Чтение 19–й страницы книги ~Король холопов~

- Я? - спросил Вядух с обычным своим насмешливым спокойствием,
раздражавшим больше, чем всякая дерзость. - Я?

- А кто же?

- Я не знаю; я на вас не жаловался, - произнес Лекса медленно. - Я
разговаривал с его величеством, он был у меня в гостях, но о вас он не
расспрашивал, а я даже не знал, кто он такой...

Неоржа глядел на крестьянина, сжимая руки в кулаки.

- А внес ли ты следуемую мне часть зерна? А штраф ты заплатил? -
крикнул рыцарь.

- Я ничего не должен, - произнес Вядух, глядя вниз.

- Тебе до сих пор жилось хорошо на моей земле, - воскликнул пан, -
потому что эта земля принадлежит мне, и тот лжет, кто говорит иначе... ты
был спокоен... Теперь лишь ты узнаешь, каким я умею быть, я тебя научу
жаловаться!

Вядух взглянул на него.

- Король мне на вас жаловался, - возразил он равнодушно, - но не я
ему на вас...

Пан ничего не ответил.

- Поступайте, как хотите, - добавил Лекса, - воля ваша.

Видно было, что у Неоржи было сильное желание иначе расправиться с
хлопом, но его что-то удерживало. Подняв руку кверху, он ему пригрозил:

- Ты меня узнаешь, - воскликнул он, - узнаешь!..

Из всех сил стегнув лошадь кнутом, он помчался дальше, и слуги
последовали за ним.

Вядух, надвинув шапку на макушку, заложил руки в карманы, оглянулся
кругом и, увидев у колодца ведро с водой, подошел, напился, вытер уста и
возвратился к своему плугу с тем же равнодушным видом, с каким он сюда
пришел.

Цярах думал, что отец ему что-нибудь расскажет, но Вядух, сев на
лошадь, запряженную в плуг, с восклицаниями: "Вью! Гоп!" - начал пахать.

Два дня прошли спокойно; на третий день служащий Неоржи посреди
белого дня забрал с луга Вядуха стог сена и свез его к себе на двор.
Спрошенный, почему он это делает, слуга ответил, что так приказано, а
также велено, чтобы Лекса заплатил полгривны штрафа и отвез на господский
двор несколько мерок жита.

- За что?

Эконом коротко ответил, что таково было приказание.

На следующий день двое слуг управляющего насильно увезли воз с
лошадьми, не объясняя насколько времени и куда их берут. Цярах, опасаясь
за целость отцовского имущества, поехал вместе с ними.

Преследование началось.

Вядух молча, безропотно терпел. Гарусьница по целым дням причитывала
и проклинала.

- Ты бы, старуха, молчала, - обратился к ней муж, - это не поможет.
Мы немного обождем, а если волк вскоре не насытится, то мы отсюда в другое
место переедем. Земли достаточно... Я ведь не крепостной, и даже прадеды
мои были свободными людьми...

Гарусьнице очень жалко было расстаться со своей старой хатой, к
которой она привыкла, и она плакала.

Не успели вернуть воз с лошадьми, как эконом увел бычка из хлева,
объясняя, что так ему было приказано.

На лугу натравили на стадо овец собак, и несколько овечек было
искалечено. Когда Вядух заявил об этом, ему ответили:

- У нас такое приказание! Обожди - не то еще будет!

Вечером пришел один из слуг управляющего и якобы по дружбе
посоветовал Вядуху поехать к Неорже с подарком, покорно склонить перед ним
свою голову и просить его о прощении.

Мужик на это ничего не ответил; он лишь насупился и постарался
поскорее сбыть непрошеного советчика.

- Возвращайся к тем, которые тебя прислали.

Женщины были в отчаянии; Вядух тоже немало страдал, но чем сильнее
были его огорчения, тем упорнее он молчал.

Однажды, возвратившись в полдень в хату, он вдруг услышал на дворе
веселые голоса и смех...

Не успел он переступить порога, как увидел короля, который, оставив
коня у ворот, вместе со своими собаками приближался к хате с шумным
приветствием:

- Здравствуй, хозяин!

Вядух, согласно обычаю, упал к ногам пана.

- Вставай же, старина, - молвил король, - будь со мною таким, каким
ты был в первый раз. В замке я - король, а здесь я - простой охотник...

И он уселся на скамью. Собаки положили свои мохнатые головы к нему на
колени.

Вядух стоял молча.

- Скажите мне, как у вас? Старуха и дочка здоровы? Всходит ли рожь?

Мужик пришел в себя и успокоился после первого испуга.

- Милосердный король, - произнес он, - вы делаете добро людям, но
ваши прислужники - они ни черта не стоят... Неоржа меня преследует якобы
за то, что я вам жаловался на него. Я уж более не могу терпеть!

Голос его дрожал.

- Это бессовестный человек! - воскликнул король. - Говорите, что он
вам такого сделал.

Вядух начал перечислять все обиды, но, по обыкновению холодно, не
увлекаясь, в насмешливом тоне, но совершенно спокойно.

- Подай на него в суд, - произнес король.

- В суде сидит или брат его, или сват, к суду без приношения нельзя
подступиться.

Лицо короля покрылось румянцем.

- Будь спокоен, - промолвил он, поднимаясь со скамьи, - я его завтра
вызову к себе на суд... У меня он дела не выиграет.

Вядух подбежал к королю со сложенными руками.

- Король, пан мой, - воскликнул он, - не делайте этого! Неоржа мне
потом отомстит и живьем меня съест, а я не смогу всегда ходить к вам с
жалобой. Это трудно. У вас целое королевство, о котором вы должны помнить,
а не обо мне одном. Не всегда у вас свободное время, вы не всегда бываете
здесь... Случится, что вы уедете на Русь... в Венгрию, Бог знает, к кому в
гости, на охоту. Вас тут не будет, а Неоржа постоянно будет с бичом над
моей спиной.

- Что же я могу сделать? - с грустью спросил король наполовину
убежденный.

Крестьянин вздохнул; он задумался и как будто не решался высказать
то, что ему хотелось.

- Говори, - добавил король, подбодряя его.

- Вы для меня ничего не сможете сделать, - тихим голосом ответил
Вядух, - и не только для меня, но и для всех наших мужиков, сколько бы их
не было. Господ дворян стеречь и сдерживать их - один король без
помощников не в состоянии... Вы не можете видеть и знать того, что с нами
творят. Если вы спросите, вам скажут что исполнили приказание, а нас будут
по-прежнему притеснять и травить... Эх! - добавил он, - я с Неоржей
помаленечку устроюсь... ни я вечно жить не буду, ни он...

Король опечалился.

- Поверь мне, хозяин, - сказал он, - я хотел бы улучшить вашу участь,
но ты прав - король бессилен помочь... - Да, - добавил он насмешливо, -
существует одно лишь средство. Огниво за поясом, в поле найдется кремень,
а в лесу много щепок.

Крестьянин грустно улыбнулся.

- Так, - произнес он, - не один прибегал к этому средству, когда
другого не было, но это, вероятно, уже последнее.

Король попросил молока.

Перед ним положили чистое полотенце, принесли свежий хлеб, усадили на
скамью. Слугам приказано было ждать за воротами.

Хозяева, осчастливленные тем, что принимают такого высокого гостя,
суетились, стараясь его угостить... Гарусьница даже поставила возле печки
миску с молоком для собак.

Король тем временем расспрашивал старика о хозяйстве, о жизни, о
заработках, о налогах...

Старый Лекса, набравшись храбрости, откровенно и без всяких
стеснений, отвечал на все вопросы, как будто перед ним находился простой
смертный. Король для него был гораздо менее страшен, чем Неоржа.

Без всякого намерения имя Неоржи сорвалось с уст крестьянина.

- А я могу тебя обрадовать, старик мой, - произнес король, - потому
что не только тебя одного грабит Неоржа, но он попробовал и с меня драть.

- Милостивый пан! А как же он посмел бы! - воскликнул крестьянин.

- Как? Так же, как и с тебя, - рассмеялся Казимир. - Ты должен знать,
что в Величке в соляных копях таможенные чиновники обязаны содержать моих
лошадей... Коням там хорошо... Неорже захотелось и своих туда поместить на
даровой корм... Слуги Трукла и Левко не осмелились их прогнать, когда их
привели... его кони ели мой корм и жирели...

Вядух укоризненно покачал головой.

- Но я хорошо наказал этого наглеца, - прибавил Казимир, - и запретил
ему показываться мне на глаза.

- Вот, чего ему захотелось! - рассмеялся хозяин.

- Итак, вы видите, - окончил Казимир, - что и мне не лучше, чем вам;
и меня грабят. И не один лишь Неоржа, но и многие другие... Мне трудно обо
всем знать и везде быть...

В таком духе у них продолжался разговор, потому что король подробно и
внимательно его расспрашивал о положении и жизни мужика. Когда он,
наконец, собрался уезжать, Вядух, низко кланяясь и целуя край его одежды,
шепотом сказал:

- Милостивый пан, если вы желаете нам добра, сделайте это для меня и