товарищу о Крассе, полководце римлян. То было не так давно, двадцать,
может быть, и тридцать поколений тому назад. На западе римляне владели
всеми землями и всеми водами до Мирового океана, который не имеет конца. А
на востоке римляне граничили с мидами - ныне там персы. Красс повел
легионы на мидов. Он шел пустыней, его окружила конница мидов. Римляне
были пеши. Несколько дней миды били римлян стрелами. У римлян были хорошие
шлемы, длинные щиты, поножи. Стрелы редко убивали их, но вскоре не
оставалось почти ни одного, кто не был бы ранен в руки, в ноги. Легионы
сделались слабее больных детей. Миды перебили всех и долго потом
похвалялись головой Красса.
неумно болтающий там, где пристойно только молчание.
людей, где на исходе весны ночевал Ратибор, слушая, как в степи див кликал
перед бедою.
дравшихся из-за скудной пищи. Под утро много сотен хазарских коней
вырвались из лагеря. Степняки не пытались гнаться за беглыми.
на лучших конях. Степняки попробовали отогнать славян. Хазарские стрелы не
доставали слобожан, достав - не били. Их лошади, обеспамятев от жажды,
обезумев от завяленного мяса, которым их кормили вместо травы, неслись,
как в лихорадке, и вдруг останавливались, не слушая плети. Опорожнив свой
колчан, россич отъезжал за новым. Небо дождило стрелами, стрел не жалели,
берегли себя. Когда оседала пыль, замечали, что на пути хазарских телег
оставались тела людей и лошадей, лошадей и людей. Как холмики у сурчиных
нор, они обозначали скорбный путь степняков. Вот один, другой, и два, и
пять сразу - частые, как кочки на моховом болоте.
пепла.
телеги составили круг.
оцепив стан, они ловили тех, кто пытался в одиночку добраться до лесов,
сочных, богатых водой.
оставался в неподвижности. Приблизившись к нему, россичи встретились со
степняками. Шагом шла хазарская конница - полумертвые люди на обессилевших
лошадях.
мысль: а не даровал ли ты жизнь, не кормишь ли того, кто открыл ножом
горло твоей матери, сыну, отцу? Пусть и не самого убийцу, а его брата ты
будешь кормить, его друга, его соплеменника, который пришел издалека по
ничейной земле с мыслью погубить славянина, которого и имени-то он никогда
не слыхал...
Хан сгинул безыменно, ушел в землю голый средь других голых тел, зарытых в
глубоких могилах, чтобы зверь, раскопав, не выпустил к свету луны
мстительные души хазар.
из числа жен успокоенного железом хана, оставили жизнь. Дали им лошадей,
оружие, дали съестной припас, проводили до свежей травы и отпустили на
волю хазарской судьбы.
кренясь, подобно челнам на Днепре в свежий ветер, движутся к Роси крытые
возы, каждый ростом в избу. Плохо слушаются лошади чужого голоса, не
понимают чужих слов.
удел. Души убитых мятутся над землей, как стаи вспугнутых птиц, как стада,
брошенные пастухами. Удел воина. Трудись же, спеши совершать свое дело.
запах тления. А погани сколько! От самой Припяти до Теплого моря среди
чернокрылых прошел слух о пышном столе. Ворон-крук, серая ворона, сорока,
коршун - все здесь. Они ненасытны, как непогребенные души.
коней, собирали оружие, одежду. Птицы указывали. Погляди только, куда
летят, где садятся. Засеялась степная дорога. Весной на удобренной пеплом
земле поднимутся травы сильнее, чем были. И случайный охотник наступит на
желтую кость, под его стопой хрустнет древко стрелы с наконечником,
источенным ржавчиной.
свозят воины, безразличные к ценности взятого. Князь велел все собрать, он
знает, он Вещий.
человек утыкается лицом в гриву. Миг - и он проснулся. Поясница гибка,
ноги держат коня обручем, это усталая душа задремала. Вещий велел, чтобы
не пропадали зря седла, стрелы, узда. Велел брать все, до ремня, до
рваного кафтана, до сломанной сабли.
поставили из лестниц, из осадных хазарских щитов.
изготовиться к встрече: это они отказались дать дружинников при вести о
нашествии. Мужчины их родов дома сидели, готовясь отбиваться из-за тына
своей силой. Не дошли до них хазары, иначе погибли бы их грады, не устояли
бы перед хазарской силищей.
считая их как изгоев, зато умно вели родовое хозяйство и были среди
россичей самыми богатыми. То-то и навезли они к берегу Роси глубокие кадки
меда, простого и ставленого, мяса разного, сладкой домашней свинины. Туши
нетелей, годовалых бычков и кабанчиков жарились на вертелах, пеклись в
ямах. Десятки сотен уток и гусей, битых на озерах, лежали на плетенках,
коричневые, копченые, исходя ароматным жирком. В корчагах упревало варево.
Ждали каши из полбы, из гороха, из дробленой пшеницы, поджаренной на
сковородах. Высокие фляги были полны зеленого масла, свежедавленного из
семян конопли и льна.
степных скакунов не хватало сил прибавить ходу и при виде воды. Не обращая
внимания на чужих людей, лошади пили, отходили, чтобы схватить желтыми
зубами пучок травы, и возвращались к реке. Иные еще несли седло на спине,
у иных оно сбилось под брюхо. Следом за живой добычей появилось войско.
уцелели, если не считать Могуты и Плавика, только женщины, старики да дети
могли прийти к слободе. С оружием, сбившись в отряды, они пробрались
лесными тропами. Они боялись недобитых хазар, которые разбежались по
росской земле после поражения. Много ль они гостинцев могли принести
кровным? Только самое дорогое - себя.
своих в рядах войска.
свежий хлеб. Вдруг звякнули тетивы. Несколько стрел поразили
князь-старшин, изменников росскому единству.
смерть тех, кто чрезмерно возлюбил своих близких. Убийц не искали. Убийц
ли? Слишком руки привыкли к оружию, слишком уж обучился глаз видеть
двуногую цель, ярить сердце, и тешиться боем, и мстить. След войны
выжигается в сердце, и никто не возвращается с поля таким, каким вышел из
дома.
Да, он князь-победитель, бездомен, безроден. Зажглось сердце. Нет отца,
нет детей. Нет жены, голодной по ласке, которую он не хотел дать, не умел.
А вот сейчас бы он смог, он сжег бы красавицу Красу буйством зрелой любви.
Все - пустое...
вы затынники, идите вину заслуживать, мужское дело делать. На трапезе
женщины прислужат. Вы же слушайте! Хазары беглые из нашей земли выбираются
- вы их ищите и бейте. Реку стерегите, чтобы они в степь не бежали бы.
Князь-старшин я вам даю из слободских. Вот вам Щерб, вот вам Кулик. Они
вами управят, где вам быть, как вершить. А непослушных ставленные мною
князь-старшины смертью накажут на месте!
найти, хоть косточки, пусть обожженные пожаром, пусть изглоданные зверем,
исклеванные птицей. Скорее, скорее похоронить их по росскому обычаю, чтобы
успокоить их души, чтобы на небесной тверди, в лесах Дажбога и Сварога
встретиться с ними, сказать несказанное, дать недаваемое.
каждом погосте - свои. Как вдохновился мастер мечтой, как прошел резец,
как поддалось железу твердое дерево, так и сделалось обличье бога. Боги -
блюстители неба. На небе мать встречает ребенка, сын находит отца, воин -
товарища. Славянин не признавал смерти, росское сердце не могло допустить
мысли о разлуке навечно. Сильный духом россич утверждал себя в вечности
непрерываемой жизни.
росского языка все схожи между собой. Лики богов, стоящих полукружием,
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Мурич Виктор
Самойлова Елена