румянца. Я промолчал. Автандил Автандилович покосился на Платона
Самсоновича, но ничего не сказал. Несколько секунд он молчал, давая нам
обоим осознать значительность моего падения. И тут я опять подумал, что все
кончено, и в то же время я подумал, чго если он меня решил изгонять, то
должен был ухватиться за мои последние слова, но он почему-то за них не
ухватился.
перекинул рукопись Платону Самсоновичу.
выполняющего свой долг до конца, хотя это и не так легко.-- Писать можете,
но знания жизни нет. Сейчас мы решили провести конкурс на лучшее
художественное произведение о козлотуре. Проведите его на хорошем столичном
уровне... У меня все.
каменеть. Пока мы с Платоном Самсоновичем выходили из кабинета, я боялся,
что его кружащийся самолет пустит нам вслед пулеметную очередь, и успокоился
только после того, как за нами закрылась тяжелая дверь кабинета.
задумчивости,-- ты не совсем гак написал, надо было от имени колхозника...
Автандила Автандиловича, когда мы вошли в свой отдел.
Самсонович.-- Кстати, правда, что тебе заказали статью из газеты, где ты
работал?
и снова кивнул в сторону редакторского кабинета: -- Козлотуризация... Одни
бросаются словами, другие дело делают.
На той стороне тротуара возле витрины универсального магазина стоял человек,
одетый в новенький костюм и в шляпе. Он смотрел в витрину, в которой стояло
несколько манекенов, точно так же одетых, как и он. Увидев его, я подумал:
до чего они похожи друг на друга, то есть он и манекены. Не успел я додумать
эту мыслишку, как один из манекенов, стоявших в витрине, зашевелился. Я
как-то похолодел, но у меня хватило здравого смысла сказать себе, что это
бред, что манекен не может шевелиться, до этого еще не додумались.
в какой-то злобной насмешке над моим здравым смыслом спокойно повернулся и
стал выходить из витрины. Не успел я очнуться, как через мгновенье
зашевелились и остальные манекены, именно зашевелились сначала и только
потом двинулись вслед за первым. И только когда все они вышли на улицу, я
понял: этот разговор манекенов -- просто какая-то ошибка зрения, помноженная
на усталость, волнение и еще что-то. То, что я принял за витрину
универсального магазина, было стеклянной перегородкой, и люди, которых я
принял за манекенов, просто стояли по ту сторону стеклянной стены.
поскорей повернул в сторону моря.
можно разрешить. Манекен -- это совсем не то, что чучело. Чучело человечно.
Это игра, которая может некоторое время пугать детей или более долгое время
птиц, потому что они еще более дети. На манекен я не могу смотреть без
ненависти и отвращения. Это наглое, это подлое, это циничное сходство с
человеком. Вы думаете, он, манекен, демонстрирует вам костюм новейшего
покроя? Черта с два! Он хочет доказать, что можно быть человеком и без души.
Он призывает нас брать с него пример. И в том, что он всегда представляет
новейшую моду, есть дьявольский намек на то, что он из будущего.
человеческий завтрашний день.
взглядом, и я уважаю это сходство. Я вижу миллионы лет, которые нас
разделяют, и вижу, что, несмотря на миллионы лет, которые нас разделяют, ее
душа уже оплодотворена человечностью, чует ее, как след, и идет за ней.
моя бессознательно тянется погладить ее, она рождает во мне отзывчивость.
Значит, она не только стремится к человеческому, но и во мне усиливает
человеческое. Наверное, в этом и заключается человеческая сущность -- в
духовной отзывчивости, которая порождает в людях ответную отзывчивость.
Радостный визг собаки при виде человека -- это проявление ее духовности.
памяти, но до собаки попугаю далеко. Попугай -- это любопытно. Собака -- это
прекрасно.
даже если мы ее точно обозначим -- сущность меняется, а ее обозначение,
слово, еще долго остается, сохраняя форму сущности, как пустой стручок
сохраняет выпуклости давно выпавших горошин. Любая из этих ошибок, а чаще
всего двойная, в конце концов приводит к путанице понятий. Путаница в
понятиях в конечном итоге отражает наше равнодушие, или недостаточную
заинтересованность, или недостаточную любовь к сущности понятия, ибо любовь
-- это высшая форма заинтересованности.
щупая синяки, мы начинаем подбирать к сущности точное обозначение. А до
этого мы путаем попугая с пророком, потому что мало или недостаточно
задумывались над тем, в чем заключается величие человека. Мало задумывались,
потому что мало уважали себя, и своих товарищей, и свою жизнь.
Вахтанг Бочуа -- в белоснежном костюме, сияющий апофеоз белых и розовых
тонов. Он был в обществе старого человека и женщины, одетой с элегантной
неряшливостью гадалки. Увидев меня, Вахтанг остановился.
шампанского.
колеса истории. Автандил Автандилович хотел с тобой расстаться, но я ему
сказал: только через мой труп.
похлопал по своему мощному животу.-- Экзекуция отменена.
сам удивленный беспредельностью своих возможностей и одновременно
обдумывающий, чем бы меня еще удивить.
спутников. Спутники уже заняли столик и оттуда любовно поглядывали на
Вахтанга.
минералог, и его любимая ученица. Между прочим, подарил мне коллекцию
кавказских минералов.
меня. Я его вожу по разным историческим местам.
высовывались его длинные ноги, прикрытые полотняными брюками и лениво вдетые
в сандалии. Такие ноги бывают у долговязых рассеянных подростков.
плечами в том смысле, что чудачествам в этом мире нет предела,-- завещал мне
свою библиотеку.
Соломон Маркович. Он стоял маленький, морщинистый, навек заспиртованный, во
всяком случае изнутри, в своей тихой, но упорной скорби.
человек, мне не нужно ста грамм, мне нужно только пятьдесят.
направился к своему столику.
его Вахтанг своим друзьям и пододвинул стул.-- Прошу любить: мудрый Соломон
Маркович.
всегда так начинал. Я подумал, что он опять, согласно моей теории, из
большой неудачи своей жизни извлекает маленькие удачи ежедневных выпивок.
но теперь он мне не мешал. Я к нему привык, как привыкаешь к шуму прибоя.
Областное совещание по козлотуризации колхозов нашей республики прошло на
высоком уровне. Хотя и раздавались некоторые критические голоса, но они
потонули в общем победном хоре.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Акунин Борис
Орлов Алекс