шелковистой глади лагуны, в песок перед окнами наших спален с легким вздохом
уткнулась моторка, и в нашу жизнь вошел Авель, стройный молодой креол, усач
с пышными баками, располагающий белозубой улыбкой и странным высоким
сипловатым голосом. Ему было двенадцать лет, когда на Маврикии разразилась
эпидемия полиомиелита,: и страшная болезнь не миновала его, но, хотя правая
нога и рука Авеля были частично парализованы, он легко управлялся с лодкой,
а плавал и нырял как рыба. Подобно большинству сельских жителей и рыбаков,
Авель прекрасно знал морскую фауну своего края, кто и где обитает. Правда, к
этим знаниям примешивалась изрядная доля фольклора, однако риф он изучил
вдоль и поперек и был готов показать все, что мы пожелаем, от осьминогов до
устриц, от украшенных алыми пятнами длинных и острых, как рогд раковин до
коралловых лесов, которые никакими словами не описать.
разделить на пять участков: глубоководье с внешней стороны лагуны, песчаную
полосу с разбросанными вдоль берега камнями (вроде "Св. Павла") и три секции
самой коралловой постройки. Каждый из пяти участков представлял особую
картину. Для начала мы отправились на участок, который прозвали "Кладбище
Оленей", или "Уголок Лэнсье".
солнцу на маленькой носовой палубе и сквозь прозрачную толщу воды
рассматривал обитателей грунта. Сперва в поле зрения возникло скопление
голожаберных и диковинных членистых трубок Sinuctus, их сменили полчища
больших красных морских звезд под тонким слоем песка, поверх которого
расположилось множество звезд другого вида, круглых и толстых, словно
пудинг, с короткими тупыми щупальцами, так что они казались зубчатыми по
краю. На их желто-оранжевом теле блестел частокол черных как смоль
конических игл, похожих на шипы розы.
исчез, и мы пошли над цветистым персидским ковром из водорослей и кораллов,
распугивая стайки ярких рыбок. У намеченной им точки Авель выключил мотор и
бросил за борт якорь - железную болванку с кольцом. Глубина в этом месте
была неполных два метра, и вода такая прозрачная, что рядом с ней водка
показалась бы мутной. Быстро напялив маски, мы перевалили через борт в мир
настолько волшебный, что он превосходил все когда-либо читанные или
слышанные поэтические описания сказочных стран. Первое впечатление - оргия
красок: золотой, пурпурной, зеленой, оранжевой, красной со всевозможными
промежуточными оттенками. Придя в себя от восхищения, вызванного
многоцветьем вы отдавали дань не менее восхитительным формам. На этом
участке преобладали роговые кораллы, и он был в точности похож на огромное
кладбище . белых и цвета электрик охотничьих трофеев. Некоторые горгонарии
не достигали и метра, но местами будто возвышались белые и голубые
рождественские елки, между ветвями которых, как попугайчики среди деревьев
тропического леса, сновали стайки цветных рыбешек. Заросли горгонарий
перемежались мозговиками, величиной когда с пудинг, а когда и с мягкое
кресло, с которыми соседствовал причудливый ансамбль изящных акропор, мягких
альционарий и водорослей.
ошеломляющему и захватывающему дух разнообразию форм и расцветок. Интересно
было отмечать параллели с наземной жизнью. Разноцветные рыбки порхали в лесу
горгонарий, словно птицы, а ниже черно-белые помацентры ходили среди
акропор, подобно зебровым стадам. Из трещин в коралле навстречу вам,
нарушителю границ, смело выскакивала шоколадная и розовая губастая рыбка,
расправив плавники подобно тому, как слон, идя в атаку, расправляет уши. В
густой тени рыскали по-тигриному оранжево-черные рыбы; с легкостью газелей
или антилоп проносились стаи стройных оранжево-коричневых рыбок. В трещинах,
подобно спящим ежам, лежали их морские тезки - ярко-синие, нефритовые,
бледно-лиловые.
формами, я обогнул рощу горгонарий с ярко-голубыми шипами на каждом луче и
очутился над песчаной прогалиной, пестрящей улитками и морскими ежами двух
цветов - пурпурными и черными. В воде над ними парило с полсотни рыбок
длиной около десяти сантиметров, коим суждено было стать моими любимцами. В
первую минуту они показались мне светло-зелеными; это был нежный, прекрасный
оттенок зелени раскрывающихся липовых почек, и каждая рыбка переливалась
так, будто ее покрыли лаком. Однако меня ожидал сюрприз: потревоженные моим
появлением, рыбки начали уходить, я последовал за ними, они повернули и
вдруг из нежно-зеленых стали синими с лаковым переливом. Это был
изумительный синий цвет, каким средневековые художники писали одеяния девы
Марии.
лицом, и тотчас они опять оказались зелеными! Эффект этот был так красив,
что я полчаса гонялся за несчастными рыбками, заставляя их поворачивать, и
они становились то синими, то зелеными, смотря под каким углом падал
солнечный свет. И так как все рыбки поворачивали вместе, цвет их менялся
одновременно, что меня особенно поражало. В конце концов им надоело мое
внимание, они решительно удалились в горгонариевые заросли, где я не мог за
ними угнаться, и пропали из виду. Однако я уже определил им место в ряду
самых изумительных обитателей рифа. Остальные - пурпурные, желтые,
бронзовые, бордовые, пятнистые, полосатые, крапчатые, удивляющие глаз
необычными формами и размерами, - тоже были великолепны, но олицетворением
рифовой фауны для меня осталась рыба-лист, она же хромис, или, по-научному,
Cromiis selurialis.
речистым, но, если наши замечания или указания представлялись ему
неразумными, он предпочитал отмалчиваться.
погрузился в транс.
девятого.
горизонт.
вдвое больше того, что намеревались потратить, и нисколько об этом не
жалеете. Авель лучше вас знал, что вам нужно.
Авель без предупреждения привез нас на участок, который мы потом прозвали
"посудной лавкой". Погрузившись в воду, мы с удивлением вместо ожидаемых
нами колючих зарослей узрели коричневые кораллы в виде больших тарелок или
мисок, с ямками, как у хрустящих хлебцев. Где-то они громоздились кучей,
словно немытая посуда некоего великана, где-то складывались в грандиозные
канделябры или же фонтаны в стиле рококо, какие можно видеть в прекрасном
саду уединенного французского замка или итальянской виллы. Это было что-то
совершенно новое: в горгонариевом лесу можно плавать вместе с рыбами, здесь
же, если мы подходили слишком близко, они просто исчезали среди "посуды", и
не последуешь за ними. Пришлось освоить новую тактику. Спокойно лежа на
воде, мы ждали, когда рыбы сами к нам подойдут.
рыба: представьте себе расписанный желтыми, белыми и черными полосами,
летящий боком самолет с заостренными на концах треугольными крыльями,
маленьким тупым хвостом и сильно выступающим двигателем - вот вам подобие
занкла.
кораллово-розовых и оранжевых рыбок длиной десять-пятнадцать сантиметров.
Плыву, наблюдая улитку, которая невесть почему встала торчком, вдруг в
боковом окошке маски мелькнуло что-то красное, и в следующую секунду меня
окружили эти красавицы. Неторопливо перемещаясь в воде, они подходили чуть
ли не вплотную и обозревали меня огромными, проникновенными черными глазами.
Я обрадовался, узнав в них рыб, которых давно мечтал увидеть и которых
англичане называют "тоскующая белка". Меткое название: рыбки глядели на меня
с такой печалью, будто у них только что состоялся неприятнейший разговор с
управляющим банка. Казалось, они вот-вот расплачутся. Стремясь как-то
утешить этих страдалиц и развеять их тоску, я нырнул и перевернул лежащую на
дне глыбу мертвого коралла, под которой скопились полчища лакомых креветок,
крабов, червей и сатанинского вида черных морских звезд с покрытыми неким
подобием меха, извивающимися по-змеиному лучами. Все рыбы, как правило, с
восторгом набрасывались на такое угощение, но "тоскующие белки" лишь
горестно поглядели на меня и тихо удалились. Чем-то я им явно не понравился.
окружавших нас со всех сторон организмов. За четыре с половиной месяца,
проведенных нами на Маврикии,. мы почти каждый день навещали риф и всякий
раз наблюдали по меньшей мере четыре не встреченных прежде вида рыб. И уж
совсем я отчаялся, когда под конец визита Авель отвез нас на участок,
который мы окрестили "цветником": за какой-нибудь час я насчитал здесь
шестнадцать видов, которых не встречал за четыре предыдущих месяца плавания
с маской, - умопомрачительный, непревзойденный рекорд!
один метр, а местами и вовсе уменьшалась до трех десятков сантиметров, так
что надо было искать протоки, чтобы не поцарапать грудь или колени. В такой
мелкой воде краски казались еще ярче, и здесь обитали кораллы, какие нам не
попадались на других участках. Например, одиночный грибовидный коралл
фунгия, который, в отличие от большинства кораллов, не образует колоний, а
перемещается с места на место на грунте. На вид как будто нижняя сторона
крупного розово-красного и коричневого гриба; и лишь когда между жабрами
высовываются, помахивая, маленькие светло-желтые щупальца,: вы понимаете,
что перед вами живое создание. Другие кораллы напоминали горки крохотных, с
ноготь мизинца, зеленых хризантем, которые непрестанно шевелились, словно
овеваемые неким подводным ветром. Были тут кораллы яркой кобальтовой синевы
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Афанасьев Роман