Чтение 19–й страницы книги ~СЕКСотка~

- Ужинать будешь? - спросила Лена.

- А как ты думаешь? Я что, из ресторана что лиї

- Почему ты так со мной разговариваешь?..

- Ну прости, прости, - он обнял ее. - Это все из-за этой проклятой
публикацииї

- Мне вообще не следовало втягивать тебя в это...

- Почему?

- Потомуї

- Не понимаюї

- Садись, поешь, я хочу тебе кое-что объяснитьї Мне давно надо было сделать
это.

- Что это?

- Рассказать тебе об этом моем ¬родственнике-.

- Откуда он вообще вдруг взялся? На свадьбе он у нас не был, родители твои
никогда о нем не говорили, ты - тожеї

- Он мне не родственник.

- Не понимаю. Объясни, пожалуйста.

- Это я и пытаюсь сделать. Я давно должна была тебе это рассказатьї

- Что рассказать?

- Не перебивай меня, пожалуйста, иначе я не решусь... - с мольбой попросила
она. - Это началось довольно давно... Помнишь, я рассказывала тебе, как
ушла из дома, как приехала в Москву, как меня ограбили и на вокзале
затолкали в машину... Как я пришла в КГБ вместо милиции...

- Помню, конечно. Но причем здесь эта история?

- Она имеет прямое отношение. В общем, он - человек, с которым ты
встречался, он не из прокуратуры, он - сотрудник КГБ, или как там это
теперь называетсяї Это он тогда занимался моим делом. Он очень помог мне...
У меня украли документы, меня не хотели допускать на прослушивание... Он
ходил в приемную комиссию, просил. Благодаря ему я, наверное, и поступила
тогда.

- Замечательно, очень трогательно, но зачем надо было все это скрывать от
меня? Ну, подумаешь, КГБ? Прокуратура, конечно, лучше. Гэбэшники могли
подбросить и дэзуї Теперь я начинаю кое-что пониматьї

- Подожди! Это еще не все...

- А что еще?

- Я сама была тайным сотрудником КГБ.

- Ты?

Она вздохнула.

- Да, он попросил помочь емуї Установить контакты в артистической средеї Я
была молодая, глупая, я не могла отказать емуї

- Не могла отказать? Почему?

- Я любила его. Он был первым моим мужчиной!.. Прости.

- Что? - не понял он.

- Он был первым моим мужчиной.

- Первым мужчиной? - Игорь поднялся, - А как же я? Как он мог быть первым
мужчиной? Ведь ты говорилаї Скажи, что это неправда!

- Это правда! Я обманывала тебя.

- Скажи, что ты придумала это, чтобы отплатить за то, что я тебе говорил
про своих женщин!.. Так вот, их не было! Не было, понимаешь, ты была моей
первой женщиной!

- Прости... Значит, я еще больше виновата перед тобой.

- Зачем, зачем же нужно было это делать? Та сцена невинностиї

- Но у меня и с ним, в первый раз, ничего не было. Так бывает... Он тоже
очень удивился...

- Только не надо мне рассказывать об этом! Я сегодня сыт по горло всякими
рассказами и информациями под грифом ¬совершенно секретно-ї Вскрыть черезї
мы еще и года не живемї

- Нет, я должна тебе рассказать. Помнишь тот день перед свадьбой, когда мы
встретились с тобой? Так вот, тогда я шла на свидание к немуї Я думала, что
между нами все кончено. Он пропал после путча, а я встретила тебя, полюбилаї

- Неужели?

- А перед самой свадьбой он позвонил и сказал: приходи! Я не могла
отказаться... А когда пришла... Мы снова были вместе... Я вернулась домой,
ревела... Не могла понять, что делать... Хотела отменить свадьбу... Я не
хотела принадлежать двоим. Я отказалась от белого платья. Это был мой
протест против свадьбы, вызов тебе, родителям, всем... Глупо, конечно...

- Теперь я начинаю кое-что понимать...

- Родители заставили меня тогда! Как я благодарна им за это! Потом была эта
ночь после свадьбы. Я отказалась спать с тобой. Все это из-за него! Он
всегда играл роковую роль в моей жизни...

- Неужели ты думаешь, я не догадывался? Я всегда подозревал, что в наших
отношениях существует что-то, чего я не знаюї Значит, ты встречалась с ним
и после свадьбы? Тебя что-то не устраивает во мне?

- Нет, ты не понимаешь... Но от них просто так не уходят!

- Но зачем было трахаться с ним?!

- Прости. Это было подло, но я ничего не могла поделать с собой. Как будто
бы он гипнотизировал меня. Когда я была с ним, я как будто не принадлежала
себе... Он управлял моей волей... Он шантажировал меняї

Она плакала.

- Он преследовал меня, приезжал даже в Сочиї Он сказал, что если я сведу
тебя с ним, он отпустит меня. Навсегда. Это будет мое последнее задание. Он
обещал, что материалы будут интересны для тебяї Но я прошу тебя: не
публикуй их! Он хочет подставить тебя! Это их метод - всегда действовать
чужими рукамиї А если ты опубликуешь, потом они же начнут таскать тебя,
шантажировать и завербуют!.. Я не могла вынести этой лжи! Я должна была
тебе все рассказать. А теперь ты можешь бросить меня и будешь прав!

- Я не могу бросить тебя, даже если бы хотел. Я слишком люблю тебя! Даже
после всегої Как это ужасно!.. Между нами всегда был он! Даже тогда, когда
мы были близки, он был с нами!

- Неправда! Когда я была с ним - это была не я! Только с тобой я была
такой, какая я есть. Только ты единственный знал меня настоящую. Только ты
единственный узнал мое тело. Он всегда думал только о себе. Я была для него
только средством: для получения информации, для удовлетворения похотиї

- Интересно, что ты говорила ему обо мне?! Что ¬этот самовлюбленный осел
считает себя великолепным любовником, но только с тобой я чувствую себя
женщиной!..-, - пародировал он ее. - И как сейчас - прочувствованно и
правдиво! Ты же у нас великая актриса!

- Я никогда ничего плохого не говорила о тебе. А в тебе сейчас кричит лишь
уязвленное самолюбие!

- Всего лишь самолюбие?! - возмутился он, - Действительно, какие пустяки -
узнать, что у твоей непорочной жены, оказывается, все это время был
любовник, и, возможно, не один. Ты молчишь, значит это действительно так!..
Что она была осведомителем и закладывала тебяї Ну, хорошо, можешь мне
сделать по старой дружбе одолжение? Скажи, как по-настоящему зовут этого
нашего ¬родственника-? Его звание?..

- Если тебе станет от этого легче, могу: Иван Анатольевич Русаков,
подполковник. Больше ничего не знаю.

- А мне больше ничего и не нужно. Надеюсь, что хотя бы это - правда!

- Это правда!

- Тогда я знаю, как мне поступить!

Игорь бросился к двери и с силой захлопнул ее за собой. Выбежав на улицу,
он помчался к проспекту. Если сейчас быстро поймать попутку, то через
полчаса он будет в типографии на Цветном бульваре. Дежурная группа
подписывает газету в печать. Еще час - и статья будет готова! И теперь уже
никто не посмеет отказать ему в публикации!

Он вбежал в кабинет ведущего редактора. У стола над макетами полос
толпились редакторы отделов.

- Господа! - обратился он громко ко всем. - Не будете ли вы так любезны
оставить нас с Юрием Борисовичем наедине минуты на две?

Все удивленно уставились на него, красного и тяжело дышащего.

- Все, по-моему, ясно, переверстывайте вторую и третью. Все свободны, -
распорядился зам главного. А когда последний из дежурных сотрудников
покинул кабинет, обратился к Игорю:

- Слишком много гениев в одной газете - большая нагрузка на редакторат.
Каждый несет статью в номер и считает, что она самая достойная... Ну, а ты
с чем?

- На гениальность не претендую, пусть этот удел остается для других. Только
- на злободневность! Так вот, я готов назвать вам своего информатора и
более того - привести его имя, фамилию и должность в газете!

- Не понимаю, что изменилось? Почему нельзя было этого сделать сразу?

- И не нужно понимать, Юрий Борисович, уж извините, я сам многое только
недавно понял. Мне готовить статью? Или есть еще сомнения?

- Кто он?

- Полковник КГБ или ФСК по-нынешнему. Фамилию назвать?

- Сколько тебе нужно времени?

- Лучше спросите, сколько нужно площади?

- И спрашивать не буду! Пятьдесят строк анонса на первой и подвал на
второй. Иди к Вале и скажи ей про переверстку, а я позвоню главному.

- Пятьдесят строк анонса на первой и вся вторая без колонки колумниста!

- Ты представляешь, как мы задержим газету?

- Не в первый раз! Когда нужно было поставить очередной
пятидесятистраничный опус Бурнадского, задерживали газету и переверстывали
не раз. А когда, наконец, появился настоящий материал - тут же возникают
проблемы!

- Иди пиши! Я звоню главному. Но на всю вторую не рассчитывай!

В половине пятого утра Игорь вновь вошел в подъезд своего дома. Он был
усталый, но довольный.

Лена спала, свернувшись калачиком, по-детски положив ладошки под щечку.