насыпан разноцветный песок и налита какая-то жидкость. Вверху
под самым краем рамки скопились маленькие пузырьки воздуха.
Желтовато-красный песок с зелеными вкраплениями образовывал
причудливый пейзаж. Я увидела горы, поросшие лесом, и ущелье,
по которому тек бурный пенящийся поток. Я погладила рамку
картины рукой и увидела, как пейзаж начал меняться: стали
осыпаться горы. Теперь стало понятно, почему картина была
укреплена на вращающейся подставке. Я перевернула рамку и стала
наблюдать, как осыпающийся песок начал образовывать новую
долину, и горы, и облака. Пузырьки воздуха, стремящиеся
подняться наверх, удерживали некоторое количество песка,
который тоненькими струйками просачивался между пузырьками
воздуха и стекал вниз, рисуя новый причудливый пейзаж.
обнаружить в квартире моего начальника. Я более внимательно
стала рассматривать каменные сокровища. Не могу сказать, почему
я обратила внимание на самую верхнюю полку, но мне очень
захотелось потрогать большой серый камень неправильной формы,
лежащий в углу. Оглядевшись по сторонам, я обнаружила за дверью
кресло и подтащила его поближе к стене. Забравшись на него, я
попыталась достать заинтересовавший меня камень. Моего роста
явно не хватало. Тогда я встала ногами на поручни кресла и с
трудом дотянулась до интересующей меня полки. Но мои усилия
оказались не напрасны. В моих руках был большой полый камень,
напоминающий огромное яйцо неправильной формы. Камень был
распилен на две части, и я держала в руках только его половину.
Вся его внутренняя поверхность была усеяна крупными кристаллами
голубовато-фиолетового цвета. Они переливались в лучах
заходящего солнца, освещавшего комнату. Игра бликов настолько
заворожила меня, что, залюбовавшись на сверкающую красоту,
которую я держала в своих руках, я совершенно не замечала, что
происходит вокруг меня, забыв, что у меня под ногами скользкая
ненадежная поверхность подлокотников кресла.
соседним домом, я повернула камень, чтобы в последний раз
насладиться блеском камней. Как жалко, что хорошее кончается
так быстро. Вздохнув, я вытянула руки и попыталась дотянуться
до верхней полки, чтобы вернуть камень на его место. Странно,
но водрузить камень обратно оказалось гораздо труднее, чем
достать его. Что же делать? Я попыталась еще раз, и вдруг
почувствовала на себе чей-то взгляд. Я была не одна в комнате.
Мне показалось, что в коридоре кто-то стоит. В испуге я
повернулась, потеряла равновесие и, неловко взмахнув руками,
стала падать спиной на пол. Чья-то черная тень метнулась ко мне
и сильные руки подхватили меня у самого пола. Я ожидала удара,
уже зажмурилась и сжалась, чтобы перетерпеть боль от падения.
Так бывает, когда идешь по скользкому тротуару зимой,
поскальзываешься и падаешь. Все у тебя внутри обрывается, но в
самый последний момент удается удержать равновесие и не упасть,
но страх так велик, что долго не можешь прийти в себя. Так
случилось и со мной.
открыть глаза, я увидела, что лежу на руках у моего шефа. А его
глаза с густыми темными ресницами близко-близко от моего лица.
воротнику мягкой куртки, пахнущей кожей и одеколоном. Почему я
раньше никогда не замечала, что у Максима глаза с маленькими
золотыми искорками у самого зрачка? Удивительные теплые глаза,
в которых можно утонуть. Я резко встряхнула головой и
попыталась встать на ноги. Мой шеф поставил меня на пол, но
продолжал мягко держать за талию, словно сомневаясь в моей
способности стоять на ногах самостоятельно без его поддержки.
ранний поезд.
пол. По всей комнате были разбросаны крупные и мелкие
фиолетовые брызги. Чудо, которое несколько мгновений назад я
держала в своих руках, было уничтожено. Кристаллы рассыпались
по полу и уже никогда больше они не будут соединены вместе,
образуя причудливую корону. Что же я наделала?!
мешали мне собирать с пола сверкающие камешки. Где-то в глубине
души у меня еще теплилась сумасшедшая надежда, что вдруг
удастся собрать, соединить камни воедино, чтобы вновь засияло,
засверкало каменное великолепие, созданное природой.
же никогда не плачешь. Вспомни, ты не плакала даже после смерти
отца, а тут... из-за какой-то ерунды.
разрушила своими руками.
слово, не хотела...
свернуть себе шею, падая с кресла?
этому я совершенно не привыкла. Уж лучше бы он меня отругал,
было бы привычнее. Я взглянула ему в глаза и почувствовала, как
меня обдало жаркой волной. Почему у мужчин так темнеют глаза,
когда они смотрят на женщин? Хотя, как я могу говорить о всех
мужчинах и женщинах? Откуда я могу знать? Я сужу по моему
начальнику, именно в его присутствии мне всегда становится
жарко и душно. Правда, когда он ворчит на меня, то становится
немного легче. Видимо, все излишки энергии моего шефа уходят на
мое воспитание. Может он опять поворчит, ну, хоть немного? Я с