ничтожны. Их оставалось только на один обед, и этот обед мог стать
последним в нашей жизни.
когда мы следили за действиями шотландского судна. Теперь мы лучше видели
его и не сомневались, что это китолов "Гайлендер" из Абердина. Мы без
труда узнали его, так как несколько раз видели в Ледовитом океане, а
однажды прошли так близко от него, что могли перекинуться словами. Если бы
Богу было угодно, чтобы мы опять оказались бы так же близко! Чего бы мы не
дали за это!
маневрах, ни в парусах. Он быстро бежал перед бурей, даже быстрее нас, так
как мы были привязаны к киту, и скоро скрылся, унеся с собой все надежды
на спасение.
при ките, и попытаться подойти к "Гайлендеру" на веслах и под парусами.
сквозь хаос яростных волн, - шлюпка не устоит против бури ни одного
мгновения. Нам остается только одно - держаться под прикрытием кита. Очень
странно, что они не заметили кита. Можно подумать, что...
снова, тон его был иной:
или... Взгляните, Греммель.
Конечно, они заметили этот спокойный островок моря, а также и кита, и
шлюпку. Они маневрируют, чтобы убедиться в том, что видят.
"Гайлендера"! С каким сердцебиением увидели мы, что на бизань-мачте
разворачивается парус! Если до этого у нас и были сомнения, то теперь они
рассеялись: судно стало к нам носом.
но я не думаю, чтобы когда-либо в минуты отчаяния люди кричали радостнее.
- Мы спасены, если шотландец сумеет подойти к нам. У него превосходный
экипаж, истинное наслаждение видеть его работу!
трехмачтовое судно то величественно вздымалось на гребень волны, то
опускалось, точно в долину, с каждым таким шагом приближаясь к нам. Теперь
мы были уверены в спасении, и каждый новый маневр судна вызывал у нас крик
радости. Мы были преисполнены восхищением действиями этих людей, спешивших
нам на помощь с опасностью для собственных жизней: при таком бурном море
каждое точное движение судна давалось экипажу с трудом.
подошел к лодке. Нам ловко бросили канат. Мы ухватились за него, готовясь
обрубить веревку, соединяющую нас с китом. Но пристать к судну с
подветренной стороны - дело трудное, требующее величайшей осторожности, и
прежде, чем мы хорошенько уцепились за канат, он вырвался, и его тут же
отнесло.
с выражением симпатии, они протягивали к нам руки, ловя момент, чтобы
помочь перебраться на корабль. Иногда борт вздымало над нами футов на
двадцать, а минуту спустя он приближался к нам настолько, что мы могли
протянуть друг другу руки, но расстояние было еще слишком значительно,
чтобы они могли перетянуть нас к себе. Вытянув шеи, напрягая зрение, мы
ждали удобного момента. Наконец судно стало совсем близко, и мы услышали
ободряющие слова:
вспрыгнули на борт судна. Все, кроме меня.Поспешив, я оступился и полетел
через скамейку. Однако уже спустя несколько секунд мне бросили полдюжины
веревок с булинем на концах. Я ухватился за одну, обвязал себя вокруг тела
и сделал знак рукой. В следующий момент я уже находился на борту, в полной
безопасности. Меня спасли, но еще минута - и было бы поздно. В это время
корабль бортом ударил шлюпку, она затрещала и наполнилась водой. Когда
корабль поднялся, натянутая веревка оборвалась, как нитка, и маленькая
лодка, которая так долго и мужественно боролась с взбесившимся морем, была
отброшена с такой силой, что разбилась о волны в щепки. При этом у нас,
стольким обязанным ей, сжалось сердце, как будто она была живым существом,
отданным нами в жертву яростной волне.
Гонолулу, мы заметили корабль, огибающий мыс Диамант, и тотчас же узнали в
нем "Летучее облако". Поздней ночью по шуму цепей мы поняли, что наше
судно стало на якорь и место ее стоянки недалеко от "Гайлендера". Тотчас
бравый капитан шотландца предоставил нам лодку, и, не теряя ни минуты, мы
направились прямо к нашему родному кораблю.
экипаж которой спасся за исключением бедного Билла, так таинственно
исчезнувшего. Вероятно, те же воспоминания пробудились и в душе мистера
Коффена, потому что мы услышали его голос, благоговейно произнесший:
радости. После нашего рассказа они, в свою очередь, передали нам, что
произошло с "Летучим облаком" со времени нашего исчезновения. Несколько
дней они крутились вокруг того места, надеясь найти нас, вопреки всякой
надежде, пока не потеряли ее окончательно и не оставили розыски, думая,
что наша лодка не смогла противостоять буре.
человек капитан Дринкуотер. У него на глазах стояли слезы, когда он
приветствовал нас, обнимая по очереди. Вероятно, никто из нас никогда не
позабудет этого, так же, как и божьего милосердия, чья рука так чудесно
спасла нашу жизнь.
который так быстро тащил нас за собою, что заставил обрубить канат. С
гарпуном мистера Рэнсома в боку, волоча за собой канат в несколько сотен
брассов, старое чудовище вернулось к кораблю, когда началась буря, и было
захвачено лодкой мистера Коффена.
он и зашел в Гонолулу, то с единственной целью узнать у моряков
остановившихся там китоловных судов, не миеют ли они каких-нибудь сведений
о нас. В глубине души каждый надеялся получить какое-нибудь известие о
нас. Тем живее была радость встречи.
прибыли компании, каждый заработал очень хорошо. На этот раз я не забыл
своих обязанностей по отношению к матери. Только теперь я узнал, что она
больна, и, к счастью, мог помочь ей.
карьеру, а у матери - меньше возражений против нее. Она не протестовала и
против моего нового отъезда. Я стал мужчиной. Она, по-видимому, даже
гордилась мною. В конце концов, она чувствовала себя счастливой, что ее
бродяга вернулся к ней, чего она уже не ожидала.
быть, и ощущала себя несколько униженной, что стала матерью простого
матроса. Но если это так и было, то я имел счастливую возможность перед
отъездом сообщить ей новость, способную пролить бальзам на ее раны. Эта
новость содержалась в письме из Нью-Бедфорда:
похода на китов. На этот раз я хочу попытать счастья в Атлантическом и
Индийском океанах. Итак, если вы сохранили свое увлечение охотой на
левиафана и если чувствуете прежнюю привязанность к старому кораблю, я
могу предложить вам место. Я набрал себе в экипаж всех, кроме второго
офицера. Если вы хотите быть вторым офицером, место вас ждет. Оно будет
свободно до получения вашего ответа. Сердечно преданный вам Р.
Дринкуотер".
сделал ему предложение.Но я надеюсь, или, вернее, я думаю, что его уход не
станет поводом к тому, чтобы ушли и вы. Р.Д.".
действие, на которое он, несомненно, и рассчитывал.Они побудили принять
предлагаемый мне пост. Я тщетно старался возбудить в себе симпатию к Лиджу
Коффену, но это было для меня невозможно. Он так и представлялся мне с
гарпуном в руке, угрожающе занесенным над моей головой, и с криком
"Помните Билла!" на устах.
предложение, и выразил ему свою признательномть, а через день отправился
вслед за своим письмом и снова поднялся на борт "Летучего облака".
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Семенова Мария
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Майер Стефани