- Может быть... может быть, вы останетесь к ужину? Наверно, приедет
кто-нибудь из Нью-Йорка.
- и вы тоже.
всем хватит.
замечал, что мистер Слоун уже решил этот вопрос, и решил не в его пользу.
верхом, а вот своей лошади я так и не завел. Но я могу поехать на машине
следом за вами. Я через минуту буду готов.
в сторону.
Том. - Не понимает, что ли, что он ей вовсе ни к чему.
Интересно, где этот тип мог познакомиться с Дэзи? Черт дери, может, у меня
старомодные взгляды, но мне не нравится, что женщины теперь ездят куда
попало, якшаются со всякими сомнительными личностями.
лошадей.
задержались. - И добавил, обращаясь ко мне: - Вы ему, пожалуйста, скажите,
что мы не могли ждать.
поклоном и сразу пустили лошадей рысью. Августовская листва только что
скрыла их из виду, когда на крыльцо вышел Гэтсби в шляпе и с макинтошем на
руке.
в следующую субботу он появился у Гэтсби вместе с нею. Быть может, его
присутствие внесло в атмосферу вечера что-то гнетущее; мне, во всяком
случае, этот вечер запомнился именно таким, непохожим на все другие вечера
у Гэтсби. И люди были те же - или, по крайней мере, такие же, - и
шампанского столько же, и та же разноцветная, разноголосая суетня вокруг,
но что-то во всем этом чувствовалось неприятное, враждебное, чего я
никогда не замечал раньше. А может быть, просто я успел привыкнуть к
Уэст-Эггу, научился принимать его как некий самостоятельный мир со своим
мерилом вещей, со своими героями, мир совершенно полноценный, поскольку он
себя неполноценным не сознавал, - а теперь я вдруг взглянул на него
заново, глазами Дэзи. Всегда очень тягостно новыми глазами увидеть то, с
чем успел так или иначе сжиться.
пестрой толпе гостей, и Дэзи время от времени издавала горлом какие-то
переливчатые, воркующие звуки.
она. - Ник, если тебе среди вечера захочется меня поцеловать, ты только
намекни, и я это с превеликим удовольствием устрою. Просто назови меня по
имени. Или предъяви зеленую карточку. Я даю зеленые карточки тем, кому...
сказал он. - Мы, знаете ли, мало где бываем.
указывал Гэтсби, красавица, больше похожая на орхидею, чем на женщину,
восседала величественно под старой сливой. Том и Дэзи остановились,
поддавшись странному чувству неправдоподобности, которое всегда
испытываешь, когда в живом человеке узнаешь бесплотную кинозвезду.
он добавил: - Чемпион поло.
весь вечер "чемпионом поло".
Дэзи. - Мне очень понравился этот, - как его? - у которого еще такой сизый
нос.
киноконцерна.
лучше любовался этими знаменитостями, так сказать, оставаясь в тени.
плавного, чуть старомодного фокстрота - он никогда раньше при мне не
танцевал. Потом они потихоньку перебрались на мой участок и с полчаса
сидели вдвоем на ступеньках крыльца, а я в это время, по просьбе Дэзи,
сторожил в саду. "А то вдруг пожар или потоп, - сказала она в пояснение. -
Или еще какая-нибудь божья кара".
один тип рассказывает очень смешные анекдоты.
карандашик, вдруг понадобится записать чей-нибудь адрес.
считать того получаса у меня на крыльце, не таким уж радостным был для нее
этот вечер.
вышло по моей вине - Гэтсби как раз позвали к телефону, и я подсел к
людям, с которыми мне было очень весело на позапрошлой неделе. Но то, что
тогда казалось забавным, сейчас словно отравляло воздух.
Услышав вопрос, она выпрямилась и раскрыла глаза.
Дэзи на партию гольфа в местный клуб.
же начинает громко выть. Сколько раз я ей втолковывала, что ей на спиртное
и смотреть нельзя.
требуется ваша помощь".
слишком ласково, - но только вы ей все платье измочили, когда окунали ее
головой в воду.
мисс Бедекер. - В Нью-Джерси меня раз чуть не утопили.
- У вас вон руки трясутся. Ни за что бы не согласилась лечь к вам на
операцию!
стояли и смотрели издали на кинорежиссера и его звезду. Они вс¬ сидели под
старой сливой, и лица их были уже почти рядом, разделенные только узеньким
просветом, в котором голубела луна. Мне пришло в голову, что он целый
вечер клонился и клонился к ней, понемногу сокращая этот просвет, - и
только я это подумал, как просвета не стало и его губы прижались к ее щеке.
это была не поза, а искреннее чувство. Ее пугал Уэст-Эгг, это ни на что не
похожее детище оплодотворенной Бродвеем лонг-айлендской рыбачьей
деревушки, - пугала его первобытная сила, бурлившая под покровом
обветшалых эвфемизмов, и тот чересчур навязчивый рок, что гнал его
обитателей кратчайшим путем из небытия в небытие. Ей чудилось что-то
грозное в самой его простоте, которую она не в силах была понять.
их машина. Здесь, перед домом, было темно; только из двери падал
прямоугольник яркого света, прорезая мягкую предутреннюю черноту. Порой на
спущенной шторе гардеробной мелькала чья-то тень, за ней другая - целая
процессия теней, пудрившихся и красивших губы перед невидимым зеркалом.
Наверное, крупный бутлегер?
новоявленные богачи - крупные бутлегеры.