Чтение 19–й страницы книги ~Волшебная школа (Юрий Постников)~

- Ха-ха-ха! - чуть не упали от смеха оба разбойника. - Ай, какой шут-
ник! Ха-ха-ха! Вот насмешил. Мы тебя выпустим, а ты овчарку! Ой, не мо-
гу!

И, наверное, долго потешались бы они так над своим пленником, если бы
вдруг из леса не выбежал Самоделкин.

- Где малыши? - говорил Самоделкин. - Где Карандаш? Я никого не
встретил.

- Самоделкин, берегись! Это разбойники!

Железный человечек вздрогнул. Он поглядел в ту сторону, откуда раз-
дался крик, и увидел печальные мордашки своих ребят за маленьким окном
на чердаке школы. Разбойники бросились на Самоделкина.

- Ах так! - зазвенел Самоделкин. Он подпрыгнул и стукнул пирата же-
лезной головой. Подпрыгнул на своих пружинках и шмякнул Пульку железной
головой.

- Нехорошо! - вопили разбойники, удирая. - Ай, как невежливо! Ай, как
некультурно! - стыдили они, улепетывая от Самоделкина. - Караул! Мы
больше не будем.

- Где Карандаш? - сказал железный человечек, останавливаясь.

И тут разбойник Пулька навел на Самоделкина водяной пистолет.

Вода брызнула на железного человечка. Он закачался, заскрипел, как
скрипит ржавеющий металл. Железные человечки ржавеют от воды.

- Ага, попался!

Разбойники налетели на поверженного Самоделкина, скрутили веревкой, а
потом привязали к мохнатой пальме. На всякий случай.

- Железное пугало, - шипели разбойники. - Железная колотушка! Не ви-
дать вам никому Карандаша! Никому на свете.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, самая-самая печальная

Может быть, кто-нибудь из вас расскажет о том, что было дальше? Я не
могу рассказывать. Я не могу слышать, как звенят пальмы на острове. Я не
могу видеть, как сморщенной голубой тряпкой висит на пальме легкий воз-
душный шар. Кто-то проклевал в нем большую дыру. Я не могу видеть испор-
ченный самолет на берегу моря. Под ним весь пляжный песок залит пахучим
бензином. Кто-то проклевал в самолете бензиновый бак.

Не могу я видеть привязанного к пальме железного человечка. Мне
больно смотреть на дом, где раньше была самая необыкновенная школа на
свете, а теперь в нем сидят запертые на ключ совсем еще маленькие два
мальчика и одна девочка.

Я не могу открыть потайную дверь подземелья, в котором томится Каран-
даш, потому что не вижу ее, так она хорошо спрятана в дремучем лесу. Я
не хочу рассказывать, как наступила темная тропическая ночь. Нигде на
свете нет непрогляднее темноты, чем в подземелье у волшебного художника.

Давайте на этом кончим нашу печальную сказку. Только я погляжу в пос-
ледний раз: кто это незаметно приближается к дому разбойников, стараясь
не шуметь и не привлекать к себе внимания?

Но постойте! Это же наш Бабучило! Он тихо подкрадывается к дому, что-
бы не звякнула какая-нибудь ветка. Он бросает камушек в чердачное окно.

- Ребята! - шепотом позвал мальчик.

- Кто это? - спросила девочка, заглядывая через решетку. - Бабучка!
Милый Бабучка! - всхлипнула Настенька. - Наконец-то мы тебя нашли...
Мальчики, это Бабучило!

Чижик и Прутик подбежали к окну.

- Мы военнопленные, - сказал Прутик.

- Я знаю, - прошептал Бабучило. - Я все видел. Я прятался. Мы с Тиг-
рашей висели на ветке и не разбились.

- Послушай, - сказал ему Чижик. - Волшебному художнику нужен свет.
Разбойники очень боятся, как бы к нему не попал свет.

- Я что-нибудь придумаю, - сказал почти не видимый в темноте Бабучи-
ло.

"Мы что-нибудь придумаем", - хотела сказать собака Тиграша и залаяла.
Говорить она совсем не умела, а шепотом и подавно.

Ребята замерли, застыли от испуга, боясь как бы от шума не проснулись
разбойники и не схватили нарисованного мальчика.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ, в ней снова гудит паровозик

Пулька спал и видел удивительно приятный сон.

В большом золотом городе на берегу золотистого моря золотые собаки
лаяли на улицах, виляя золотыми хвостиками. Веселый капитан Буль-Буль
бегал за ними с большим сачком для ловли бабочек, бегал и звенел от
усердия золотой бородой. Огромные золотые киты плавали в море, пуская в
небо золотые фонтаны, - целый золотой дождь! И дождь этот падал с неба
на счастливых разбойников и звенел, и звенел, и звенел.

- Это все мазилка нарисовал! - кричали во сне разбойники.

Вот какой приятный волшебный сон. И вдруг все пропало, потому что
разбойники проснулись.

- Кто шумит? - вскочил Пулька.

- Кто смеет шуметь на моем остр-рове? - рявкнул пират.

И тогда храбрый Чижик запел такую песенку:

Один веселый паровоз

Один вагон сердитый вез.

А тот ужасно этим недоволен:

- Я возмущен,

Я удивлен,

Куда, куда помчался он?

Как будто я в судьбе моей не волен...

А ребята подхватили озорную песенку Самоделкина: А паровозик:

- Ту-ту-ту! Ту-ту, Ту-ту, ту-ту-ууу!..

- Ту-тууу! - весело и громко пели маленькие пленники. - Ту-ту-ууу!

Как будто смелый неугомонный паровозик приехал сюда на этот остров
напрямик через волны и поет на весь океан:

- Ту-ту-у! Ту-ту, ту-ту-ууу!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, с громом и даже с молнией

Но легко бывает в придуманных сказках. А в действительности все не
так просто. Посудите сами.

Разбойники ужасно рассердились. В эту минуту небо над островом, затя-
нутое низкими тучами, вдруг пересекла яркая молния, грянул от края до
края по всему небу-океану веселый тропический гром. "Бум-трах!

Бум-тар-рарах!"

- Она светит! - вскочил капитан Буль-Буль. - Скорее в лес! - крикнул
он, глядя в окошко на молнию. - Скорей туда! Надо заткнуть замочную
скважину, пока мазилка не придумал что-нибудь.

И разбойники убежали к подземелью, крепко-накрепко заперев дом на за-
мок. Они сели на мокрую землю под широкими листьями, заслонив потайную
дверь от молнии своими спинами. Разбойник Пулька даже воткнул палец в
замочную скважину. Чтобы не уснуть и не бояться ночного леса, разбойники
начали напевать: Хрундиляк и пундиляк!

А ветер между тем угнал тучи с неба, дождь улетел вместе с ними в
открытое море. Над островом появились яркие звезды.

Аx, если бы я мог взять пригоршню этих сверкающих, лучистых, как сне-
жинки, удивительных блесток и высыпать их прямо в сырое подземелье!

Так думал и промокший Бабучило, таясь в густых зарослях наподалеку от
подземелья, почти рядом с поющими разбойниками.

В лесу опять становилось тепло. И влажный воздух наполнился вдруг не-
обыкновенным ароматом южных цветов и набухшей травы. Наверное, поэтому
два разбойника пели все тише и тише, пока не умолкли совсем и не задре-
мали.

В ночном воздухе стали порхать крупные жуки светлячки. Будто ма-
ленькие голубые фонарики летали они между стволами деревьев, танцуя вол-
шебный танец, озаряя на миг сверкающие капли на листьях, на цветах и
траве.

- Свет! - ахнул Бабучило. - Свет! - едва не закричал он громко на
весь ночной лес. - Вот он свет! - прошептал мальчик и стал бегать по
траве, ловить светлячков.

Они щекотали ему ладошки. Бабучило мягко держал их в кулачке, чтобы
как-нибудь не помять, не погасить. И вдруг над головой кто-то крикнул
скрипучим голосом:

- Пундиляк!

Взъерошенный попугай слетел с дерева, на лету поймал светлячка и
проглотил.

- Ха-ха-ха! - жутко засмеялся попугай-разбойник. - Цып-цып-цып!

Попугай летел впереди Бабучило и хватал и склевывал маленькие живые
фонарики. Мальчик швырнул в птицу камнем. Попугай увернулся. Мальчик
сорвал длинный пальмовый лист, хотел стегнуть попугая, но тот увернулся
и, злорадно крича, склюнул еще десяток-другой светлячков. От обиды Бабу-
чило заплакал и сел на землю. Он плакал, а Тиграша вся ощетинилась. Ее
глаза сверкнули, она подпрыгнула и цепко ухватила негодную птицу.

- Брундиляк!.. - успел крикнуть попугай.

Перья полетели в разные стороны. Собака трепала его как веник. Птица
метнулась в кустарник и замерла в нем еле живая. Летать она больше не
могла.

- Спасибо, Тиграша, - тихо сказал мальчик. И они вдвоем стали бегать
по лесу, ловить светлячков. Собака прятала их во рту, а мальчик в мягкой
ладони.