было поверить, будто существо это соскочило со страниц волшебной сказки для
детей.
произошло нечто удивительное. Вдруг - о чудо! - на всех деревьях их
оказалось полным-полно. Тут были галаго всех размеров и возрастов, от совсем
крохотных, чуть побольше грецкого ореха, и до взрослых особей, которые с
легкостью могли бы уместиться в обыкновенном стакане. Они скакали с ветки на
ветку, хватаясь за листья и сучки не по росту большими худыми руками, что-то
мягко щебетали друг дружке и глядели на белый свет распахнутыми невинными
глазами херувимов. Малютки, в которых, кажется, всего только и было, что
круглые глазищи, держались поближе к родителям; порой они садились на задние
лапки и поднимали крохотные розовые ручки с растопыренными пальцами, точно
ужасались, разглядев сквозь листву, сколь порочен окружающий мир.
сидел сам, большую мясистую саранчу. Дело шло к вечеру, насекомое уже
отяжелело от дремоты и не сразу заметило опасность. И не успело оно
двинуться с места, как крохотный галаго скользнул по ветке и крепко ухватил
саранчу поперек брюшка. Саранча мгновенно проснулась и решила. что пора
что-то предпринять. Это было большое насекомое, по величине оно почти не
уступало лемуренку; кроме того, задние ноги у саранчи длинные и сильные - и
она стала отчаянно лягаться. От этой борьбы просто нельзя было оторвать
глаз: галаго изо всех силенок стиснул саранчу длинными пальцами и пытался ее
укусить, но при каждой новой попытке саранча яростно ударяла его задними
ногами - и противник терял равновесие, сваливался с ветки и повисал на ней,
уцепившись лапками. Так повторялось несколько раз, и я подумал, что у
галаго, должно быть, липкие подошвы. И даже вися вниз головой и выдерживая
яростные удары в живот, галаго ухитрялся смотреть круглыми глазищами все с
тем же выражением детской наивности.
раз висел вниз головой, саранча лягнула его посильнее, цепкие задние лапки
галаго все же оторвались от ветки - и противники вместе полетели сквозь
листву вниз. До земли оставалось уже совсем немного, и только тут лемуренок
разжал одну руку (он все еще крепко держал саранчу за талию) и на лету, с
ловкостью опытного акробата, ухватился за ближайшую ветку. Он тотчас
подтянулся, сел на ветку и откусил саранче голову - она еще не успела
настолько оправиться от полета, чтобы продолжать борьбу. Галаго туг же с
явным удовольствием принялся жевать, не выпуская из рук обезглавленное
насекомое, которое все еще судорожно дергало ногами. Потом склонил голову
набок и стал разглядывать трепещущее тело, пронзительно взвизгивая от
волнения и восторга. Когда насекомое перестало шевелиться и большие задние
ноги его вытянулись и застыли, лемуренок одну за другой оторвал их и съел. В
эту минуту он до смешного походил на крохотного старичка-гурмана, который
лакомится ножкой исполинского цыпленка.
хотя до нас все еще доносилось их мягкое щебетанье. Мы встали, расправили
затекшие ноги и вновь начали подниматься вверх по склону холма. Наверху Фон
остановился и со счастливой улыбкой оглядел лес, простиравшийся внизу.
меня всегда смешить, я много смеялся.
Бафуте?
хотел сказать мне, как они будут ловить лемуров и кто это будет делать. Мы
вернулись в Бафут уже в сумерки. Фон переоделся и в своем обычном
представительном виде явился ко мне выпить. Когда мы пожелали друг другу
спокойной ночи, я напомнил про обещание добыть мне несколько галаго.
шиллинги.
обещании, или изловить галаго куда трудней, чем ему казалось. А на пятое
утро, когда мне подали чай, я увидел у своего прибора на подносе маленькую,
пестро раскрашенную корзиночку из волокна рафии. Я снял крышку и сонно
заглянул в корзинку: оттуда на меня кротко, вопросительно смотрели четыре
пары огромных, блестящих, наивных глаз. Это был подарок Фона - полная
корзина шиллингов.
ГЛАВА VII. Ке-фонг-гуу
пресмыкающихся, и большинство их поймать вовсе не трудно. В низинных лесах
очень редко увидишь хоть какую-нибудь змею, даже если станешь усердно ее
искать. Змеи там, конечно, есть, но они, наверно, более разбросаны и, может
быть, многие виды живут на деревьях, а таких гораздо труднее найти и
поймать. В горах же трава кишмя кишит мелкими грызунами и лягушками, а
горные рощицы полны птиц, так что для змей это просто рай. Там водятся
огромные черные плюющиеся кобры, зеленые мамбы, тоненькие древесные змеи с
огромными невинными глазами, многоцветные габонские гадюки с раздвоенным,
наподобие вилки, рогом на носу, точно у носорога, и еще многое множество
всяких других. Кроме змей, там в изобилии водятся лягушки и жабы; лягушки
всех видов и размеров, от волосатой до крохотных древесных лягушек,
величиной с желудь, среди них есть пятнистые, есть полосатые, иные изумляют
таким разнообразием красок, что похожи совсем не на земноводных, а скорее на
веселые конфетки; жабы, как правило, яркими красками не блещут, но
бесцветность с лихвой возмещается тем, что они украшены самыми причудливыми
узорами бородавок и наростов, и притом у них яркие, подчас неожиданного
цвета глаза.
каждом шагу: в высокой траве по обочинам дорог шныряют толстенькие
коротконогие сцинки - светло-коричневые, серебристые и черные, а по стенам
хижин, по дорогам и скалам важно расхаживают и кивают головами агамы всех
цветов радуги. Под корой деревьев и под камнями прячутся маленькие гекконы с
большими золотистыми глазами; туловища их очень красиво и аккуратно
раскрашены шоколадным и кремовым, а ночью в хижинах можно увидеть обычных
вееропалых гекконов; призрачные, полупризрачные, словно розовые жемчужины,
они торжественно расхаживают по потолкам.
это была змея, не слишком надежно привязанная к концу палки, или калебас,
полный лягушек с разинутыми ртами. Иной раз добыча была аккуратно завернута
в шапку или рубаху охотника или болталась на конце тонкой веревки. Такими
случайными и опасными способами мне доставляли кобр, мамба или габонских
гадюк; я только диву давался, глядя, как беспечно и небрежно обращаются
охотники с этими смертоносными змеями, хоть и отлично знают, как это опасно.
Как правило, африканцы прекрасно понимают, что такое змея, и на всякий
случай склонны скорее считать каждую ядовитой, а не наоборот. Вот почему
легкомыслие моих охотников казалось мне по меньшей мере странным. Еще
сильнее изумился я, когда узнал, что единственная ящерица, которой они
панически боятся, совершенно безвредна.
просторную зеленую долину примерно в полумиле от деревни. Гончие разбрелись
по долине и начали расставлять сети, а я пока уселся в траву и решил
насладиться сигаретой. Вдруг в траве слева от меня что-то шевельнулось: я
посмотрел внимательней и увидел такое пресмыкающееся, что чуть не ахнул: до
этой минуты я был уверен, что самая красочная ящерица в лугах - агама, но по
сравнению с той, которая сейчас предстала у меня перед глазами, пробираясь
среди травинок, агама показалась бы серой, бесцветной, точно кусок оконной
замазки. Я замер, затаив дыхание, не смея шелохнуться: еще спугнешь это
удивительное создание - вот сейчас возьмет и юркнет в траву! Но так как я не
шевелился, ящерица приняла меня за безобидное существо, а потому спокойно,
неторопливо скользнула на солнце и расположилась на солнцепеке, задумчиво
разглядывая меня глазами. в которых мелькали золотистые искорки. Я сразу
понял, что это какая-то разновидность сцинка, но такого крупного и
красочного представителя этого рода я, кажется, никогда еще не встречал.
Ящерица лежала неподвижно, наслаждаясь лучами утреннего солнышка, и у меня
было вдоволь времени, чтобы как следует ее рассмотреть.
два дюйма (в самом толстом месте). Голова широкая и как бы обрубленная, ноги
короткие, но сильные. Расцветка и рисунок настолько сложны и ослепительны,
что описать их почти невозможно. Начать с того, что чешуйки у нее крупные и
чуть приподнятые, так что кажется, будто вся ящерица очень хитроумно
составлена из мозаики. Горло в черно-белых продольных полосках, макушка
красноватая, цвета ржавчины, а щеки, верхняя губа и подбородок ярче -
кирпично-красные. Туловище в основном чисто черное, точно лакированное, и на
его фоне остальные цвета проступают особенно отчетливо. От челюсти вниз, к
передних лапам тянутся ярко-вишневые полосы, отделенные друг от друга
узенькими полосками из черных и белых чешуек. Хвост и внешняя сторона ног
испещрены белыми пятнышками, причем на ногах пятнышки маленькие и каждое
отдельно, а на хвосте их так много, что местами они кажутся сплошными
поперечными полосами. На спине тоже во всю длину чередуются полосы - черные
и канареечно-желтые. И это еще не все: желтые полосы кое-где прерываются
группами розоватых чешуек. Вся ящерица такая яркая и блестящая, как будто ее
только что покрасили и краска еще не высохла.
обдумывал план действий: надо же ее поймать! Сачок для бабочек остался в
десятке шагов от меня, но с таким же успехом он мог остаться в Англии - я
все равно не мог им воспользоваться, ведь ящерица не станет лежать здесь и
ждать, пока я сбегаю за сачком. Позади нее простирались необозримые джунгли
высокой травы, и если она юркнет в эти заросли - прости-прощай, больше мне
ее не видать... Тут, к своему отчаянию, я услышал шум - это возвращались
Свержин Владимир
Зыков Виталий
Акунин Борис
Конюшевский Владислав
Юрьев Сергей
Орлов Алекс