одернули.
висела серебряная цепь выборного человека. - Изволишь видеть, у нас в
городе уже третий год идет тяжба. Мы тут пополам поделились, скоро начнем
драться.
Остались после него два сына - Лутоня да Зимогор с Богодулом...
Зимогор и Богодул. Они требуют себе две трети наследства...
двухголового. Головы были одинаковые. Ни одна, ни другая доверия не
вызывали.
Днем одна голова спит, а другая с братом воюет. Ночью Лутоня уснет, а
проспавшаяся голова его опять терзать начинает. Скоро они Лутоню изведут
совсем, тогда все само собой решится, да ведь не по закону...
Так никаких наследств не хватит!
вдвое!
рядить...
торговым рядам, Будимир почистил перья.
чтобы тут же признать его несправедливым и затеять бой. Тут бы досталось
всем: и двухголовым, и безголовым, и премудрым, и в перьях, и с конскими
копытами.
двухголового.
выплевывать, что бы ни случилось.
колебалась, в какой изо ртов отправить вар, но одна из голов победила, а
вторая только напрасно щелкнула зубами. Заиграли желваки на скулах
удачливой головы, и скоро варом ей накрепко склеило зубы. Голова мучительно
замычала, и тут по знаку царя Будимир лихо взлетел вверх и давай долбить
онемевшую голову в самое темечко.
петуху прекратить и спросил:
совсем-совсем другая! Это о чем нам говорит? Это нам говорит о том, что
головы целых две, а душа таки одна! И доля на эту душу тоже полагается
одна.
объятиями и поздравлениями.
голоса:
колотиться друг о дружку.
полюбовно, я мог бы снести лишнюю голову, нимало не повредив другую...
судилище в свою очередь - в гульбище, но никак не в побоище, чего боялся
староста.
нынче большое заделье. Староста предложил наперед сводить гостей в баню, а
уж потом, намывшись и напарившись, приступить к торжеству. Долго думали,
как быть в этом случае с Китоврасом, но Соломон припомнил, что один из
владык славной западной державы своей волей ввел не то что кентавроса, а
натурального коня, и не то что в баню, а в государственный совет. Это всех
убедило.
праздникам в медном котле с горячей водой, а у Соломона во дворце было
сразу несколько бассейнов, в том числе и с розовым маслом; ни про какие
веники они отродясь не слыхали.
Сильно запросился в баню и Будимир. Ему толковали, что там станет он не
гордый кочет, но мокрая курица. Он все равно лез, махал крыльями - видно,
не хотел оставаться один. Решили посадить его в предбаннике стеречь одежду
и оружие. Старостины домочадцы пообещали свежее белье.
Китоврас распаривал копыта в четырех лоханях, а царь Соломон наглядно
объяснял приятелям, что такое обрезание и какая от него великая польза.
Дошел черед и до веников. Принц поначалу счел действия Жихаря за позорное
наказание розгами и полез было в драку.
а тебе, вишь, зазорно! Это же лечение!
неспокойно, бегал по углам, тосковал. "Хватит тебе, дурной!" - утешал
Жихарь. Париться новичкам понравилось всем, особенно Китоврасу -
здоровье-то у него было лошадиное. А вот царь начал хвататься за сердце.
ползет потихоньку сизый дымок.
поддавалась.
на праздничных столах, за которыми нас якобы ждут?
гуще.
довелось отведать этого кушанья на тризне степного витязя Одихмантия...
врезался в дверь и еще раз заорал.
Соломон. - Никому верить нельзя, особенно людям.
успехом.
трудно.
если уж так постарались завалить дверь, значит, намерения у хозяев самые
серьезные и ни на какие крики они обращать внимания не собираются.
ладонями от дыма, вещал:
у ключа, и сломается ворот у колодца...
но сидеть без дела не мог.
по сторонам. У Жихаря появилась надежда.
же изо всех щелей потянулись, потекли тонкие струи пламени, они входили в
красные крылья, и крылья становились золотыми. Сделалось жарко. Петушиные
перья заискрились, заиграли всеми оттенками огня. За стенами трещало.
"Хворостом обложили", - догадался богатырь. Трещало и за дверью.
Гостя зажарить живьем - в этом ли доблести суть?
Дым, подчиняясь движениям петушиных крыльев, убирался обратно на улицу.
Всякий огонек, проникающий было внутрь, Будимир шугал назад, клевал, костил
лапами. И огонь явно его слушался.
но не горячая. Жихарь сел прямо на пол и обхватил мокрую голову руками.
доски клювом. Китоврас взял своего недавнего седока на руки, развернулся и
еще раз попробовал ударить копытами. Дверь вылетела разом, за ней
взметнулся сноп искр. Петух выбежал первым, и там, где он взмахивал крылом,
почерневшие, истончившиеся бревна, подпиравшие дверь, покорно гасли. Воздух
шел в баню горячий, но чистый.
старосты. Будимир выразительно размахивал косой.
коленях и бил поклоны деревянному идолу с настоящими костяными зубами. На
шум он даже не обернулся.