Чтение 19–й страницы книги ~Зеленые цепочки~

- Свои. Это я, Семен, - громко ответил шофер. - Петр Иванович у вас?
Срочное дело есть. Да открывай ты...

Слышно было, как звякнул засов, как открылась дверь, затем снова загремел
засов, и все стихло.

- Вы сказали "потом"? - спросила шепотом девушка.

- Потом объясню, - сказал Бураков. - Не знаете ли вы где-нибудь
поблизости телефона?

- На почте есть телефон.

- Это далеко... Придется в совхоз идти.

- Да, да... В совхозе есть, - торопливо подтвердила она.

Девушка чувствовала в голосе незнакомца едва сдерживаемое волнение.

- Как зовут вас? - неожиданно спросил Бураков.

- Валя.

- Скажите, Валя, вы давно на заводе работаете?.. Вы, случайно, не в
партии?

- Я комсомолка, и совсем даже не случайно...

- Тем лучше, - обрадовался он, не обращая внимания на иронию. - Очень
важное дело... Я должен пойти позвонить по телефону. Могу я попросить вас
посмотреть за домом? Если этот человек выйдет, то мне нужно знать - один он
выйдет или с кем-нибудь... Потребуйте у него опять пропуск и посмотрите, кто
с ним идет. Это очень важно.

- Пропуск я у них потребую, конечно, раз я дежурная, но я не понимаю...

- Потом... потом я объясню. Могу я на вас положиться, Валя?

- Конечно.

- Я быстро вернусь. Звонить Буракову не пришлось. В конце улицы зашумела
машина и узкий луч через щели замаскированной фары скользнул по домам.
Бураков торопливо вытащил из кармана электрический фонарик, зажег его и
замахал из стороны в сторону, на всю ширину руки. Большая крытая машина,
вроде автобуса, ответила отрывистым гудком и скоро остановилась в нескольких
шагах от него.

- Что это значит? - спросила девушка.

- Идите теперь на свой пост. Потом расскажу, - отрывисто сказал Бураков и
пошел к машине.

Из кабинки вышел плотный высокий человек и приветливо похлопал по плечу
Буракова.

- Замерз?

- Уже успел отогреться, товарищ майор. Минут пять тому назад к нему
пришел шофер. Тот, что полуторку сюда пригнал.

- Вот как! Значит, мы только-только успели. Который дом?

- Вот этот.

- Не на месте остановились. А что за домом?

- За домом у них крытый двор, сарай, а дальше огород. Огород выходит на
ту улицу.

- Сколько их в доме?

- Не могу сказать.

- Надо полагать, что будут сопротивляться...

- Наверно...

- Делаем так; возьми половину людей и оцепи дом сзади и по бокам.
Стрелять в крайнем случае и только в ноги.

- Есть!

- Это что за фигура стоит?

- Дежурная из группы самозащиты.

- Отправь-ка ее куда-нибудь в сторонку. Бураков подошел к девушке, с
удивлением наблюдавшей эту сцену, и сухо сказал:

- Валя, я просил вас вернуться на свой пост. Выполняйте.

- Но я...

- Не нужно вопросов. Потом. Выполняйте приказание.

Холодный тон, каким были сказаны эти слова, совершенно обескуражил
девушку. Она без возражений вернулась к своему дому. Издали она видела, как
из машины вылезли темные фигуры красноармейцев и разошлись в разные стороны.
Часть скрылась в переулке, часть расположилась на улице около дома
колониста. Минут через десять вернулся Бураков и доложил, что дом окружен.

19. АДСКАЯ МАШИНА

Когда шофер, споткнувшись о порог, с шумом ввалился в дом, там все спали.
Впустившая его старуха, жена хозяина, ворча на позднего гостя и проклиная
плохие времена, поставила на стул ночник и ушла за перегородку, не ожидая
вопросов.

В доме было темно. На полу лежала перина. На ней, в сапогах и в одежде,
спал человек, которого звали Петром Ивановичем. От первого прикосновения
однорукий проснулся и сразу же сунул руку под подушку.

- Это я, Петр Иванович... Семен, - шепотом сказал шофер, присаживаясь на
корточки около перины. Инвалид снова лег.

- Ну что тебе? Водки не хватило?

- Неприятности, Петр Иванович... Что-то очень подозрительное
получилось... Мальчишка-то этот, что с письмом к Воронову ходил, - сбежал...

- Какой мальчишка? Куда сбежал?

Шофер торопливо рассказал о том, как обнаружил в машине мальчика, как тот
прикинулся "своим", поел и, вместо того чтобы лечь спать, куда-то исчез.

- А почему же ты, мудрая голова, решил, что он "свой"?

- Он же мне, Петр Иванович, пароль сказал... все как полагается. Спросил
время и насчет покурить, - папиросу... слово в слово. Я думал, что вы ему
объяснили. Письмо опять же носил...

- При чем тут письмо?.. Я ему ничего не говорил.

Шпион задумался.

Привычное ухо шофера уловило гудки и звук подъехавшей машины, но он не
придал этому значения, ожидая, что решит начальник.

- Воронов ему не мог сказать, - проворчал наконец однорукий. - Ты точно
разглядел мальчишку? Тот самый, что письмо носил?

- Ну как же, Петр Иваныч... Я его очень даже отлично запомнил.

- Это совершенно случайный мальчик. Я нашел его на улице... И письмо
Воронова... совершенно бессмысленное, - рассуждал шепотом инвалид. - Если он
сорвал полоску с окна, то это значит - катастрофа... Не могла же она сама по
себе сорваться! Если ее сорвала жена, когда вытирала окна... Но тогда бы он
написал... Нет... Нет... Тут что-то не то.

- Петр Иваныч, можно, я скажу?

- Ну?

- Пакеты в чемодане вы передавали кому-нибудь?

- Никому я их не передавал. Они только у тебя да здесь,

- Вам же их доставили... Помните, вы говорили про человека?.. Так, может
быть, тот человек как-нибудь сообщил... искал подходящих людей...

- Чушь! Тот человек был в городе всего два дня. Он сейчас далеко за
фронтом и войдет в Ленинград вместе с армией. С какой стати он будет
связываться с мальчишками? Чушь... чушь... Скорей всего, что ты спьяна
чего-то напутал.

- Да господи... Петр Иванович... Да я что хотите... землю буду есть... Да
неужели я напутал?.. Не такое время, чтобы путать, Я же понимаю, что
малейшая оплошность - и амба... Восемь граммов получайте... Сознательно иду.

Так они, перешептываясь, сидели на полу и все больше запутывались в своих
догадках. Загадочный случай с убежавшим мальчишкой, знавшим пароль, сильно
встревожил шпиона.

Привычным ухом шофер снова уловил знакомые звуки за стеной дома. Вот
водитель, прогревая мотор, включил скорость, машина пошла и остановилась.
Водитель переключил на другую скорость... снова переключил... Машина
разворачивалась, и где-то совсем близко.

- Что ты слушаешь?

- Машина, Петр Иванович.

- Ну что "машина"?

- Стояла около дома, а сейчас отошла. Раздался сильный стук в дверь. Оба
вскочили на ноги и с тревогой переглянулись.

- Кого там еще принесло? - недовольным тоном спросила из-за перегородки
старуха.

- Сейчас узнаем...

Однорукий, осторожно ступая, чтобы не скрипнула половица, вышел в сени,
но, прежде чем открыть дверь, посмотрел в щель почтового ящика, специально
для этого устроенную и закрывавшуюся откидной планкой изнутри. Глаза,
привыкшие к темноте, ясно разглядели гостей. На крыльце стояли три темные
мужские фигуры, и между ними внизу виднелись головы красноармейцев.

Все объяснилось: шум подъехавшей машины, и побег загадочного мальчишки, и
сорванная полоска в окне, и странное письмо, написанное под диктовку. Так же
бесшумно однорукий вернулся назад и, плотно закрыв за собой дверь, сказал:

- Облава! Одевайтесь!

В комнате направо мужской голос крякнул и выругался.

Стук повторился.

Зажгли свет, и все обитатели дома, одеваясь на ходу, собрались вместе. Их
было пятеро: хозяин дома, обрусевший немец, с женой и сыном, и двое гостей.
Мужчины с угрюмыми, помятыми после сна лицами, с горевшими решительностью
глазами, готовые на все, хмуро смотрели на шпиона. Старуха безучастно сидела
около обеденного стола.

Снова раздался настойчивый стук.

- Надо выиграть время. Сходите, Матильда Вильгельмовна, спросите, кто
там, и скажите, что мужа Дома нет.

Старуха послушно направилась в сени.

- Кто там?

- Откройте, гражданка... как вас... Матильда Вильгельмовна.

- А кто вы такой?

- Неужели по голосу не узнали? Это я... участковый инспектор.

- А что вы желаете?

- Дело есть. Откройте!