себя. Поэтому и стали считать, что для него несомненен не внешний мир. а
несомненно лишь сознание своих актов относительно этого мира, со всеми
вытекающими отсюда классификаторскими последствиями: "субъективизм",
"идеализм" и т.д. Что мир якобы превращается в результате в привидение. Так
как. вместо того. чтобы наши субъективные состояния выводить из объективной
основы. Декарт, наоборот, началом всего ставил субъекта. И вот всяческие
такие безобразия...
субъект, и есть его сознание. И в этом субъекте и его сознании отражается
мир. На каком основании можно что-то говорить о субъекте и его сознании?
Конечно, нужно исходить из независимого существования мира, который
отражается в сознании человека. Но имею ли я о таком мире твердое суждение?
О мире, который якобы не зависит от осознания и тоже явно становится
почвой, отталкиваясь от которой, я иду к объяснению неких заоблачных
воспарений в сознании и мышлении человека? Здесь и возникает вопрос:
суждение о чем-то достоверном во внешнем мире ведь тоже суждение. Допустим,
я говорю: в мире есть сплетения атомов; их соотношения в разных сочетаниях
-действительный процесс, происходящий в мире и порождающий видимые мною
явления, которые есть "по истине" лишь сцепления атомов. А вижу я,
например, краски, или ощущаю запахи.
субъективизма или объективизма, утверждение об атомах имеет свои основания.
Какие? А те, что утверждение об атомах - не утверждение о демонах.
Утверждение о демонах -одного типа. а утверждение об атомах другого типа. Я
сказал:
что "в мире есть атомы" - на чем оно основано? Почему оно по типу своей
достоверности отличается от высказывания: "в мире есть демоны". Или: "в
мире есть Зевс, а не атмосферное электричество, разрядом которого является
молния, и если есть Зевс, то молнии - это перуны, которые он бросает"? Что
является основой? А то, что в мире есть атомы и их сцепления, которые в
разных сочетаниях производят различные видимые нам вещи: цвета, запахи и
пр., о которых, естественно, можно сказать разное.
мире в его объективности и универсальности имеет какие-то основания. Мало
ли что можно сказать о мире. Нет, мне нужно то, в чем нельзя сомневаться. А
как придти к тому, в чем нельзя сомневаться? К этому можно придти, выявив
условия самих научных высказываний или универсальных суждений:
чтото законоподобное, нужно, чтобы в нем были идеи (в платоновском смысле
слова), формы, потому что без них мы не можем ничего рационально сказать ни
о мире, ни о сознании.
самих основаниях суждений о мире. Или. как я говорил перед этим, допущение
об интеллекте, который может обозревать то, что необозримо человеком в
принципе. Ведь математик, скажем, делает то же самое, когда прерывает
операцию вычисления и говорит". "В принципе операция бесконечно
воспроизводима; предположим ее завершенной"! Это "предположим завершенной"
и содержит допущение "интеллекта", который завершил операцию. И если от
него зависит математическое доказательство, то я могу его эксплицировать,
сказав: значит, у вас есть все же представление о работе сознания. Вы
допускаете (гипотетически, но допускаете) существование некоторого
сознания, которое может все обозреть и в мгновение совершить некое число
шагов, в действительности не совершаемых, поскольку все происходит в
конечное заданное время. А у этого "допущенного" интеллекта - нет времени,
это - "Божественный интеллект".
математическое доказательство чего-то совсем другого. Решена какая-то
задача или предположены порядок и множество, что не выполняется без
допущения некоторого гипотетического интеллекта.
основаниях суждений о внешнем мире. То. что я называл идеей, формой,
гипотетическим "Божественным интеллектом" или душой, есть некоторое поле
наблюдения, цельность и полнота которого задаются заранее в ходе выполнения
какого-либо частного акта наблюдения. И в зависимости от целого отдельный
акт наблюдения может подучить универсальное значение. Тогда в нашем языке
могут появиться слова:
"множества" может появиться понятие "числа" и т.д.
сознательных импликаций (импликаций относительно сознания, которые
содержатся в утверждениях не о сознании, а о мире) я могу обосновать сами
утверждения о мире в философском смысле слова. Заново их пройти с целью
обоснования. Какая сознательная операция самая несомненная и достоверная?
Сознание самого себя, которое мне дано в акте мышления. Даже если я
сомневаюсь в чем-то, достоверность меня. -сомневающегося, то есть
выполняющего акт мышления, - дана мне. Я существую и в качестве
сомневающегося. Это лишь связка сознания, а не эмпирическое сознание,
потому что эмпирическое сознание - это сознание о вещах (я сознаю дом,
сознаю стол). Здесь же имеется в виду сознание моих актов (не вещей вне
меня), посредством которого я конституирую себя в качестве мыслящего:
cogito ergo sum. Мыслить определенным образом - постоянно ухватывать себя в
актах мышления о предметах - и означает организовывать себя в качестве
существующего, которое об этих предметах мыслит.
существующего существа (простите меня за тавтологию), которое является
носителем каких-то утверждений о мире - это и есть то, что в философии
после Декарта (хотя саму операцию проделал Декарт) стало называться
трансцендентальным сознанием. Знаменитое трансцендентальное сознание Канта:
потом вы встретите этот термин у Фихте, Гегеля и т.д. Трансцендентальное
сознание у Декарта - "cogito ergo sum"; у Канта - "я мыслю", или так
называемое "общее сознание". Это и есть способ прослеживать то, что в наших
утверждениях о мире (и в их основаниях) зависит от нашей деятельности.
Посредством представления cogito sum или трансцендентального сознания "я
мыслю" я могу реконструировать все то, что в моих утверждениях обязано
кристаллизацией моей деятельности; но воспроизвожу я эту деятельность на
самосознательных основаниях. Так, например, я спонтанно совершил какие-то
акты мысли, в том числе, акты исследования предмета (они совершаются
эмпирически, стихийно). Но когда я обосновываю это и ввожу первичное
представление о "я>", или cogito ergo sum, то восстанавливаю все на
контролируемых, сознательных основаниях. Это и есть - трансцендентальная
философия, выявляющая все то, что целиком связано с деятельностью
человеческого сознания. Именно трансцендентальное пространство является
условием или основанием любых конкретных представлений о мире: физических.
химических и т.д. Философия через понятие сознания как бы совершает
парадоксальную вещь - выявляет горизонт, который делает наше суждение о
мире объективным (то есть достигает не субъективизма, а совсем напротив -
объективизма, объективности). Повторяю, трансцендентальная философия в том
варианте, в каком она выступает у Декарта и Канта, есть способ выявления
такого горизонта, внутри которого что-то может быть оценено как объективное
высказывание.
имеющий никакого отношения к субъективизму, приведу другой пример, который
одновременно пояснит вам смысл и науки, и философии. Так, Декарт говорил,
что мир или материя есть только протяжение. При этом, правда, есть
небольшая разница между этими вещами, но она для нас не существенна, - так
вот, протяжение и пространство у Декарта суть врожденные идеи. Декарт,
помимо того, что начинал с "cogito", еще учил и о "врожденных идеях". Но я
остановлюсь пока на идее, что "материя есть только пространство или только
протяжение".
публикой, начиная с XVII века, материя, "сияющая сексуальными красками" (я
уже забыл, как это сказано у Маркса), лишилась чувственного богатства и
свелась к геометрическим формам (протяжению), к сухим, без качеств, вещам.
Jак это понимать? Эта простая, банальная, красивая, быть может, мысль
означает, что есть рассуждения - сухие, количественные, лишающие мир
красок, и существуют рассуждения, которые представляют мир так, как он
есть, во всем богатстве его красок, цветения и пр. Все это красиво, но
никакого отношения к тому, о чем идет речь, не имеет. Понять то, о чем в
действительности идет речь, очень сложно, и сама история мысли - пример
непонимания этой сложности. Хотя, по определению, история есть то,
посредством чего мы понимаем то, что было. В том числе, и что было сказано
в наши дни. Для этого нужна история. Здесь нет никакого недоразумения так
устроен человек и складывается история. Но даже в просвещенном мнении
недоразумения при этом относительно объективности и субъективности
существуют. Поэтому я сошлюсь на книгу Шредингера, которая называется "Что
такое жизнь". (Кстати, она была написана еще до открытия структуры гена,
генетического кода, и многие вещи в ней выглядят как предсказание того, что
произошло позднее -в 60-е годы нашего века.) И там прекрасно показано, в
чем смысл "механистичности" или пространственноеT научных утверждений. И
кроме того, у него есть еще работа, которая называется "Сознание и
материя", где он прямо говорит: в том, что наука утверждает о мире, не
содержится никаких цветов, запахов и пр. Вот он-то понимал, конечно, о чем
идет речь.
мысль употребляет понятия настолько "упакованные", настолько подчиняющиеся
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Самойлова Елена
Андреев Николай
Флинт Эрик