второй сын!
ребенок, испуганный тем, что очутился не на своей постели,
позвал Кима.
застал ламу, уже окруженного блюдами с пищей. Горцы явно
преклонялись перед ним, а южане выглядели уныло.
нам придется есть на людях, как собакам?-- Они в молчании
поели, слегка отвернувшись друг от друга, и Ким закончил ужин
сигареткой туземного изготовления.
Тут остановилась одна женщина -- добродетельная и
высокорожденная вдова горного раджи. По ее словам, она
совершает паломничество в БудхГаю. Она послала нам эти блюда и
просит тебя поговорить с ней, когда ты как следует отдохнешь.
в табакерку.
началось наше чудесное путешествие?-- глаза у Кима так и
бегали; он выпустил скверный дым через ноздри и вытянулся на
пыльной земле.-- Или я не заботился о твоих удобствах, святой
человек?
наклонил голову.-- Много я знал людей за свою столь долгую
жизнь и немало учеников. Но ни к кому из людей, если только ты
рожден женщиной, так не тянулось мое сердце, как к тебе,--
заботливому, умному и учтивому, хотя, порой, маленькому
дьяволенку.
внимательно рассматривал доброе желтое лицо -- морщинку за
морщинкой.-- Мы меньше трех дней назад вместе отправились в
путь, но как будто сто лет прошло.
позволено оказать тебе какую-нибудь услугу. Быть может,-- он
улыбнулся,-- я выпустил тебя из ловушки или, поймав тебя на
удочку, в дни, когда сам еще не обрел просветления, выбросил
обратно в реку.
слышал такие рассуждения от людей, которых англичане сочли бы
не одаренными сильным воображением.-- Теперь, что касается
женщины в повозке, я думаю, что ей требуется второй сын для ее
дочери.
ведь она родом с Гор. О Горы и горные снега!
отрезать, лишь бы пойти вместе с ним, но лама не пригласил его,
а те несколько слов, которые ему удалось уловить, были
произнесены на незнакомом ему языке, ибо разговор шел на
каком-то горном наречии. Женщина, видимо, задавала вопросы, над
которыми лама думал, прежде чем ответить. Время от времени
слышались певучие модуляции китайских наречий. Странную картину
наблюдал Ким из-под полуопущенных век. Лама стоял выпрямившись
во весь рост, причем в свете костров, горевших на парао, желтая
одежда его казалась изрезанной черными полосами глубоких
складок, подобно тому как узловатый древесный ствол на закате
кажется изрезанным тенями, и обращался с речью к расшитому
мишурой и лакированному ратху, пылающему в этом неверном свете,
как многоцветное драгоценное украшение. Узоры на вышитых
золотом занавесках текли вверх и вниз, расплывались и
изменялись по мере того, как ткани качались и трепетали на
ночном ветру, и когда беседа приняла более серьезный характер,
унизанный драгоценностями указательный палец рассыпал искорки
света между вышивками. За повозкой стояла стена смутного мрака,
испещренная огоньками и кишевшая неясными очертаниями, лицами и
тенями. Голоса раннего вечера слились в один мягкий гул, и
самым низким звуком его было неторопливое чавканье быков,
жующих резаную солому, самым высоким -- треньканье ситара
какой-то бенгальской танцовщицы. Большинство мужчин уже
поужинало и усердно потягивало свои булькающие, хрюкающие
хукки, которые, когда они разгорятся, издают звуки, похожие на
кваканье лягушки-быка.
бумажной ткани, подбитым ватой, которое он заботливо разостлал
у костра.
Тем не менее, не будь меня, ему не удалось бы получить такие
подарки.
укладываться, и все члены его, сустав за суставом, становились
вялыми, как у утомленного верблюда.-- Мир полон милосердия к
тем, кто следует по Пути.-- Он накинул большую часть одеяла на
Кима.
одеяла. -- Она задала мне множество вопросов и предложила
решить множество задач; большей частью это -- пустые сказки,
которые она слышала от монахов, поклоняющихся дьяволам, но
лживо заявляющих, что они идут по Пути. На иное я ответил, иное
назвал пустяками. Многие носят Одеяние, но немногие следуют по
Пути.
примирительным тоном человека, который хочет вызвать
собеседника на откровенность.
очень хочет, чтобы мы вместе с ней отправились в Будх-Гаю; как
я понял, нам с ней по пути, ибо нам в течение многих дней
придется идти на юг той же дорогой.
важнее всего. Она слышала много небылиц, но великой истины о
моей Реке никогда не слыхала... Вот каковы духовные лица,
живущие в Гималайских отрогах. Она знала настоятеля Ланг-Чо, но
не знала ни о моей Реке, ни сказания о Стреле. - Ну?
полезных для души предметах. Она же хотела только, чтобы я
сопровождал ее и вымолил ей второго внука.
сонно проговорил Ким.
что мы хоть сколько-нибудь уклонимся от Искания, если будем
сопровождать ее, хотя бы только до... я забыл название города.
из уриев, сидевшего в нескольких ярдах от них.-- Где живет ваш
хозяин?
урия назвал деревню.
деревни мы можем идти с нею.
брахмана.-- Ким тихо произнес поговорку, не обращаясь ни к кому
в особенности, но глядя вверх на укутанные тенью верхушки
деревьев.
разве этому что-нибудь препятствует? Ведь я смогу отходить в
сторону и проверять все реки, которые будут пересекать дорогу.
Она желает, чтобы я сопровождал ее. Она очень желает этого.
что, как только властная пожилая дама преодолеет свойственный
ей почтительный страх перед всяким ламой, ее любопытно будет
послушать.
Мужья болтливых женщин получат великую награду в будущей
жизни.-- Потом Ким услышал, как он одну за другой взял три
понюшки табаку и, продолжая смеяться, задремал.
ворон.
что значит видеть мир по-настоящему; вот жизнь, которая ему по
душе: суета и крики, звон застегивающихся поясов и удары бичей
по волам, скрип колес, разжиганье костров и приготовление пищи,
новые картины всюду, куда ни бросишь радостный взгляд. Утренний
туман уплывал, свертываясь серебряными завитками, попугаи
крикливыми зелеными стаями мчались к далекой реке, заработали
все колодезные колеса. Индия пробудилась, и Ким был в ней самым
бодрствующим, самым оживленным из всех. Он чистил себе зубы,
жуя прутик, заменявший ему зубную щетку, ибо с готовностью
перенимал все обычаи этой страны, которую знал и любил. Не
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Панов Вадим
Зыков Виталий
Жюль Верн
Конан-Дойль Артур