но посмел бы так разговаривать. Вы посмотрите только, как он переменился
от одной мысли, что скоро будет свободен! Недаром говорит старая посло-
вица: "Дай негру палец - он заберет всю руку". Вот что, думаю, выходит,
если действовать сгоряча, без соображения. Этот самый негр, которому я
все равно что помогал бежать, вдруг набрался храбрости и заявляет, что
он украдет своих детей, а я даже не знаю их хозяина и никакого худа от
него не видал.
Совесть начала меня мучить пуще прежнего, пока наконец я не сказал ей:
"Да оставь ты меня в покое! Ведь еще не поздно: я могу поехать на берег,
как только покажется огонек, и заявить". Я сразу успокоился и повеселел,
и на душе стало куда легче. Все мои огорчения словно рукой сняло. Я стал
глядеть, не покажется ли где огонек, и даже что-то напевал про себя. На-
конец замигал огонек, и Джим крикнул:
рый Каир, я уж знаю!
не Каир.
чтобы было мягче сидеть, подал мне весло, а когда я отчаливал, крикнул
вслед:
из-за Гека! Я теперь свободный челочек, а где ж мне было освободиться,
если бы не он? Это все Гек сделал! Джим никогда тебя не забудет, Гек!
Такого друга у Джима никогда не было, а теперь ты и вовсе единственный
друг у старика Джима.
он это сказал, у меня и руки опустились. Теперь я греб еле-еле и сам не
знал, рад я, что поехал, или не рад. Когда я отъехал шагов на пятьдесят,
Джим крикнул:
рый по обманул старика Джима!
Нельзя отвиливать. А тут как раз плывет ялик, и в нем два человека с
ружьями; они останавливаются, и я тоже. Один из них и спрашивает:
выше излучины. У тебя кто там: белый или черный?
минуту я силился собраться с духом и все им рассказать, только храбрости
не хватило - струсил хуже зайца. Но вижу, что ничего у меня не выйдет,
махнул на все рукой и говорю:
- возьмите плот на буксир до того места, где фонарь горит на берегу. Он
болен, и мама тоже, и Мэри Энн.
надо. Цепляйся своим веслом - поедем.
два-три взмаха веслами, я сказал:
сишь дотянуть плот до берега, а мне самому это не под силу.
что такое с твоим отцом?
вый сказал:
будет лучше.
бога! У него.... у него.... Вам ведь не надо подъезжать близко к плоту,
вы только возьмете нас на буксир.... Пожалуйста, я вам брошу веревку.
бы не нанесло заразу ветром. У твоего папы черпая оспа - вот что,
мальчик, и ты это прекрасно знаешь. Что ж ты нам сразу не сказал? Хо-
чешь, чтобы мы все перезаразились?
они тогда уезжали и бросали нас.
вот какая штука.... Понимаешь, нам оспой болеть не хочется. Слушай, я
тебе скажу, что делать. Ты сам и не пробуй причалить к берегу, а не то
разобьешь все вдребезги. Проплывешь еще миль двадцать вниз по реке, там
увидишь город на левом берегу. Тогда будет уже светло; а когда станешь
просить, чтобы вам помогли, говори, что у твоих родных озноб и жар. Не
будь дураком, а то опять догадаются, в чем дело. Мы тебе добра хотим,
так что ты уж отъезжай от нас еще миль на двадцать, будь любезен. Туда,
где фонарь горит, не стоит ехать - это всего-навсего лесной склад. Слу-
шай, твой отец, наверно, бедный, я уж вижу, что ему не повезло. Вот,
смотри, я кладу золотую монету в двадцать долларов на эту доску -
возьмешь, когда подплывет поближе. Конечно, с нашей стороны подлость те-
бя оставлять, да ведь и с оспой тоже шутки плохи, сам знаешь.
на доску.... Прощай мальчик! Ты так и сделай, как мистер Паркер тебе го-
ворит, тогда все будет в порядке.
дишь беглого негра, зови на помощь и хватай его - тебе за это денег да-
дут.
упустить.
ведь я знал, что поступаю нехорошо, и понимал, что мне даже и не нау-
читься никогда поступать так, как надо; если человек с малых лет этому
не научился, то уж после его не заставишь никак: и надо бы, да он не мо-
жет, и ничего у него не получится. Потом я подумал с минуту и говорю се-
бе: постой, а если б ты поступил, как надо, и выдал бы Джима, было бы
тебе лучше, чем сейчас? Нет, говорю себе, все равно было бы плохо; я так
же плохо себя чувствовал бы, как и сейчас. Какой же толк стараться де-
лать все как полагается, когда от этого тебе одно только беспокойство; а
когда поступаешь, как не надо, то беспокойства никакого, а награда все
равно одна и та же. Я стал в тупик и ответа не нашел. Ну, думаю, и голо-
ву больше ломать не стану, а буду всегда действовать, как покажется спо-
дручней. Я заглянул в шалаш. Джима там не было. Я оглядел весь плот -
его не было нигде. Я крикнул:
ему, что их больше не видно, и он влез на плот.
берегу, если они причалят к плоту. А потом, думаю, опять приплыву, когда
они уедут. А здорово ты их надул, Гек! Ловкая вышла штука! Я тебе вот
что скажу, сынок: по-моему, только это и спасло старика Джима. Джим ни-
когда этого тебе не забудет, голубчик!
двадцати долларов на брата. Джим сказал, что теперь мы можем ехать на
пароходе третьим классом и денег нам вполне хватит на дорогу до свобод-
ных штатов и что двадцать миль для плота сущие пустяки, только ему хоте-
лось бы, чтобы мы были уже там.
лучше. Потом он целый день увязывал наши пожитки в узлы и вообще гото-
вился к тому, чтобы совсем расстаться с плотом.
чине на левом берегу.
чался человек в ялике, который ловил рыбу. Я подъехал поближе и спросил:
ваться да надоедать, так смотри - ты у меня получишь!
что следующий город, наверно, и будет Каир.
на разведку, только берег тут был высокий, и я не поехал. Джим сказал,
что Каир не на высоком берегу. А я про это позабыл. Для дневной останов-
ки мы выбрали заросший кустами островок, поближе к левому берегу. Я на-
чал кое о чем догадываться. И Джим тоже. Я сказал:
так и думал, что змеиная кожа еще даст себя знать
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Пехов Алексей
Шилова Юлия