удачнее начать разговор. - Вы знаете, "Хэкьюлиз Букс" заинтересовано в
том, чтобы выпустить вашу новую книгу в мягкой обложке?
впечатление на нашего главного редактора. Я тоже читала и просто в
восторге.
симпатичной, что я готов был отдать свою пишущую машинку - не самую новую,
- лишь бы забыть о Джайлсе и пригласить Нелли пообедать. Но в тот момент
Джайлс был на первом месте, и "проект Нелли" пришлось отложить.
понравится ли моя книга вам и вашему издательству, когда она будет
закончена. Пока же не согласитесь ли вы ответить на несколько вопросов?
он сам его вставил.
буквализм - не самый лучший путь к истине.
ручку.
первой, кто сам пожелал говорить на эту тему.
Проследить, чтобы ему хватило экземпляров и чтобы все шло гладко. Случайно
я посмотрела на Дивора, и, боже мой, у него был совсем другой вид.
Казалось, что его что-то мучает. В его ручке кончилась паста, но по
какой-то причине Тереза Вэлиэр, которая помогала ему, не имела запасных.
Но потом он обменялся ручками с мужчиной, который стоял перед ним. Как
будто все было в порядке, и вдруг возник новый кризис - паста и во второй
ручке тоже кончилась.
страдание, а Тереза просто убежала. Очередь остановилась, и я видела, что
Азимов начал нервничать и встал с места. Я же за него отвечала! Поэтому я
подбежала к Дивору с ручкой - у меня их было полно.
и начал писать. Однако через пару секунд он остановился и тихо прошипел:
"Она красная".
третий кризис. Я сказала: "Не беспокойтесь, поклонникам нравятся красные
автографы".
Дивор продолжал писать красной. Но когда он закончил, то швырнул мою ручку
в стену и ушел, не сказав ни слова - так он был раздражен. Хорошо еще, что
он не швырнул мне ручку в лицо.
так взволнован и, может быть, моя красная ручка была последней каплей.
и я их ему не принес. Так что больше всех виноват я. Вот что, Нелли,
подумайте, не показалось ли вам, что его волновали не ручки, а что-то
другое?
мне сказал об этом? И вдруг я вспомнил. Совершенно внезапно. Я видел лицо,
я слышал голос. Мне сказала об этом гардеробщица. Когда Джайлс без номерка
пришел спросить ее о пакете, его торопила женщина, которая его
сопровождала. Я даже вспомнил, как ее назвала гардеробщица.
этаж, боясь, что уже упустил гардеробщицу, видевшую Джайлса с женщиной. Я
влетел в гардероб, растолкал несколько человек, стоявших у стойки, и, едва
переведя дух, спросил:
белоснежными волосами, в очках с металлической оправой. На пластинке,
приколотой у нее на груди, значилось "Дороти".
подсвеченных очках, нос дергается, не помню, как ее зовут...
портрета:
ли здесь в отеле женщина, которую вы и Хильда называете Перчик?
говорите. Я занята.
Хильда, маленькая и острая на язык, чем и заслужила свое прозвище. Скорее
на шестой этаж, еще нет пяти часов.
негритянка, которая сказала, что Сара должна скоро вернуться, и предложила
мне подождать.
высоких каблучков Сары. Она вошла, увидела меня, остановилась и испуганно
спросила:
опустила шторы и показала мне жестом на свой кабинет.
находились три человека - Айзек Азимов, Тереза Вэлиэр и Нелли Гризуолд, и
ни один из них этого не слышал.
Азимову и извинились перед ним, и, когда он говорил с вами он заметил, что
Джайлс уже на месте, поэтому я подозреваю, что вы пришли с ним.
прессой, не признает, что провожал Джайлса в зал, но гардеробщица, когда я
забирал пакет, сказала, что он утром приходил и пытался его забрать и что
Перчик торопила его, чтобы он не опоздал. Что скажете теперь, Перчик?
ненавистью.
- я сделал паузу. - А может быть, и всю ночь.
руки:
него, а у себя дома, в своей постели. Если не верите мне, не задавайте
вопросов. И вообще, почему я должна была сказать вам, когда я видела
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Земляной Андрей
Херберт Фрэнк
Орлов Алекс