Чтение 19–й страницы книги ~Сыщик и вор

- Базара нет. - Цирюльник подал халдею знак, и через пару минут в кабинет
впорхнули две "ночные бабочки" в коротких донельзя юбках.

Женя ощутил толчок в паху. И тут же забыл о каком-то там Соловье.

***

- Ну, что, Евгений Иванович, получается у вас довольно-таки неплохо.

Ваша скрипка звучит...

От его игры дирижер оркестра в восторг не пришел. Но и разочарования его
лицо не выражало.

- Сегодня Мунирова не будет. Сыграете за него...

А играть на концерте Жене как раз и не хотелось. Он-то и репетицию с
трудом выдержал. Хорошо они вчера с Цирюльником копоти дали. Крепко
набрались, а потом разошлись, каждый со своей девкой. И такая карусель потом
началась. До утра терзала его помешанная на сексе проститутка.

Оттянулся он на полную катушку, но и спать после этого хотелось до
одурения.

Но на внешнем виде его состояние никак не отразилось. Все такой же
чистый, аккуратный, ни единой морщинки на брюках. И на лице нет следов
вчерашней гулянки. Свеженький как огурчик, это как раз про него.

Вчера что-то напутали. Не для военных курсантов концерт, а для работников
милиции в порядке плановых культурно-массовых мероприятий. Но об этом Женя
узнал только сейчас, когда в казенном фраке занял место за своей партитурой
Он кинул взгляд в зал и увидел серые ментовские мундиры. Это были его враги.

Дирижер взмахнул палочкой, и концерт начался. Женя не играл. Он только
вид делал, что водит смычком по струнам. Его партия отсутствовала, поэтому в
оркестре возник разнобой. Но менты этого, конечно, не заметили. Для них
музыка все одно что для слона гитара.

Но дирижер этого не заметить не мог.

- Что вы себе позволяете, молодой человек? - набросился он на него после
концерта. - Я вынужден буду поставить вопрос...

Но Женя договорить ему не дал.

- Я бы не советовал вам ставить вопрос, - спокойно сказал он. Его взгляд
налился тяжелой магической силой. - А то не ровен час недоразумение может
выйти... Я одиннадцать лет отсидел. За убийство. Вот и подумайте...

И он ушел, оставив дирижера с разинутым ртом.

***

- И все равно он будет уволен, - пробормотал дирижер, когда Женя скрылся
из виду.

- Может, дадите ему шанс? - Никита подошел к нему незаметно.

Он видел со стороны, как тот разговаривал с Жекой. Разговор явно был не
из приятных.

- Не понял, - разворачиваясь к нему, сказал музыкант.

Никита не ходил в форме. Всегда только в штатском. Поэтому пришлось
показать свои корочки.

- Капитан милиции Горбунов. Уголовный розыск...

- Так вы за этим? - На лице дирижера появилось некое подобие злорадной
улыбки.

- Нет, он чист перед законом...

- Но он же сидел. Он сам мне об этом сказал...

- Верно, сидел. Но он искупил свою вину. А сейчас видите, к нормальной
жизни решил вернуться. Он еще не совсем потерян для общества. У вас с ним,
как я понял, конфликт вышел?

- Да так, ерунда...

- Вот видите... Дайте ему шанс...

- Ну, если так наша милиция рассуждает, тогда ладно. В принципе я ничего
против Евгения Ивановича не имею...

И дирижер поспешил откланяться.

Никите также не хотелось продолжения этого разговора. На концерт в
филармонию он не пришел бы никогда, даже под расстрелом. Пусть замполит туда
сам ходит, организатор хренов. Просто ему очень хотелось спать. Две
бессонные ночи подряд давали о себе знать. А на концерте можно вздремнуть.

И он воспользовался этой возможностью. А когда концерт закончился, он
увидел Жеку. Сначала он не поверил своим глазам. Вор, одиннадцать лет
отсидевший за убийство. В зоне он был причислен к так называемой
отрицаловке. "Черная масть" - как мент, он просто не мог не знать, что это
такое. И играет на скрипке в оркестре...

Никита был удивлен, когда одиннадцать лет назад узнал правду о Жеке.

Отличник, спортсмен, послушный сын. И вдруг на тебе, вор-карманник. И на
убийство из мести пошел с завидным хладнокровием. Да, он не был паинькой. И
крепкий был необычайно, и. в драку без боязни кидался. Стойко держался,
когда сходились стенка на стенку. Но ведь и он, Никита, не был ангелочком.

Хулиганом был отъявленным. Не Жеке, а ему прочили тюрьму. А он ментом
стал.

Старший оперуполномоченный уголовного розыска. И на хорошем счету
значится.

Жеку он уважал. Всего год они были знакомы, но дружили они с ним крепко.
Мало того, он всегда относился к нему как к брату.

После разговора с дирижером Никита отправился искать Жеку. Подловил он
его на выходе из костюмерной. Жека снял с себя фрак и надел жилетку и
пиджак. Жара на улице, а он в костюме. Как был франтом, так и остался.

- Ну, здоров, Жека! - поприветствовал он его, заходя к нему со спины.

- А-а, - протянул Жека, оборачиваясь к нему. - Это ты...

Он ничуть не удивился. Как будто ожидал его здесь увидеть.

- Узнал?

- Здоров, Никита, - скупо улыбнулся он. Но руки не протянул. - Я еще тебя
не видел, но уже понял, что сзади мент. Только менты так подкрадываются...

В его голосе сквозило презрение. В глазах стоял холод.

- Да, я мент. Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан
милиции Горбунов, - переходя на официальный тон, представился он по всей
форме.

Он уже понял, что разговора не получится. Жека не жалует ментов. Что ж,
он не жалует воров.

Нужно было бы с ним повежливее быть. Все-таки друг юности, кентовались с
ним вместе когда-то. Да и с ментами ссориться ему смысла нет. Ведь он вроде
как на путь исправления встал. Но, увы, впитавшаяся в кровь неприязнь к
мусорам не позволяла сделать ему шаг навстречу. А ведь Никита не
арестовывать его пришел. Руку ему, как старому другу, протянул, пожать
хотел.

- Много нашего брата за "решку" покидал? - все же не удержался он от
того, чтобы уколоть Никиту.

- Да хватает... Я ведь вашего брата терпеть не могу...

- Ну, ну...

- Ты всерьез за работу взялся или как? - холодно спросил Никита.

Вот оно, его ментовское нутро поперло наружу.

- Всерьез и надолго... Я на путь исправления встал, гражданин
начальник... Не верите?..

- Давно откинулся?

Ага, что с "феней" знаком, показывает...

- Еще Хозяин по ночам снится...

- Понятно... Ты это, если всерьез завязать собрался, заходи как-нибудь ко
мне, поговорим...

Ну да, жди! Знает он, чем оканчиваются задушевные беседы с ментами.

Вербануть, падла, хочет...

- Я на ментов никогда не козлил...

- О чем ты? Я вербовать тебя не собираюсь, - усмехнулся Никита. - Зачем?
Ты же новую жизнь начинаешь...

- Ага, начинаю...

- А если за старое возьмешься, ко мне ходить не надо. Я сам тебя из-под
земли достану. Мне ведь все равно, кто ты мне, друг или брат. Все одно за
решетку упрячу...

- Ты был мне другом. А сейчас, извиняй, нет. Я с мусорами дружбу не
вожу...

- Что ж, это твое дело. - Никита пожал плечами, повернулся к нему спиной
и направился к выходу.

- Да пошел ты, легаш поганый!..

***

Женя шел к трамвайной остановке. В черном костюме, в галстуке, футляр со
скрипкой в руках. Интеллигент-музыкант, таким мечтала его видеть мама.

Таким он и выглядел. Еще очков-велосипеда не хватало для завершения
картины. Но он был вором. Уважаемым вором, поавторитетнее многих, кто ходил,
сунув руки в брюки, в расстегнутых до пупа рубахах, чтобы татуировка была
видна.

И уж куда поавторитетнее этих "бакланов", на которых он случайно бросил
свой взгляд.

Он шел к остановке через сквер. Кроме трех фраеров, пристающих к какой-то
девке, там никого не было. А девчонка красивая. А фигурка так просто
обалдеть. Не зря шпана кружит вокруг нее, так и норовит залезть ей под юбку.
Но это же беспредел...

- Так нельзя, пацаны, - не повышая голоса, сказал он. - Женщин обижать
нельзя...

Он остановился в двух шагах от буйствующей компании. Уже совсем заклевали
девку. Она уже была близка к истерике.

- Шел бы ты отсюда, дядя! - обернувшись к нему, прогудел верзила с
пудовыми кулаками.

- Не хотелось бы тебе костюмчик помять, - усмехнулся второй.