его за поводок. Это было досадно. В последние секунды перед началом отсчета
ему хотелось стоять рядом со знаменитыми певцами, он должен признаться,
вовсе не из профессиональных побуждений. Гилмор обожал Займана с той самой
минуты, когда старший брат принес домой его первый альбом "Бит сити рэмбл",
это было еще в конце шестидесятых, и теперь, когда появления Займана на
концертных подмостках становились все реже и реже, он решил, что это, может
быть, его последняя возможность услышать легендарного певца, перед тем как
он закинет свою потрепанную гитару за плечо и исчезнет за поворотом. Даже
если Займан споет всего лишь один или два куплета из песни "Доброе старое
время" своим знаменитым и часто копируемым хрипловатым голосом, Гилмору
этого будет достаточно, Но Фей начала тяжело дышать, вывалив язык и ясно
показывая, что ее радиатор нуждается в пополнении, и ему пришлось
направиться к машине, держа собак на поводке длиной не больше шести дюймов и
стараясь оставаться в пределах площади, огороженной канатами. Фей свесила
язык едва ли не до мостовой. Зато Херши продолжал нести службу. Он низко
опустил голову, обнюхивая пространство по сторонам и делая вид, что идет
вместе со своей партнершей только из собачьей солидарности.
влево, к толпе, и стал скулить и лаять, прижав свои треугольные уши. Гилмор
озадаченно посмотрел на него. Пес словно обезумел. Еще более странным было
то, что и Фей подняла сумасшедший лай, глядя в том же направлении, что и
Херши, словно забыла о своей жажде.
потянули влево, продолжая поиск, и он едва не натолкнулся на горизонтальную
планку полицейского заграждения. Резкой командой Гилмор подозвал собак к
ноге, затем повел в брешь между двумя заграждениями, осматривая толпу.
друг к Другу, что, казалось, это был единый аморфный организм. Почти все
смотрели на трибуну или на огромный экран "Панасоника", ожидая начала
обратного отсчета, до которого оставалось меньше десяти минут.
Сорок второй улицы, лоток уличного торговца. На передней стенке лавки
крупными заглавными буквами значилось: "Свежие пончики". Его взгляд миновал
бы киоск, не обратив на него внимания, если бы не две странные вещи:
стеклянные полки, на которых обычно бывают разложены пончики, были пусты, а
сам торговец как-то слишком поспешно выбирался из своего ларька через
боковую дверь.
перед ними ларек.
ощутимую - ведь Херши мог учуять всего лишь "смертоносный" запах
завалявшейся булочки с шоколадом, а Фей просто увлеклась энтузиазмом своего
партнера, однако и этого ощущения было достаточно, чтобы проверить ларек
уличного торговца.
подобно самонаводящимся ракетам. Собравшиеся, напуганные свирепым видом
собак, поспешно расступались.
на рвущихся собак И перевел взгляд на Гилмора.
плечо.
ваш ларек.
пота.
понимаю, чего вы от меня хотите.
что вынужден попросить вас отойти в сторону.
кармана маленький цилиндр, и резким движением сместил один его конец.
кобуры.
23.55
ситуаций, успел заметить на своем экране какой-то крошечный выброс
радиосигнала на частоте от тридцати до пятидесяти мегагерц - менее
интенсивный, чем можно ожидать от действующего пейджера или сотового
телефона, но гораздо более мощный, чем от электронного устройства,
открывающего дверцы автомобиля, который водители носят на цепочке вместе с
ключом зажигания.
необычно и заслуживает его внимания.
полицейские, и все, что находилось внутри, было уничтожено мощной волной
огня, буквально превратившись в пар.
23.55
полуночи, сжимая в руке цилиндр электронного детонатора, как вдруг
невероятно яркое сияние взрыва наполнило небо. Почти тут же примчавшаяся
звуковая волна с колоссальной силой ударила по ней, едва не разорвав
барабанные перепонки. Земля задрожала под ногами. Вокруг в магазинах и
автомобилях сработали системы тревоги. Из окон посыпались стекла.
металлическим вкусом адреналина.
чтобы не упасть. Со стороны Таймс-сквер ослепительные молнии вырывались из
оранжево-красных клубов огня, которые поднимались над площадью.
Глава 16
Сан-Хосе, Калифорния, 31 декабря 1999 года
показывали сцены шумного празднества на Таймс-сквер, то теперь на всех
экранах виднелись сплошные оранжевые сполохи, устремленные вверх, из которых
то и дело вырывался фейерверк ослепительных вспышек.
дрожащей рукой он сжал ручку дивана. Бокал "Курвуазье" выскользнул из его
пальцев и теперь лежал на полу. Пятно пролившегося бренди расплылось по
ковру.
вокруг, кроме трагедии, которая разворачивалась перед ним на экране.
наступление нового века, ожидая его, словно прихода поезда, с которым должен
прикатить в их город цирк. Вместо этого по железнодорожной колее к ним с
грохотом ворвалось что-то, что гораздо больше походило на Апокалипсис. И,
как ни странно, в первые ужасные мгновения после взрыва Гордиан пытался
отвергнуть действительность происшедшего, поставить преграду на его пути в
сознание, убедить себя, что это всего лишь какая-то нелепица, просто
какой-то техник на телевизионной станции по ошибке нажал не на ту кнопку и
включил фильм с показом вселенской катастрофы.
особенно если она была такой яркой и очевидной.
упасть, - ему казалось, что пол под ним уходит из под ног. Однако пока он в
потрясении продолжал смотреть на телевизионный экран, какая-то часть его
мозга бесстрастно анализировала ситуацию, давая оценку масштабам
происшедшего, рассчитывая степень разрушений. Эту способность кто-то назвал
бы это проклятием - он привез из Вьетнама, и теперь, подобно "черному ящику"
рекордеру на борту самолета, - какой-то независимый механизм в его мозгу
будет продолжать функционировать, несмотря на отключившееся сознание.
выше яркое пятно с очертаниями груши - это пламя с исключительно высокой
температурой. Скорее всего это горит бензин и металл. Значит, это какая-то
пылающая машина. Не легковая, скорее грузовик или автофургон. Может быть,
даже автобус.
еще не решаясь отойти от дивана и оторвать взгляд от экрана. Видно,
телевизионная камера установлена на крыше здания и направлена вниз на
Таймс-сквер, отметилось в его мозгу. Слушая отрывочное бормотание
комментатора, который пытался описать, что происходит далеко внизу, он
вспомнил Вьетнам, бомбовые налеты, оранжевые языки пламени, которые подобно
прорвавшимся нарывам появлялись в джунглях. Уклоняясь от русской ракеты
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Шекли Роберт
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия