страну, и я без раздумья покинул обжитый угол.
просто - в одну страну.
очередной съезд германской компартии. На съезд нелегально приехали из
Москвы Мануильский, Пятницкий, Куусинен, Лозовский... Их надо было
охранять от шпиков, и Тельман поручил эту работу Рихарду Зорге. В помощь
ему дали отряд красных фронтовиков. Делегаты жили у супругов Зорге, назвав
кучерскую "Домом патриция". Квартира была удобная с точки зрения
конспирации - дом на отшибе, рядом с запущенным садом. Они подружились -
делегаты и энергичный молодой коммунист, руководитель отряда "Рот Фронт".
Но Зорге сейчас вспоминал о другом.
Желтый язычок пламени осветил плотный подбородок, тенью рассеченный
надвое, большой рот и глаза с почти отсутствующим выражением, обращенные в
прошлое. Тень от бровей закрывала верхнюю часть лица. Зажигалка погасла...
у меня была интересная, важная, я поздно возвращался домой. Христина
работала в научном институте, переводила с английского рукописи Маркса.
Вскоре мы почувствовали, что в наших отношениях что-то нарушилось,
оборвалось. Мы не знали что, старались отбросить это, но оно возвращалось
снова и снова... Так продолжалось два года.
когда понадобилось воспользоваться договором, оказалось, что это трудно.
Трудно обоим. Христина сказала, что ей лучше ненадолго поехать в Германию.
Я не стал возражать... Мы делали вид, что поездка не будет длительной, но
знали, что расстаемся навсегда. Так и случилось - это было лет десять тому
назад...
только товарищами... А сегодня я получил от нее письмо - мы иногда
переписываемся. Пишет, что собирается уехать в Америку. В Германии
становится жить все труднее. Фашизм набирает силы. Христина пишет - теперь
опасно оставаться в Германии...
понимаю... Потом, я женщина, которая тоньше воспринимает... Вы сами так
сказали, Рихард...
берегу Хуанпу в скверике, рядом с садовым мостом. На воротах сквера висела
предупреждающая надпись: "Собакам и китайцам вход запрещается".
открывать новых людей и могу поделиться с вами... Это корреспондент
токийской "Асахи". У него солдатское лицо, но он ненавидит войну, не
терпит милитаристов и вообще тех, кто вывешивает такие надписи.
вы...
месяцев назад в книжном магазине на одной из улочек французского
сеттльмента. Рылись в книгах у одной полки, заговорили о китайской
живописи, и новый ее знакомый обнаружил большие познания, отличное
понимание национального искусства Китая. Оказалось, что он читал книги
Агнесс Смедли и намерен перевести кое-что на японский язык.
приехавшим недавно в Шанхай иностранным корреспондентом.
ресторане с красными, цвета счастья, стенами, расписанными золотыми
драконами.
коллеги-журналисты, ни в том, что американка Смедли представила японскому
журналисту своего хорошего знакомого. Но именно в этот день произошло
событие, которое принесло в дальнейшем столько неожиданных огорчений
многим разведкам мира. Встреча в ресторане гостиницы Сашэна положила
начало большой дружбе и совместной работе двух ненавидящих войну людей -
Рихарда Зорге и Ходзуми Одзаки.
лицом, зачесанными назад густыми черными волосами и желто-зеленым кителем,
который он носил летом. Но лицо у него было очень бледное - результат
непрестанного пребывания в четырех стенах, без свежего воздуха, за
работой, за книгами.
когда Ходзуми подошел к их столу. - Мечтаете быть солдатом?
вы нас все-таки познакомите?
политической обстановке в Китае.
дзайбацу - промышленники-монополисты - намерены поправить свои дела за
счет Маньчжурии. Японские капиталовложения непрерывно растут и составляют
здесь уже полтора миллиарда иен. Это совсем не мало. Теперь в Маньчжурии
почти все иностранные капиталы принадлежат Японии. Исключение составляет
только Китайско-Восточная железная дорога, которую построили русские. Но
это всего какая-нибудь четвертая часть иностранных вложений, остальной
капитал, повторяю, принадлежит нам, японцам... Но вы ведь знаете, что
вслед за капиталом маршируют солдаты. Я не думаю, что политическая
обстановка в Китае разрядится в ближайшее время. Скорее наоборот - взрыв
поезда Чжан Цзо-лина только начало событий. Я уверен, что Доихара был
причастен к этому политическому убийству... Вы знаете Доихара, Агнесс-сан?
Он был советником при маршале Чжан Цзо-лине. И еще Итагаки... Эти люди не
появляются случайно на горизонте и не исчезают раньше времени. Сейчас они
постоянно курсируют между Токио и Мукденом.
маршируют к войне, - сказал Рихард.
если война - это будет ужасно...
в Шанхае ему удалось создать достаточно широкую сеть, способную выполнять
задания Центра. Люди здесь были разные - одни приехали специально, как
немец Клаузен или добродушный пышно-усый чех Вацлав Водичка, светловолосый
- цвета спелой пшеницы - блондин. Других привлекли в самом Китае, долго и
тщательно проверяя, - того же Ходзуми Одзаки или Константина Мишина -
подпоручика царской армии, колчаковского офицера, который воевал с
Советами и покинул страну против собственной воли. Ошибка, допущенная
когда-то, стала источником незажившего горя, тоски, невыносимейшей
ностальгии.
города, а Мишин работал в мастерской у Клаузена.
Клязь, крутолобый эстонец атлетического сложения. Но это было уже после
того, как из Китая от группы Зорге стали поступать первые донесения. Китай
становился все более широкой ареной действия самых различных
империалистических сил - японских, британских, американских, германских, -
чьи интересы переплетались, вступали в противоречия, объединялись. Как в
параллелограмме сил, они действовали в разных направлениях, и задача
советской разведки сводилась к тому, чтобы определить, как будут
действовать силы, сложенные воедино.
содержали информацию о политической обстановке в Китае. Он сообщал об
угрожающем положении в Маньчжурии, захват которой японцами, несомненно,
приблизит военную опасность к советским границам. Зорге анализировал
события и делал вывод: японская агрессивная политика остается неизменной
от начала века до наших дней - и совсем не исключено, что внедрение
японцев в Китай будет первым шагом к продвижению Японии на север, в
сторону советского Приморья и Забайкалья. Оставалось только неясным, как
станут вести себя в новой ситуации Соединенные Штаты, Великобритания.
работником. Выбор пал на Зельмана Клязя, как значился в эстонском паспорте
прибывший военный консультант. В группе его называли Паулем, Зорге тоже не
знал его настоящей фамилии - Пауль так Пауль. Конспирация требовала знать
возможно больше о вероятном противнике и возможно меньше о товарищах, с
которыми предстояло работать.
другая профессия. Карл Римм - сын эстонского батрака - стал перед
революцией школьным учителем. Он учил детей, разводил с ними цветы, сажал
жасмин перед окнами школы, а в семнадцатом году делил помещичью землю. Но
в те годы, чтобы обрабатывать, владеть землей, нужен был не только плуг,