внимания на новости. Жизнь на Зеленой Миле по-своему напоминала жизнь в
звуконепроницаемой комнате. Время от времени доносились приглушенные
звуки, бывшие взрывами на поверхности, но ничего больше. Они не станут
торопиться с Джоном Коффи, они хотят убедиться, что это был именно он.
оттащил его в сторону и велел зайти ко мне в кабинет. Это был не первый
мой разговор с Перси о его поведении и не последний, но он диктовался
ясным пониманием того, что за фрукт этот Перси. У него сердце жестокого
мальчишки, который ходит в зоопарк не для того, чтобы узнать животных, а
чтобы бросать в них камнями.
специального приказа, держись от него подальше.
руками. Парню просто нравилось трогать волосы.
того, как сжег детишек, вот и все. - Перси посмотрел на меня круглыми
невинными глазами.
посмотрим, чей окажется лучше.
который мне казался дружески конфиденциальным.
когото не любит, то известно, что он пишет свой собственный рапорт. Он
не очень-то ладит с авторучкой и никак не перестанет лизать свой
карандаш, поэтому он напишет рапорт кулаками. И ты понимаешь, о чем я
говорю. Самодовольная улыбка Перси слегка потускнела.
хоть кому-нибудь из своих... Друзей... Об этом разговоре, я заявлю, что
ты все выдумал. - Я смотрел на него открыто и прямо. - Кроме того, я
пытаюсь быть твоим другом, Перси. Говорят, что мудрого слова достаточно.
И прежде всего: зачем тебе все это из-за какого-то Делакруа? Он того не
стоит.
раз отправить Перси с Дином или Харри сопровождать Делакруа в душ. Ночью
играло радио, Делакруа стал понемногу отходить, привыкая к ежедневному
распорядку блока "Г", и все было спокойно.
поднялся и пошел к камере Делакруа, чтобы посмотреть, что его так
развеселило.
мышка!
восседал на плече Делакруа и бесстрашно смотрел сквозь прутья решетки
своими глазами-бусинками. Его хвостик аккуратно обвился вокруг лапок, и
выглядел мышонок абсолютно спокойным. Что же до самого Делакруа -
друзья, это был совсем не тот человек, что сидел, скорчившись и
вздрагивая, в углу койки всего неделю назад. Сейчас он походил на мою
дочь рождественским утром, когда она спускалась вниз и видела подарки.
Делакруа вытянул левую руку. Мышонок вскарабкался на макушку Делакруа,
цепляясь за волосы (достаточно густые на затылке). Потом он спустился с
другой стороны, и Делакруа хихикнул, когда хвостик защекотал ему шею.
Мышонок пробежал по руке до самого запястья, потом повернул обратно и
засеменил назад на левое плечо Делакруа и уселся, обвив хвостик вокруг
лап. - Чтоб я пропал, - ахнул Харри.
"Черта с два ты его научил", но промолчал.
мультике. Начальник Ховелл так его назвал.
бы сказать на черное белое, если вам требовалось, но в вопросе об имени
мышонка оставался непреклонен. - Он шепнул мне это на ухо. Капитан, а
можно я заведу для него коробку? Дайте мне, пожалуйста, коробку для
мышонка, чтобы он спал в ней у меня! - В его голосе появились
заискивающие нотки, которые я тысячи раз слышал раньше. - Я поставлю ее
под койку, и он никому не будет мешать, никому.
- заметил я, чтобы потянуть время.
неприятности.
приглаживал руками волосы, не играл дубинкой, и даже верхняя пуговица
его форменной рубашки была расстегнута. Я впервые видел его таким:
довольно забавно, как маленькая деталь способна все изменить. Больше
всего, однако, меня поразило выражение его лица. Там царило спокойствие.
Не безмятежность - я не думаю, что Перси Уэтмору хоть в малейшей степени
известна безмятежность, - он имел вид человека, который вдруг понял, что
может подождать того, чего хочет. А это очень отличало его от прежнего
молодого человека, которому пришлось пригрозить кулаками Брутуса Ховелла
всего лишь несколько дней назад.
колени к животу. Глаза его округлились настолько, что заняли пол-лица.
Мышонок вскарабкался на его лысину и замер там. Я не знаю, помнил ли
мышонок, что ему тоже не стоит доверять Перси, но, похоже, помнил. А
может, почувствовал исходящий от французика запах страха и реагировал на
него.
Эдди? Делакруа попытался ответить - наверное, что-то беспомощное о том,
что станет с Перси, если он только тронет его нового дружка - я так
полагаю, но ничего не вышло. Его нижняя губа чуть-чуть задрожала и все.
Восседавший на макушке Мистер Джинглз не дрожал. Он сидел совершенно
спокойно, запустив задние лапки в волосы Делакруа, а передние положив на
его лысый череп и глядя на Перси, словно измеряя его. Так люди обычно
мерят взглядом с головы до ног своих старых врагов. Перси посмотрел на
меня.
комнате?
Джинглза с той самой погони. Сейчас же он вроде не подавал признаков
того, что хочет опять погонять его.
Джинглз, а не Вилли-Пароход. Говорит, он сам шепнул ему на ухо.
готов был ожидать, что Перси вытащит свою дубинку и начнет постукивать
ею по прутьям решетки, чтобы показать Делакруа, кто здесь начальник, но
он только стоял, уперев руки в бока, и смотрел.
хочет, чтобы мышонок спал в ней. Чтобы он держал его у себя. - Мой голос
звучал скептически, и я скорее почувствовал, чем увидел, что Харри
смотрит на меня удивленно. - Что ты об этом думаешь?
спокойно отреагировал Перси, - но полагаю, что это французику новый
надзиратель. Я недавно видел в тележке Тут-Тута отличную коробку от
сигар. Не знаю, выбросил он ее или еще нет. Но, может, за двугривенный и
отдаст. Или за гривенник.
Перемены были не совсем те, что произошли со Скруджем рождественским
утром, после того, как привидения поработали над ним, но уж очень близко
к этому. Перси придвинулся ближе к Делакруа, просунув лицо между
прутьями.
бы мог. - Эй, тюфяк, у тебя есть двадцать центов или хотя бы десять,
чтобы заплатить за коробку от сигар? - спросил он.
э бон.
отдаст тебе коробку от сигар "Корона" за четыре цента, я утащу немного
ваты из амбулатории, чтобы сделать подстилку. Устроим такой мышиный
"Хилтон", пока ты здесь. - Он перевел взгляд на меня. - Я должен
написать рапорт о работе в аппаратной при казни Биттербака, - продолжил
он. - Поль, у тебя в кабинете есть ручки?
переглянулись.
сказали, что жить осталось три месяца?
тогда, и немного позже, но со временем я все узнал. Через несколько лет
у меня состоялся интересный разговор за ужином с Хэлом Мурсом. К тому
времени мы уже могли говорить свободно, он был уже на пенсии, а я служил
в исправительной колонии для мальчиков. За этим ужином мы много пили, но
мало ели, и наши языки развязались. Хэл рассказал мне, что Перси
жаловался на меня и на жизнь на Миле в целом. Это случилось как раз
после поступления Делакруа в блок, когда мы с Брутом не дали Перси
избить новенького до полусмерти. Больше всего Перси задело то, что я