что если б Павел Павлович спокойно спал на своей постели, то непременно бы
проснулся и дал ответ.
чуть различаемая фигура еще ближе к нему придвинулась. Затем произошло
нечто странное: что-то вдруг в нем как бы сорвалось, точь-в-точь как
давеча, и он закричал из всех сил самым нелепым, бешеным голосом, задыхаясь
чуть не на каждом слове:
меня испугать, - то я обернусь к стене, завернусь с головой и ни разу не
обернусь во всю ночь, - чтобы тебе доказать, во что я ценю - хоть бы вы
простояли до утра... шутом... и на вас плюю!
обернулся к стене, завернулся, как сказал, в одеяло и как бы замер в этом
положении не шевелясь. Настала мертвая тишина. Придвигалась ли тень или
стояла на месте - он не мог узнать, но сердце его билось - билось -
билось... Прошло по крайней мере полных минут пять; и вдруг, в двух шагах
от него, раздался слабый, совсем жалобный голос Павла Павловича:
необходимейший домашний предмет) - я там не нашел у себя-с... хотел
потихоньку подле вас посмотреть-с, у постели-с.
Вельчанинов, переждав с полминуты.
направляясь в угол, - вы уж простите, Алексей Иванович, что вас так
потревожил-с... совсем вдруг так осмелел-с...
пролежал так всю ночь, ни разу не обернувшись. Уж хотелось ли ему так
исполнить слово и показать презрение? Он сам не знал, что с ним делается;
нервное расстройство его перешло, наконец, почти в бред, и он долго не
засыпал. Проснувшись на другое утро, в десятом часу, он вдруг вскочил и
присел на постели, точно его подтолкнули, - но Павла Павловича уже не было
в комнате! Оставалась одна только пустая, неубранная постель, а сам он
улизнул чем свет.
как и не воображали накануне Вельчанинов и Клавдия Петровна. Вельчанинов
поутру застал больную еще в памяти, хотя вся она горела в жару; он уверял
потом, что она ему улыбнулась и даже протянула ему свою горячую ручку.
Правда ли это было, или только он сам выдумал себе это невольно, в
утешение, - проверить ему было некогда; к ночи больная была уже без памяти,
и так продолжалось во все время болезни. На десятый день своего переезда на
дачу она умерла.
него. Большую часть этих тяжелых дней он прожил у них. В самые последние
дни болезни Лизы он по целым часам просиживал один, где-нибудь в углу, и,
по-видимому, ни об чем не думал; Клавдия Петровна подходила его развлекать,
но он отвечал мало, иногда видимо тяготясь с нею разговаривать. Клавдия
Петровна даже не ожидала, что на него "все это произведет такое
впечатление". Всего больше развлекали его дети; он с ними даже иногда
смеялся; но каждый почти час вставал со стула и на цыпочках шел взглянуть
на больную. Иногда ему казалось, что она его узнает. Надежды на
выздоровление он не имел никакой, как и все, но от комнаты, в которой
умирала Лиза, не отходил и обыкновенно сидел в комнате рядом.
деятельность: вдруг подымался, бросался в Петербург к докторам, приглашал
самых известнейших и составлял консилиумы. Второй, последний консилиум был
накануне смерти больной. Дня за три до этого Клавдия Петровна заговорила с
Вельчаниновым настойчиво о необходимости отыскать где-нибудь наконец
господина Трусоцкого: "в случае несчастия Лизу и похоронить без него нельзя
было". Вельчанинов промямлил, что он ему напишет. Тогда старик Погорельцев
объявил, что он сам разыщет его через полицию. Вельчанинов написал наконец
уведомление в двух строчках и отвез его в Покровскую гостиницу. Павла
Павловича по обыкновению не было дома, и он вручил письмо для передачи
Марье Сысоевне.
солнца, и тут только как бы очнулся Вельчанинов. Когда мертвую убрали,
нарядив ее в праздничное белое платьице одной из дочерей Клавдии Петровны,
и положили в зале на столе, с цветами в сложенных ручках, - он подошел к
Клавдии Петровне и, сверкая глазами, объявил ей, что он сейчас же привезет
и "убийцу". Не слушая советов повременить до завтра, он немедленно
отправился в город.
отправлялся он в Петербург. Иногда в эти дни ему казалось, что привези он к
умиравшей Лизе отца, и она, услыхав его голос, очнется; тогда он как
отчаянный пускался его разыскивать. Павел Павлович квартировал по-прежнему
в номерах, но в номерах и спрашивать было нечего: "по три дня не ночует и
не приходит, - рапортовала Марья Сысоевна, - а придет невзначай пьяный,
часу не пробудет и опять потащится; совсем растрепался". Половой из
Покровской гостиницы сообщил Вельчанинову, между прочим, что Павел
Павлович, еще прежде, посещал каких-то девиц на Вознесенском проспекте.
Вельчанинов немедленно разыскал девиц. Задаренные и угощенные особы
припомнили тотчас своего гостя, главное, по его шляпе с крепом, причем тут
же его обругали, конечно, за то, что он к ним больше не ходил. Одна из них,
Катя, взялась "во всякое время Павла Павловича разыскать, потому что он от
Машки Простаковой теперь не выходит, а денег у него и дна нет, а Машка эта
- не Простакова, а Прохвостова, и в больнице лежала, и захоти только она,
Катя, так сейчас же ее в Сибирь спрячет, всего одно слово скажет". Катя,
однако же, не разыскала в тот раз, но зато крепко обещалась в другой. Вот
на ее-то содействие и надеялся теперь Вельчанинов.
заплатив кому следовало за ее отсутствие, и отправился с нею на поиски. Он
еще и сам не знал, что собственно он теперь сделает с Павлом Павловичем:
убьет ли его за что-то или просто ищет его, чтобы сообщить о смерти дочери
и о необходимости его содействия при погребении? На первый раз вышла
неудача: оказалось, что Машка Прохвостова разодралась с Павлом Павловичем
еще третьего дня и что какой-то казначей "Павлу Павловичу голову скамейкой
прошиб". Одним словом, долго он не отыскивался, и наконец уже только в два
часа пополуночи Вельчанинов, при выходе из одного указанного ему заведения,
вдруг и неожиданно сам на него натолкнулся.
пьяного; одна из дам придерживала его под руку, а сзади сопутствовал им
один рослый и размашистый претендент, кричавший во все горло и страшно
грозивший Павлу Павловичу какими-то ужасами. Он кричал, между прочим, что
тот его "эксплуатировал и отравил ему жизнь". Дело, кажется, шло о каких-то
деньгах; дамы очень трусили и спешили. Завидев Вельчанинова, Павел Павлович
кинулся к нему с распростертыми руками и закричал, точно его резали:
торжествующий Павел Павлович простер ему вслед свой кулак и завопил в знак
победы; тут Вельчанинов яростно схватил его за плечи и, сам не зная для
чего, стал трясти обеими руками, так что у того зубы застучали. Павел
Павлович тотчас же перестал кричать и с тупоумным пьяным испугом смотрел на
своего истязателя. Вероятно не зная, что с ним делать далее, Вельчанинов
крепко нагнул его и посадил на тротуарную тумбу.
поддерживаемый одною из дам. Он понял наконец, и лицо его как-то вдруг
осунулось.
своею скверною длинною улыбкой, или у него скривилось что-то в лице, -
Вельчанинов не мог разобрать, но мгновение спустя Павел Павлович поднял с
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Василенко Иван
Никитин Юрий
Скальци Джон
Распопов Дмитрий