и оба раза ноги приносили его к северным воротам, которых он не узнавал до
тех пор, пока не загорались красными огнями пустые глазницы волчьих
черепов. Его находили у ворот и жестоко били - и оба раза Эоган отбирал
его у разъяренных стражей и уносил к себе.
относился к нему с опаской. Кузнец знался с огнем и железом и водился с
Хозяином Подземного Огня. Лучше было не трогать его. Он был невысок даже
для зумпфа, широк в плечах и чудовищно силен. Лицо у него было
неподвижное, взгляд светлых, слезящихся глаз казался туповатым. Однако все
знали, что вождь Гатал прислушивается к Эогану.
что говорил Эоган, рано или поздно оказывалось правдой. Иногда для того,
чтобы убедиться в этом, требовались годы, но каждому в племени Гатала было
достоверно известно: кузнец не ошибается. Пока Эоган позволял
мальчишке-морасту жить у себя, того не смели трогать. Даже Алаг, хоть и
скрежетал зубами от злости, перечить кузнецу не решался.
почти не разговаривал с ним. По вечерам мальчишка глотал куски хлеба, как
собака, хватая их зубами, не в силах побороть позорной жадности. Кузнец
поглядывал на него, но молчал.
потом сказал:
вдруг откликнулся:
себя одну ногу.
бежал.
Эоган. - Зачем мне трусливый раб?
у меня просто мороз по коже.
свернуть ему шею.
сказал:
отмычкой.
оплеухой сбросил Аэйта со скамьи.
я тебя скормлю Огненной Старухе.
рассмотрел его. Это был красивый сильный воин, великолепный, уверенный в
себе. Каждый его жест словно кричал о том, что он, Гатал, отвоевал для
своего народа соляное озеро и сжег священное дерево, приносившее удачу его
врагам. Вместо плаща на плечах вождя лежала волчья шкура. Широкие золотые
браслеты поблескивали на его загорелых руках. Он громко, вкусно ругался,
обаятельно хвастался, и смех у него был заразительный.
и характером напоминала брата - такая же молчаливая, спокойная, сильная.
Ее длинные одежды были расшиты по подолу и вороту черно-красным
орнаментом, волосы она убирала под красный платок, схваченный на лбу
золотым обручем, так что Аэйт так и не дознался, носила ли она косы.
Фейнне казалась ему властной, умной и сказочно красивой.
ничего, довольствуясь слухами. Зумпфы действительно были жестоки, и это
отдалило их от мира, в котором они жили. Лес и болото не хотели иметь с
ними ничего общего и не позволяли им сливаться с деревьями и травой, не
открывали им своих тайн, и потому воины зумпфов не умели слышать и видеть
так, как это было дано морастам.
а врожденная хитрость делала их смертельно опасными. Магия зумпфов была
недоброй, темной, но очень действенной. Их колдун казался отвратительной
пародией на Асантао, однако он был намного сильнее, чем ясновидящая
морастов. Среди них было много таких, кто вызывал у Аэйта ужас своей
дикостью.
стенами, несколькими нехитрыми чувствами: он тяготился подневольной
работой и вечным голодом, он любил Эогана, словно кузнец не был его
хозяином; он вспоминал Мелу, как недостижимое и забытое счастье - и
смертельно, до судорог, боялся колдуна...
оскалились мертвые волки, и суровые стражи, скрестив копья, преградили ему
путь. С закрытыми глазами Синяка протянул вперед руки, держа в горстях
саламандру. Перед лицами стражников внезапно запылал огонь, поднявшись
прямо над смуглыми ладонями. Стражи шарахнулись в стороны. И тогда,
ослепив их синевой глаз, чародей развел копья и вошел.
обочинам вела к колодцу, возле которого, насаженные на пики, блестели
медные изображения хищных птиц - они, должно быть, охраняли воду от злых
духов. У большого костра, разведенного на краю площади, хлопотали женщины.
Их лица были красными от жары и блестели от пота. Увидев рослого
темнокожего незнакомца, они с визгом разбежались, мелькая босыми ногами.
обычно. И все-таки что-то в этом поселке было не так. Он прислушался,
попытался позвать Аэйта - и ощутил сильный барьер.
Синяке, как паутина. Не в силах остановить его, она, тем не менее, мешала
и раздражала.
увидел лишь, как сверкнули украшения. Кто-то шел ему навстречу,
неторопливо и с достоинством, высоко подняв голову в алом уборе. Порыв
ветра пронесся по пыльной дороге и взметнул подол длинного одеяния.
окутанная зримым золотом солнечных лучей, в невесомом пыльном облаке,
стройная, невысокая. Вот она совсем близко. Синяка отступил в тень и
исчез. Прежде чем она заговорит с ним, он хотел получше ее рассмотреть.
перепугал весь поселок. Небольшие, узкого разреза глаза смотрели твердо и
спокойно. Еле заметная россыпь веснушек золотила ее лицо.
оставив в пыли огненную полоску. На миг пламя взметнулось ввысь, охватив
всю фигуру чародея, и тут же угасло. И когда исчез огонь, Фейнне увидела
перед собой не великолепного мага во всем блеске несокрушимого могущества,
как ожидала, а всего лишь загорелого оборванца в поношенных армейских
штанах, льняной рубахе и стоптанных сапогах с обрезанными голенищами.
Оборванец сутулился. Он казался смущенным, и ничего грозного в нем не
было.
Я хочу знать, кто ты и зачем здесь.
поселка со своими воинами, и люди, испугавшись тебя, пришли ко мне.
Отвечай на мои вопросы.
оружия.
время оно всегда рядом.
на его пояс и голенища сапог. Что ж, она действительно не увидела там
никакого оружия. И все-таки она была очень умна, если понимала, что это
ничего не значит.
- Боюсь, что это о тебе я слышала от своего брата, а ему рассказывал
зимними вечерами сам Хозяин Подземного Огня. По Элизабетинским болотам
давно бродят смутные и страшные слухи. Есть в наших мирах некто, не
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Вронский Константин