королю и членам королевского рода. Затем он что-то сказал своим людям.
Они тотчас же схватили наше имущество, кроме оружия, к которому боялись
прикоснуться, и даже одежду Гуда, которая, если помнит читатель, была
так аккуратно сложена на берегу ручья. Увидев это, капитан хотел ее от-
нять, в результате чего поднялся ожесточенный спор между туземцами и Гу-
дом.
вещи. Нести их - дело его рабов.
свои прекрасные белые ноги от взора своих покорных слуг? (Гуд брюнет, но
кожа у него необычайно белая.) Чем мы прогневили тебя, о повелитель, что
ты хочешь это сделать?
туземцев уже успел схватить одежду капитана и убежать с нею.
ми!
известной роли и должны играть ее до конца. Пока вы здесь, брюк вы наде-
вать уже не сможете. Отныне вам предстоит щеголять только в фланелевой
рубашке, ботинках и монокле.
ред кукуанами в другом виде, они примут нас за обманщиков. Мне очень
жаль, что вам придется ходить в таком виде, но я говорю совершенно
серьезно, Гуд. У вас нет другого выхода. Если у них возникнет малейшее
подозрение, наша жизнь не будет стоить и фартинга.
Сэр Генри совершенно прав, говоря, что вы должны играть свою роль До
конца. Благодарите бога, что вы успели хоть обуться и что здесь тепло.
свыкся со своим странным туалетом.
куда не отклоняясь, пролегала в северо-западном направлении. Инфадус и
Скрагга шли вместе с нами, а их свита маршировала шагов на сто впереди.
- не знаешь ли ты, кто проложил эту дорогу?
но, как и когда это было сделано. Этого не знает даже мудрая женщина Га-
гула, которая пережила много поколений. Мы же не так стары, чтобы пом-
нить, когда ее строили. Теперь никто не умеет сооружать такие дороги, и
король хранит ее и не допускает, чтобы она зарастала травой.
жал наш путь? - спросил я, имея в виду скульптурные изображения, напоми-
нающие египетские, которые мы видели по дороге.
изображения, мой повелитель. Мы не знаем, кто это сделал.
тысяч лун назад, из великих земель, лежащих там, - и он указал на север.
- Как говорят древние голоса наших отцов, которые дошли до нас, и как
говорит Гагула, мудрая женщина, охотница за колдунами, кукуаны не могли
пройти дальше - великие горы, окружающие кольцом эту страну, преградили
им путь, - и он указал на покрытые снегом вершины. - Страна же эта была
прекрасна, и они здесь поселились, стали сильными и могущественными, и
теперь число наше равно числу песчинок в море. Когда Твала, наш король,
созывает свои войска, то перья, украшающие его воинов, покрывают всю
равнину, насколько может охватить глаз человека.
и время от времени воины из неведомой нам земли тучами устремляются на
нас, и мы их убиваем. С тех пор как мы воевали в последний раз, прошла
третья часть жизни человека. Много тысяч погибло в этой войне, но мы
уничтожили тех, кто пришел, чтобы пожрать нас. И с тех пор войны не бы-
ло.
копья?
которые напали на нас, здесь была еще война. Но то была междоусобная
война. Люди пожирали друг друга, как псы.
У него же был родной брат, родившийся в тот же день, от той же женщины.
По нашему обычаю, нельзя оставлять в живых обоих близнецов - более сла-
бый из них должен умереть. Но мать короля спрятала более слабого ребен-
ка, который родился последним, потому что сердце ее тянулось к нему.
Этот ребенок и есть Твала, наш король. Я же - его младший брат, родив-
шийся от другой жены.
был возведен в сан короля вместо него. Некоторое время он правил стра-
ной, и у него родился сын от любимой жены. Когда ребенку исполнилось три
года - это было как раз после великой войны, во время которой никто не
мог ни сеять, ни собирать урожай, - в страну пришел голод. Голод заста-
вил народ роптать и озираться подобно льву, когда он, умирая от истоще-
ния, ищет добычу, которую можно растерзать. И тогда Гагула, мудрая и
вселяющая ужас женщина, которая не умирает, обратилась к народу, говоря:
"Король Имоту - не законный король!" А в это время Имоту страдал от ра-
ны, полученной в сражении, и лежал недвижимо в своей хижине. Потом Гагу-
ла вошла в одну из хижин и вывела оттуда Твалу, моего сводного брата и
родного брата-близнеца короля Имоту. Со дня его рождения она прятала его
среди скал и пещер и теперь, сорвав с его бедер мучу, показала народу
кукуанов знак священной змеи, обвившейся вокруг его тела, - знак, кото-
рым отмечают старшего сына короля при рождении, и громко вскричала:
"Смотрите, - вот ваш король, жизнь которого я сохранила для вас по сей
день!" И люди, обезумевшие от голода, лишившиеся рассудка и забывшие что
такое справедливость, начали кричать: "Король! Король!" Но я знал, что
это не так, потому что мой брат Имоту был старшим из двух близнецов и,
значит, законным королем. Когда шум и крики достигли крайнего предела,
король Имоту, хотя он и был очень болен, вышел, ведя за руку свою жену.
За ними шел его малолетний сын Игнози (что означает "молния"). "Что это
за шум? - спросил Имоту. - Почему вы кричите "король, король"?"
час, подбежал к нему и, схватив его за волосы, нанес ему своим ножом
смертельный удар прямо в сердце. Людям свойственно непостоянство, и они
всегда готовы поклоняться восходящему солнцу, и все начали бить в ладоши
и кричать: "Твала - наш король! Теперь мы знаем, что Твала - король!"
тоже убил?
с воплем схватила ребенка и убежала. Два дня спустя голод загнал ее в
какой-то крааль, но теперь никто не хотел давать ей молока или какой-ни-
будь иной пищи, потому что люди ненавидят несчастных. Однако, когда нас-
тупила ночь, какая-то девочка подкралась к пей и принесла еды, и она
благословила ребенка и ушла со своим сыном до восхода солнца в горы, где
она, вероятно, и погибла. С тех пор никто не видел ни ее, ни ее сына Иг-
нози.
настоящим королем кукуанского народа?
Если он жив - он король. Но - увы! - он давно уже умер. Посмотри, мой
повелитель, - и он указал вниз, на равнину, где стояла большая группа
хижин, окруженных изгородью, которая, в свою очередь, была опоясана глу-
боким рвом. - Это тот крааль, где в последний раз видели жену Имоту с ее
ребенком Игнози. Мы будем там спать сегодня ночью, если только, - доба-
вил он с некоторым сомнением, - мои повелители вообще спят на этой зем-
ле.
тупаем так же, как кукуаны, - величественно произнес я и обернулся, что-
бы что-то сказать Гуду, который мрачно плелся позади, полностью погло-
щенный тщетными попытками удержать на месте свою фланелевую рубашку,
раздуваемую вечерним ветерком.
торый шел следом за мною и совершенно очевидно прислушивался с огромным
интересом к моему разговору с Инфадусом. Лицо Амбоны выражало крайнее
любопытство. Он был похож на человека, который делает отчаянные и только
отчасти успешные попытки припомнить что-то давно им позабытое.
мистой равнине, расстилавшейся внизу. Громады гор, которые мы пересекли,
теперь неясно вырисовывались высоко под нами; клубы тумана целомудренно
окутывали Грудь Царицы Савской прозрачной дымкой. По мере того как мы
продвигались вперед, местность становилась еще красивее. Растительность
была поразительно пышной, хотя и отнюдь не тропической, лучи яркого
солнца - теплыми, но не обжигающими. Легкий ветерок обвевал благоухающие