Чтение 19–й страницы книги ~Место назначения неизвестно~

- Послушайте, господин, поклянитесь, что все будет так, как вы
обещаете. Заправочная станция в Штатах, в Чикаго.

- Обязательно, Мохаммед, все будет так, как договорились, дай только
выбраться отсюда.

- Все в руках аллаха!

- Будем надеяться, что воля аллаха не помешает тебе получить
заправочную станцию. А почему именно в Чикаго?

- Господин! Брат моей жены уехал в Чикаго и там стал хозяином
станции. Почему же я должен жить где-то на краю земного шара? Здесь есть
все - деньги, еда, одежда, женщины... Но разве это жизнь!

Питере задумчиво всматривался в возмущенное лицо араба. Мохаммед в
своем белом одеянии представлял величественное зрелище. Никогда не
предугадаешь, какие желания могут встревожить душу человека...

- Не знаю, насколько все это благоразумно, - проговорил Мохаммед со
вздохом, - но пусть будет по-вашему. Если же им станет известно... - он
улыбнулся, показав необычайно белые, красивые зубы, - для меня это
кончится смертью, господин.

- Мохаммед, ты помнишь, что должен делать?

- Да, господин. Как только стемнеет, я провожу вас на крышу. Еще я
должен положить в вашей комнате одежду, которую носят слуги. Нет, я не
забыл, что надо делать.

- Правильно. А теперь выпусти-ка меня из лифта. Могут заметить, что
мы ездим вверх-вниз. Не стоит привлекать к себе внимание.

...Танцы были в разгаре. Энди Питере танцевал с мисс Дженнсон. Он
нежно обнимал свою партнершу и что-то говорил ей. Когда они оказались
около Хилари, Питере перехватил ее взгляд и многозначительно улыбнулся.

Хилари, кусая губы, чтобы не рассмеяться, отвернулась. В
противоположном конце зала Беттертон оживленно разговаривал с Торквилом
Эрикссоном. Хилари нахмурилась.

- Юный Торквил просто очарован вашим мужем. Он следует за ним
повсюду, - сказал Симон Мэрчисон.

- Я тоже заметила это, - ответила Хилари осторожно, - но никак не
могу понять, в чем тут дело.

- Торквил весь начинен сверхъестественными идеями, и ему необходим
терпеливый слушатель. Я, например, быстро устаю, а Томас, напротив,
ничуть.

Подошел Питере и пригласил Хилари на следующий танец.

- Видели, чем мне пришлось заниматься?

- Это вы по поводу мисс Дженнсон?

- Да. Кажется, она поверила, что я теряю из-за нее голову. Мисс
Дженнсон может быть нам очень полезна. Она знает почти все, что делается
в этих стенах. Например, завтра здесь состоится совещание. Придут
ученые, правительственные чиновники и богатые патроны.

- Энди! Вы думаете, что может представиться возможность?..

- Нет, пока я этого не думаю. Но следует принимать во внимание все.
Сейчас мы должны выяснить, что все это из себя представляет. А когда
такое совещание повторится, может быть, мы кое-что и предпримем. Эту
Дженнсон я уже приручил, так что необходимой информацией мы будем
обеспечены.

- А что могут знать те люди, которые приезжают сюда?

- О нас? Об Организации? Ровным счетом ничего. Цель у них одна -
ознакомиться с больницей и медицинскими научно-исследовательскими
работами. А все это здание построено так, что являет собой сплошной
лабиринт, и никто из приезжающих и представить себе не может
действительных его масштабов. Наша часть здания в случае необходимости
тайно изолируется каким-то особым образом, а помещения для лабораторий
вырублены прямо в скале.

- Это невероятно!

- Тем не менее дело обстоит именно так. Слава богу, что здесь нет
детей. Во всяком случае, вы должны благодарить судьбу, Оливия, что у вас
нет детей.

Он почувствовал вдруг, что вся она словно окаменела.

- Простите, я, кажется, что-то не то сказал. Он провел Хилари в холл,
где они сели.

- Ради бога, простите меня. Я очень огорчил вас, Оливия?

- Нет, ничего. Это не ваша вина. У меня был ребенок. Он умер...

- У вас был ребенок? - удивился Питере. - А я думал, что вы вышли
замуж за Беттертона только полгода назад. Оливия покраснела. Затем
быстро проговорила:

- Да, это все верно. Но я была замужем раньше. Я развелась с первым
мужем.

- Понимаю... Ужасно, что мы здесь ничего не знаем друг о друге, и
говорим порою не то, что думаем. Ведь я совсем ничего не знаю о вас,
Оливия.

- Так же, как и я о вас, - грустно улыбнулась Хилари. - Где и как вы
росли...

- Я вырос в "строгой научной атмосфере", - усмехнулся Энди.
Вскармливали меня чуть ли не из пробирки. Наука и только наука. Никто
больше ни о чем не думал и не говорил. Однако с уверенностью могу
сказать, что в нашей семье вундеркиндом был не я.

- Девочка. Сестра. Вот у нее были необыкновенные способности. Она
могла бы стать второй Кюри. Она могла бы совершить много выдающихся
открытий.

- Что же с ней случилось?.. Ответ Энди был краток:

- Ее убили.

Хилари решила, что Энди обвинял здесь последнюю войну.

- Вы очень любили сестру? - спросила она участливо.

- Больше, чем кого-либо на свете.

Неожиданно Питере прервал разговор и поднялся.

- Хватит с нас и тех неприятностей, что есть сейчас. Взгляните лучше
на нашего норвежского приятеля. Кажется, будто его вытесали из дерева. А
его полный изящества поклон! Наверное, Торквил проглотил аршин.

- Он очень высокий и худой...

- Он не так высок, как вам кажется. Моего роста, не больше.

- Рост - вещь обманчивая!

- Да, это как описание внешности в паспорте. Вот, к примеру,
Эрикссон. Рост шесть футов, волосы светлые, голубые глаза, лицо
продолговатое, манеры деревянные, нос средний, рот обычный. Даже если к
этому добавить то, чего нет в паспорте, например: речь правильная,
говорит медленно, слова подбирает тщательно, - вы все равно не получите
представления о том, как на самом деле выглядит Торквил... Что
случилось?

- Нет, ничего.

Хилари, слушая Питерса, и через холл и зал внимательно вглядываясь в
Эрикссона, вдруг подумала: да ведь это же приметы Бориса Глидера! Слово
в слово то, что она слышала от Джессепа. Может, именно поэтому она
всегда чувствовала себя плохо в его присутствии.

- Но, я полагаю, что он все же Эрикссон? Он не может быть кем-то
другим?

Питере с удивлением посмотрел на собеседницу.

- Кем-то другим? Кем же? Что вы имеете в виду, Оливия?

- Я думаю.., мне кажется.., я хотела спросить.., мог бы он приехать
сюда под именем Торквила Эрикссона?

- Думаю, что нет. Это было бы невозможно - Эрикссон очень известен в
научном мире.

- Но ведь никто из здешних не встречался с ним раньше.

- Вы думаете, что Эрикссон ведет, так сказать, двойную жизнь. -
Питере покачал головою. - Нет, это маловероятно.

- Конечно, - вдруг согласилась Хилари, - на это не похоже.

Да нет, вряд ли Эрикссон - это Глидер, подумала она. Но какие причины
были у Оливии Беттертон так настойчиво твердить об опасности, грозящей
Томасу со стороны Бориса Глидера? Может, она откуда-нибудь узнала, что
тот направляется в Организацию? А разве не мог человек, приехавший в
Лондон под именем Бориса Глидера, быть на самом деле Торквилом
Эрикссоном? Ведь описания внешности абсолютно совпадают. И как только он
приехал сюда, то сразу же обратил все свое внимание на Беттертона...

У Хилари была какая-то внутренняя уверенность, что Эрикссон - очень
опасный человек. Трудно было понять, что скрывалось за сонным взглядом
его бесцветных глаз.

Хилари вздрогнула. Ей опять стало страшно.

- Оливия, в чем дело? Что такое, наконец?

- Ничего. Смотрите. Заместитель Директора собирается сделать какое-то
объявление.

Доктор Нельсон, взобравшись на сцену, подошел к микрофону.

- Друзья и коллеги! Завтра вам всем предлагается остаться в Запасном
крыле. Просьба собраться в одиннадцать утра, будет произведена
перекличка. Чрезвычайное положение продлится всего лишь до двадцати
четырех часов. Очень сожалею, что у вас возникнут некоторые неудобства.
С подробностями можете ознакомиться, они уже вывешены.

Улыбаясь, он ушел. Опять заиграла музыка.

- А теперь мне надо снова пригласить Дженнсон, - со вздохом
проговорил Питере. - Она с таким нетерпением поглядывает в мою сторону.
Надо узнать, что это за штука - "Запасное крыло".

Перекличка происходила в большом лектории. Потом всех построили в
длинную колонну и повели по одному из коридоров. Хилари шла рядом с
Питерсом, она знала, что у него был крошечный компас, так что можно было
установить, в каком направлении их уводили.

В конце коридора оказалась небольшая дверь. Перед ней пришлось
немного задержаться, так как она была заперта.