извините меня. Что делать! Живу как монах-отшельник. Но что вы озирае-
тесь?
лестница явиться сама собой.
дел, что я возвращаюсь не один, и удалился из скромности. Садитесь, ми-
лый мой, потолкуем.
развалился.
таньян. - Признаюсь, за дорогу я чертовски проголодался.
взыщите, мы вас не ждали.
кажется, вы прежде называли шпинат?
зена мы найдем что-нибудь получше в кладовых у достойных отцов иезуитов.
Базен, друг мой! - позвал он, - Базен, подите сюда!
восклицание, похожее скорей на вопль отчаяния.
какой восхитительной уверенностью вы лжете даже в церкви.
что ложь дозволительна, когда лгут с добрым намерением.
дайте нам ужин, да получше, а главное, принесите хорошего вина.
меблировки на хозяина и рассматривая его одежду, чтобы довершить обзор.
- Скажите мне, откуда свалились вы вдруг на лошадь Планше?
бы вы оттуда явились или чтобы вы туда попали когда-нибудь.
когда не видывал в нем в те времена, когда он был мушкетером, - если я
явился и не с неба, то уж наверное из рая, а это почти одно и то же.
сих пор они никак не могли столковаться относительно точного местонахож-
дения рая: одни помещали его на горе Арарат, другие - между Тигром и
Евфратом; оказывается, его искали слишком далеко, а он у нас под боком:
рай - в Нуази-ле-Сек, в замке парижского архиепископа. Оттуда выходят не
в дверь, а в окно; спускаются не по мраморным ступеням лестницы, а цеп-
ляясь за липовые ветки, и стерегущий его ангел с огненным мечом, мне ка-
жется, изменил свое небесное имя Гавриила на более земное имя принца де
Марсильяка.
гасконское остроумие вам не изменило. Да, в том, что вы говорите, есть
доля правды; но не подумайте только, что я влюблен в госпожу де Лонг-
виль.
Шеврез, не отдадите же вы свое сердце ее смертельному врагу.
милую герцогиню, и, надо отдать ей справедливость, она была нам очень
полезна. Но что делать! Ей пришлось покинуть Францию. Беспощадный был
враг этот проклятый кардинал, - продолжал Арамис, бросив взгляд на порт-
рет покойного министра. - Он приказал арестовать ее и препроводить в за-
мок Лош. Ейбогу, он отрубил бы ей голову, как Шале, Монморапси и
Сен-Марсу; но она спаслась, переодевшись мужчиной, вместе со своей гор-
ничной, бедняжкой Кэтти; у нее было даже, я слыхал, забавное приключение
в одной деревне с каким-то священником, у которого она просила ночлега и
который, располагая всего лишь одной комнатой и приняв госпожу де Шеврез
за мужчину, предложил разделить эту комнату с ней. Она ведь изумительно
ловко носила мужское платье, эта милейшая Мари. Я не знаю другой женщи-
ны, которой бы оно так шло; потому-то на нее и написали куплеты:
мис, и я вижу, что обедня не испортила вам голос.
всеми силами старался нести как можно меньше караулов; теперь, став аб-
батом, я стараюсь служить как можно меньше обеден. Но вернемся к бедной
герцогине.
ничего: одни шутки, не больше. Я говорю о герцогине де Шеврез. Вы виде-
лись с ней по возвращении ее из Брюсселя после смерти короля?
ные советы, но она не воспользовалась ими; я распинался, уверяя, что Ма-
зарини любовник королевы; она не хотела мне верить, говорила, что хорошо
знает Анну Австрийскую и что та слишком горда, чтобы любить подобного
негодяя. Потом она очертя голову ринулась в заговор герцога Бофора, а
негодяй взял да и приказал арестовать герцога Бофора и изгнать герцогиню
де Шеврез.
нуться.
но, сильно изменилась.
расные черные волосы, тот же стройный стан и женские руки, ставшие прек-
расными руками прелата.
знаете, друг мой, я старею: скоро мне стукнет тридцать семь лет.
встретились, так условитесь, сколько нам должно быть лет на будущее вре-
мя.
два или три года, а мне, если не ошибаюсь, уже стукнуло сорок.
всегда были отличным математиком. Так по вашему счету выходит, что мне
уже сорок три года? Черт возьми! Не проговоритесь об этом в отеле Рам-
булье: это может мне повредить.
- Живей, болван, поворачивайся! Мы умираем от голода и жажды!
руках.
и вы только и делаете, что читаете требник. Но предупреждаю вас, что ес-
ли, перетирая церковные принадлежности в своих часовнях, вы разучитесь
чистить мою шпагу, я сложу костер из всех ваших икон в поджарю вас на
нем.
ном и манерами аббата д'Эрбле, столь непохожими на тон и манеры мушкете-
ра Арамиса, глядел на своего друга во все глаза.
хорошо зажаренных ароматных и соблазнительных кушаний, что д'Артаньян
остолбенел от удивления.
я знал, что вы меня ищете.
дупредить меня об опасности, грозящей моей душе в случае, если я опять
попаду в дурное общество мушкетерского офицера.
лучше окно да спустите хлеб, цыпленка и бутылку вина своему другу План-
ше: он уже целый час из сил выбивается, хлопая в ладоши под окном.
и уже три раза повторил условный сигнал.