лины и пикули, швейцарский сыр, соленый миндаль, апельсины и бананы и
несколько бутылок пива. Ее смутило и разнообразие закусок и их обилие;
казалось, Билл задался целью опустошить целый гастрономический магазин.
он опустился на траву рядом с ней. - Этим можно артель каменщиков накор-
мить.
беда.
Возьмите немного пива, промочить горло с дороги. Кстати, осторожнее со
стаканами - придется их вернуть.
расспрашивать Саксон о ее детстве и юности. Она рассказала про жизнь у
брата, - она платит ему четыре с половиной доллара в неделю за свое со-
держание. Пятнадцати лет она окончила школу и поступила на джутовую фаб-
рику, на четыре доллара в неделю, из которых три приходилось отдавать
Саре.
воспитание?
плохо жилось. Едва на жизнь хватало. Кэди - трактирщик, он был солдатом
в роте отца и клялся именем "капитана Кита" - так они его прозвали. Отец
не дал хирургам отрезать Кэди ногу, когда его ранили во время войны, и
тот навсегда сохранил благодарность к своему старому командиру. Гостини-
ца и бар давали ему хороший доход, и я потом узнала, что он нам очень
много помогал, платил врачам и похоронил мою мать рядом с отцом. Я долж-
на была, по желанию мамы, поехать к дяде Виллу, но в Вентурских горах,
где находилось его ранчо, произошли беспорядки и были даже убитые. Все
вышло из-за гуртовщиков и каких-то там изгородей. Дядя долго просидел в
тюрьме, а когда он вышел, ранчо его было продано с молотка по иску адво-
катов. Он был тогда уже стариком - нищий, с больной женой на руках; и
ему пришлось поступить ночным сторожем за сорок долларов в месяц. Поэто-
му он ничем не мог мне помочь, и меня взял Кэди.
совсем хорошо... Так я потом слышала. Но ко мне она относилась прекрас-
но, потому мне дела нет до того, что про нее рассказывали, - даже если
это и верно. От нее я видела только хорошее. После смерти мужа она сов-
сем сбилась с пути, вот я и попала в сиротский приют. Жилось мне там
очень неважно, однако я пробыла в нем три года. А тут Том женился, полу-
чил постоянную работу и взял меня к себе. И вот с тех пор я у него и
почти все время работаю.
городи, поднимавшейся среди цветущих маков. Билл все еще лежал на траве,
с удовольствием разглядывая снизу вверх чуть заостренный овал ее
женственного личика; наконец, он неторопливо коснулся ее и прошептал:
женной до локтя руки; и когда, опустив глаза, она посмотрела на него, то
прочла на его лице удивление и радость.
Троньте-ка.
чисто выбритой верхней "губе мелкие, как бисер, капельки пота.
ком сначала его лоб и губы, а затем и ладони.
тических школах и тренировочных лагерях уверяют, что это признак здо-
ровья. Но сегодня я почему-то потею больше, чем обычно. Чудно, правда?
как только она кончила, пальцы Билла опять легли на прежнее место.
он, опять удивившись. - Неясная, как бархат, и гладкая, как шелк...
очень приятно.
ла на полпути. Охваченная сладкой истомой и утомленная этим долгим сол-
нечным днем, она призналась себе, что ее волнуют его прикосновения, и в
полудремоте решила, что этого человека она могла бы полюбить - его руки
и все...
но она видела лукавую улыбку, тронувшую его губы. - Теперь согрею ла-
донь.
невольно вспомнила странное и волнующее ощущение от его первого поцелуя.
тельных минут молчания. - Я люблю смотреть на ваши губы, когда вы гово-
рите; это очень смешно, но каждое их движение похоже на легкий поцелуй.
не понравилось.
хочется сорвать его. А потом... пора возвращаться.
цать пять поцелуев. Я сосчитал. И знаете - что? Спойте-ка "Когда кончит-
ся жатва"... А пока вы будете петь, дайте мне подержать вашу другую
прохладную руку. Тогда и поедем.
кончила, то тихонько сняла его руки со своих и встала. Он хотел было
пойти к лошадям, но она протянула ему свою верхнюю кофточку. Несмотря на
самостоятельность, естественную для девушки, которая сама зарабатывает
себе кусок хлеба, она очень ценила в мужчинах внимание и предупреди-
тельность; кроме того, она еще с детства помнила рассказы жен первых
американских пионеров о галантности и рыцарских нравах приехавших в Ка-
лифорнию испано-калифорнийских кабальеро былых времен.
перевалили через холмы Контра-Коста и начали спускаться по пологому
склону, мимо Редвудского пика в Фрутвэйл. Внизу под ними простиралась до
моря плоская равнина с шахматной доской полей и разбросанными там и сям
городками: Элм-Хэрст, Сан-Леандро, Хейуордс. На западе дымы Окленда за-
тянули горизонт туманной пеленой, а дальше, по ту сторону залива, уже
загорались первые огни Сан-Франциско.
целых полчаса как будто совсем забыл о существовании Саксон и вспомнил о
ней только раз, чтобы плотнее закутать фартуком ноги себе и ей, так как
подул холодный вечерний ветер. Саксон раз десять была готова прервать
молчание и спросить: "О чем вы думаете? ", но почему-то все не решалась.
Она сидела к нему очень близко, почти прижавшись. Их тела грели друг
друга, и она испытывала чувство блаженного покоя.
день, с самого завтрака, это вертится у меня на языке. А почему бы нам
не пожениться?
Однако чутье подсказало ей, что лучше помедлить, не соглашаться сразу,
пусть он добивается ее, пусть она станет для него еще желаннее, еще до-
роже. Кроме того, он задел ее женскую мечтательность и гордость. Она ни-
когда не представляла себе, что человек, которому она отдаст себя, сде-
лает ей предложение так спокойно и трезво. Эта простота и прямолиней-
ность почти оскорбили ее. С другой стороны, только теперь, когда он
вдруг стал для нее доступен, она поняла, до какой степени он дорог ей.
тить. Имейте в виду, что я люблю вас. Я черт знает как сильно люблю вас,
Саксон. И это наверно так, раз я прошу вас выйти за меня, я еще ни одной
девушке этого не предлагал.
отдается ощущению волнующего тепла под фартуком экипажа, где их колени
соприкасались. Когда она поняла, куда ведут эти мысли, она виновато пок-
раснела в темноте.
ющей трезвостью, с какой было сделано и его предложение.
приюта, сколько времени проработали на фабриках, на консервном заводе, в
прачечной... Что ж, вы думаете, я считать не умею? Конечно, я мог отга-
дать, сколько вам лет, и чуть ли не день вашего рождения.
вас, - верно? Ваша мать была совершенно права: очень много значит в жиз-
ни любовь. В этом все дело. Разве вы не видите? Я вас люблю и хочу, что-
бы вы были моей. Ведь это же естественно. Когда я имею дело с лошадьми,
с собаками, да и с людьми, я вижу, что все, что естественно, правильно и
хорошо. Тут уж ничего не поделаешь. Саксон, вы мне нужны, и, надеюсь, я
вам тоже. Может быть, у меня не такие нежные руки, как у разных там бух-
галтеров да приказчиков, но эти руки будут работать для вас и защищать
вас черт знает как. А главное, Саксон, они будут вас любить.
мужчинам, на этот раз как будто исчезла. Она не чувствовала необходимос-
ти обороняться. Это была уже не игра. Это было то, о чем она грезила,
Орловский Гай Юлий
Каргалов Вадим
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Апраксина Татьяна