действовала вполне профессионально. Кроме того, ее прикрывал другой часовой,
стоявший за деревьями.
отеле, комната 109. Позвоните полковнику Паркеру.
самолет отправляется только в десять. - Джек оперся плечом о ствол дерева и
потянулся. Утро было слишком прекрасным, чтобы беспокоиться о чем-то - даже
если тебя держат на мушке двое вооруженных часовых, не подозревающих, кто ты
такой.
полковник, сэр.
рано.
девушку-сержанта, которая пыталась понять, насколько важен этот человек,
если заставляет самого командира базы сидеть у входа в отель "Кэннон".
Райану понадобилось несколько минут, чтобы вернуться к отелю; ощущение
пространства все еще не оставило его, несмотря на незнакомое окружение и
смену шести часовых поясов.
площадку для стоянки автомобилей.
командующего ВВС в Европе. Нам хотелось бы узнать вашу точку зрения на
происходящие здесь события.
же вопросу. - Он направился к своему номеру, чтобы переодеться. Почему они
считают, что я знаю больше их? - подумал Райан. К моменту вылета самолета он
действительно узнал четыре вещи, о которых не подозревал раньше: советские
войска, покидавшие территорию того, что раньше было Восточной Германией,
были крайне недовольны тем, что им приходилось передислоцироваться в районы,
совсем для них неподготовленные и где их никто не ждал. Далее, части бывшей
армии ГДР были еще более недовольны своим вынужденным увольнением, чем
думали в Вашингтоне; возможно, у них оказались сочувствующие среди бывших
сотрудников распущенной ныне службы безопасности - Штази. Наконец, хотя
ровно дюжина членов "Фракции Красной армии" была арестована в Восточной
Германии, по крайней мере столько же узнали о предстоящих арестах и исчезли
до того, как за ними прибыла германская федеральная полиция. Райану
сообщили, что именно этим и объясняется тревога на базе ВВС в Рамштейне.
десяти утра и направился на юг. Бедные террористы, подумал Райан,
посвятившие свою жизнь, силы и разум чему-то, что исчезало быстрее, чем
германская территория позади. Они похожи на детей, у которых умерла мать.
Никаких друзей. Они скрывались в Чехословакии и ГДР, не подозревая о
приближающемся распаде обоих коммунистических государств. Где теперь искать
им убежище? В России? Там их не примут. В Польше? А это уже совсем смешно.
Мир изменился у них под ногами - и скоро изменится еще раз, задумчиво сказал
себе Райан. Их оставшиеся друзья тоже станут свидетелями меняющегося мира.
Может быть, станут, поправил он себя. Может быть...
***
вошел в его кабинет.
вспомнил, что последний раз они стояли так близко друг к другу на бетоне
Шереметьевского аэродрома в Москве. Тогда у Головко в руке был пистолет. Для
каждого из них это был не лучший день, но, как часто бывает, забавно
вспоминать, чем все обернулось. Головко, который почти - хотя и неудачно -
сумел предотвратить величайшее в советской истории бегство, занимал теперь
пост первого заместителя председателя КГБ. Добейся он успеха, вряд ли ему
удалось бы подняться столь высоко, но за то, что он так проявил себя - хотя
его усилия кончились неудачей, - его заметил президент страны, и карьера
стремительно двинулась вверх.
Джоном Кларком, а самого Головко Райан проводил к себе в кабинет.
Только посреди одной Райан повесил довольно приличную картину, взятую в
федеральном хранилище, и над вешалкой был прикреплен, разумеется, совсем не
обязательный для государственного учреждения фотопортрет президента Фаулера.
Железного Феликса все еще стоит посреди площади?
куда-то срочно уехал?
посоветоваться.
многим вопросам, подумал он.
тоже не был профессиональным разведчиком - по сути дела это не было чем-то
необычным. Очень часто на посту председателя этой организации, пользующейся
такой мрачной славой, появлялся партийный функционер, однако партия тоже
уходила в прошлое, и Нармонов выбрал для этой должности ученого, специалиста
по информатике. Предполагалось, что он вдохнет новую жизнь в главное
шпионское агентство страны, сделает его более эффективным. Райан знал, что
сейчас на столе Головко в его московском кабинете стоит персональный
компьютер фирмы "Ай-би-эм".
смысл, у меня не станет работы. Посмотри, что происходит вокруг нас. Хочешь
кофе?
хорош.
заведении. - Из груди русского вырвался гулкий смешок. - Боже мой, Джек,
тебе не кажется, что нынче происходит нечто похожее на наркотический сон?
это не имело значения - переводчики доложат ему, когда примутся за обработку
звукозаписи.
комитета. Твой директор благожелательно отнесся к нашей просьбе о совете.
- Я готов знакомиться со всей информацией КГБ и буду счастлив дать совет
относительно того, что докладывать парламенту и от чего воздержаться.
они перешли к делу.
Переговоры начались.
людей и функционировать дальше.
Райан.
за его недавнее заявление относительно терроризма. Черт побери, мне нравится
Нармонов как человек, и ты знаешь это. Сейчас мы изменяем мир, дружище,
перестраиваем его. Давай избавимся еще от нескольких неприятных проблем. Ты
ведь сам был против того, чтобы твое государство поддерживало террористов.
КГБ.
одобрял действия неуправляемых преступников. Я, разумеется, придерживаюсь
такой же точки зрения, хотя в моем случае большое значение имеет личное
отношение к ним.
Он никогда не забудет Шина Миллера и других членов Армии освобождения
Ольстера, которые совершили две серьезные попытки убить Джека Райана и его
семью. Всего три недели назад, после нескольких лет юридических маневров,
трех обращений в Верховный суд, после демонстраций и требований, чтобы
губернатор Мэриленда и президент Соединенных Штатов помиловали преступников,
Миллер и его сообщники один за другим вошли в газовую камеру в Балтиморе и
через полчаса были вынесены оттуда - мертвыми. И пусть Бог сжалится над их
душами, подумал Райан. Если у Него отсутствует отвращение к убийцам. Теперь
одна глава в его жизни закрылась навсегда.
Василенко Иван
Мережковский Дмитрий
Контровский Владимир
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Плотников Александр