мне, что найман-перебежчик исчез. Кто охранял его? Как он мог убежать?
почему нукеры Джамухи?
Одно из двух: или он сносился с найманами и совместно с Коксу-Сабраком
замыслил зло, или сам, один все подстроил. Может быть, и в сговоре с
Нилха-Сангуном. Нет, в этом случае Нилха-Сангун сумел бы увернуться от
Коксу-Сабрака. Скорей всего сам, один. Ну, Джамуха, ну и хитрец!.. Сказать
об этом хану? Пока не стоит.
всех других людей, больше кровных братьев я любил его. Чем он ответил мне?
Когда я был еще малосилен, он покинул меня. Потом его брат Тайчар воровал
коней в моем улусе. Потом Джамуха запер меня в ущелье Дзеренов и едва не
лишил живота. Сейчас хочет отобрать мой улус. А за что? Ты, хан-отец, по
своей доброте не замечаешь что это человек с испорченным нутром. Легко
рушит клятвы, предает друзей...
Эрхе-Хара? Кто ходил с тобой воевать татар? Не Джамуха, а я. Разве не так?
еще кое-что. Понемногу поумнеет. Но когда это будет? А ждать никак
невозможно. Алгинчи - передовые - уже соприкоснулись с караулами Джамухи.
Не далее как завтра войска встанут друг перед другом. И если Ван-хан
затеет переговоры с Джамухой - быть беде.
Мухали. Его друзья стали прикидывать, как без урона для дела помешать
Ван-хану встретиться с Джамухой. К ним подъехал шаман Теб-тэнгри.
Прислушался к разговорам, сочувственно усмехнулся:
смирную лошаденку, потрусил прочь, выпрямив узкую спину.
лицу, сказал:
шапки. Кто удержит меня? Только вечное синее небо.
всплеснулась насмешка.- Ты умный, я глупый... Приложи ум к глупости -
выйдет неразбериха, глупость к глупости - посмешище, только ум к уму -
мудрость.
указующим, и смотрит, как ты корчишься, уворачиваешься,- у-у, змей
ползучий! Глотая слюну, комом застрявшую в горле, Тэмуджин выдавил из
себя:
замочиться.- Неожиданно передразнил:- Хан-отец, хан-отец...
поблизости не было, а Боорчу, Джэлмэ и Мухали приотстали, о чем-то бурно
спорили меж собой.
продолжил:- Но чего этим достигнешь? Я хочу от тебя одного: будь со мной
честен и прям. Мне надо знать все, о чем ты думаешь. Для твоей же
пользы... Я помогу тебе. Бей своего брата Джамуху, не оглядываясь на
хана-отца. Он тебе не помешает.
дело.
будущем. Шаман жег бараньи лопатки, рассказывал, что ждет их, Тэмуджина и
Ван-хана, впереди. Будущее сулило обоим мир, покой, благоденствие,
уважение племен и преклонение подданных. Застуженная душа Ван-хана
отогрелась, он повеселел, подарил Теб-тэнгри голубую фарфоровую чашу.
Потом вместе поужинали. А утром хан занемог.
полулежал на повозке. Взгляд был тусклым, равнодушным. Когда Тэмуджин
начинал говорить о делах, Ван-хан безучастно махал рукой. Шаман неотлучно
находился при нем, поил хана настоем трав, произносил заклинания. Но лучше
хану не становилось...
повозкой, поймал взгляд Теб-тэнгри.
хан поправится. Но ему нужен покой.
кажется, тут же забыл о вопросе.- Я скоро встану. Пока прими на себя мои
заботы, Тэмуджин.
непостижимой силе шамана, а когда удивление чуть прошло - испугался: такой
человек опаснее любого врага.
урочище Куйтэн. Вокруг не было ни гор, ни высоких сопок, ни кустарников,
ни деревьев, насколько хватало глаз тянулись пологие увалы.
Зеленовато-серые вблизи, увалы, отдаляясь, словно бы наливались
голубизной, словно вбирали в себя синь безоблачного неба. Многотысячное
войско Джамухи оградилось повозками. Оно собиралось защищаться, а не
нападать, и это говорило о неуверенности новоявленного гурхана. У
Тэмуджина, прибравшего к своим рукам и кэрэитов, воинов было меньше, но
они уже привыкли действовать сообща, войско было единым целым, а не
сбродом, поспешно стянувшимся под боевой туг анды. Нойоны племен, скорее
всего, будут трубить всяк в свою трубу и, если хорошо ударить, побегут,
как дзерены от весеннего пала.
десять частей, расслоив кэрэитов своими воинами (на всякий случай),
торопливо совершил обряд жертвоприношения и приказал начать сражение.
Первая из десяти частей под началом Субэдэй-багатура сорвалась с места,
проскочила низину с засоленной лужей, с воем и визгом понеслась на, стая
Джамухи. Перед станом она рассыпалась, как горсть дресвы, брошенная на
ветер, воины, уворачиваясь от стрел, на ходу постреляли и почти без потерь
возвратились обратно. И тут же на стан повели своих воинов Хулдар и
Джарчи. Отошли они, настала очередь Нилха-Сангуна...
Джамухи воины Тэмуджина. Удар за ударом. Пока одни обстреливали стан,
другие приводили себя в порядок, отдыхали. А у воинов Джамухи не было ни
мгновения передышки. Но держались они стойко; Перед станом увеличивалось
число трупов, садилось солнце, а Тэмуджин не видел признаков того, что
стан анды дрогнет, попятится...
утренняя заря, Тэмуджин поднял воинов. И вновь волна за волной покатилась
на стан. И так целый день. К вечеру воины гурхана Джамухи не выдержали
напряжения, разметали проходы в ограждении, бросились навстречу
нападающим, потеснили их, Тэмуджину пришлось ввести в сражение запасную
тысячу отборных воинов. Воины Джамухи дрогнули, стали отходить. Среди них
он увидел ненавистное лицо Аучу-багатура и, забыв обо всем на свете, начал
пробиваться к нему. И почти пробился. Помешал молодой воин. Он преградил
дорогу к Аучу-багатуру, поднял меч, и Тэмуджин всем телом отпрянул назад.
Удар пришелся по передней, окованной железом луке седла, меч со звоном
переломился. Воин остался безоружным. Но не бросился убегать, не показал
затылок, вертелся в седле, и все попытки Тэмуджина достать его мечом
оказались пустыми, удалось лишь смахнуть с головы кожаный шлем. В
иссиня-черных, коротко обрезанные волосах воина белела седая прядь.
лук и стрелу. Удар пришелся в предплечье-будто кузнечным молотом стукнули.
Тэмуджин с сожалением подумал, что напрасно не надел доспехи. В глазах
потемнело. Кровь теплым ручейком побежала по руке. Повернул коня и, с
трудом удерживаясь в седле, не думая об опасности, поехал обратно. К нему
подлетел Джэлмэ, обхватил за плечо.
изрублю!
Боль сразу стала тише. Он сел, спросил Джэлмэ:
гул битвы, то утихая, то возобновляясь вновь. Казалось, порывы ветра гудят
в вершинах деревьев. Шаман напоил его горячим и горьким снадобьем. Внутри
разлилось тепло. Он заснул и проспал до утра. Разбудил его Ван-хан.
Здоровый, бодрый, он сидел на коне, за ним теснились его нойоны.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Мурич Виктор
Смоленский Вадим