Шервудского леса. - Ты там поосторожнее! Побереги сестрицу! Она-то себя
для тебя сберегла!
хоть раз пискнет - я сам к тебе туда залезу!
не подействуешь. - Расслабься и будь как кисель! Тебя спасет только это!
привыкшая наполнять звуком просторы величайших концертных залов мира.
берлоги. Она запуталась в зеленом плаще, нечаянно замоталась в него так,
что на свободе остались только ноги, и понеслась вниз по склону - мимо
Люс, мимо костра, мимо стрелков, совершенно не разбирая дороги.
почище пушечного ядра.
берлоги оказался Томас-Робин. Он схватил за шиворот запутавшегося в корнях
Черного Джека и выудил его оттуда совершенно ошалевшего и расхристанного.
Сообразив, что случилось в берлоге, вожак расхохотался так громко, что эхо
пошло по лесу. Далеко было воплю Свирели до этого хохота.
берлоги. Туда же спешили стрелки, узнавали друг от дружки подробности, и
говорили бедному Джеку такие комплименты, что в трех милях от костра их
реготание спугнуло и заставило удариться в паническое бегство оленье
стадо.
Свирель. Певица так шпарила сквозь кусты - только треск стоял. Зарослей
колючей малины она просто не замечала. Через ямы и колдобины ее переносил
впотьмах, по всей видимости, Святой дух.
поразмыслив, решила бы вернуться к костру. Но Люс могла дать голову на
отсечение, что Свирели никогда в жизни не доводилось искать дорогу в
ночном лесу. Помянув собственную выдумку с "сопровождающим лицом"
соответствующим словом, Люс кинулась в погоню.
кинулась, и сгоряча ее одолела, но с ходу влетела в камыши, что росли на
топком месте, и там увязла.
останусь! Хватит с меня настоящих мужчин!
ее в зеленый плащ. - Только приведу в человеческий вид и отправлю...
сделала свое дело, мавританка может уходить... А с другой - как она
объяснит ватаге, куда подевала сестрицу?
имея в виду то, что долгий бег оказался серьезной нагрузкой для ее
горлышка. Тут Люс ее вполне понимала - у самой после предельных нагрузок
могло разболеться то же место.
Свирель. - Нет, ты мне объясни, что означает все это вранье?! "Побереги
меня, побереги меня!" Ничего себе! Он меня чуть не задушил! Чуть не
раздавил! Я вся в синяках!
голосе жалобные нотки. - Тебе просто не надо было сопротивляться! От
сопротивления настоящие мужчины обычно звереют...
объявила Свирель и взялась правой рукой за браслет, что охватывал левую.
Люс. - Тебе надо было тихо и кротко ласкать его, перебирать его волосы,
целовать его в шею - тогда бы он понял, что ты ждешь от него такого же
поведения. А ты брыкалась! Вот он тоже и стал брыкаться!
больше уверенности, чем у цитирующей справочник для молодоженов Люс. - Он
же вообще ничего не понимает! Он только хохочет от восторга или рычит!
действительно рычал, да так, что, наверно, и у костра было слышно. В
бабкиных книгах такой рык имелся, и там он свидетельствовал о мощном
темпераменте. И Люс очень захотелось услышать, как рычит Томас-Робин...
десантных дел не гожусь! Что там надо было нажимать?
засмеют!
этой рубашки - корсет сложной конструкции, правая туфля - на ноге, а левая
пустила пузыри в камышах...
сырости! Ты не представляешь, что будет, если я подхвачу насморк! Причем -
по своей вине! Я же ни гроша за него не получу!
случай, если из-за него сорвется какое-нибудь выступление.
вполне можешь выбраться на сухое место!
вкусам эпохи, вернулась из Шервудского леса несолоно хлебавши, он навеки
стал бы бесперспективной зоной для хронодесанта. А Люс льстила себя
надеждой устроить в этом диком веке что-нибудь вроде санатория для себя и
Зульфии...
Томаса-Робина. Положительно, юный лорд был неправ - из презренной плотской
тяги могла возникнуть и тяга духовная, причем совершенно неожиданно. Люс
влюбилась-таки - и, как положено при подобном бедствии, принялась украшать
избранника всеми добродетелями из бабкиных книжек. А тут между ней и
красавцем-стрелком вклинилась глупая Свирель!
куда-нибудь в Семилетнюю войну! - рявкнула Люс. Конечно же, это
исключалось полностью, но Люс было не до правдоподобия. - Если хочешь
знать, сама ты во всем виновата! Ты как себя вела? Ты же ему все
позволяла! То он тебе ручку пожмет, то за коленку подержится! А ему,
думаешь, легко?
пожалеть?
как им, бедным, приходится!
настанет час - и она вслух примется жалеть бедных перевозбужденных мужчин,
тому человеку не поздоровилось бы. Когда Люс-А-Гард приходила в ярость,
сладить с ней могла разве что Зульфия-А-Гард.
объявила Свирель.
спросила Свирель, но Люс выдержала этот стрихнин, этот цианистый калий!
Она лишь чуть пожала плечами, как взрослый человек при виде какой-нибудь
прелестной детской глупости.
пронять, уже спокойнее сказала Свирель.
роскошный бюст, да еще подпираемый жестким корсетом, торчал по меньшей
мере на двадцать сантиметров. Как ни странно, вся эта роскошь могла-таки
помешать будущим любовникам в тесной берлоге. Люс вообразила, каково было
бедному Джеку обнимать Свирель, и от всей души пожалела стрелка.
корсета.
прорезались совсем жалобные нотки.
стрелку из Шервудского леса было с ним бороться...
пожалуются на всю свою жизненную нескладицу! Но двенадцатый век не дал
этой идиллии развернуться вширь.
длинных плащах.
длинными острыми хвостами, а на знамени стлалась готовая к прыжку золотая
пантера, почему-то двухвостая... Были также эти всадники при луках и
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Афанасьев Роман
Белогорский Евгений
Самойлова Елена