стоя перед креслом. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь найти хоть
какое-нибудь слово, которое могло бы быть запалом к взрыву, из которого
прорвался бы поток информации. Тут он вспомнил о конверте. Толстяк из
Альпенхауза упоминал о нем несколько раз.
покачивая головой и учащенно дыша. Обрубки его ног нервно перемещались по
креслу. - Я был вполне всем доволен, когда вы вторглись в мою жизнь, мой
господин. Старый солдат, прошедший длинный путь, прежде чем оказаться в
Цюрихе, калека, который не помышлял ни о чем другом, как только свести
концы с концами, рассчитывая разве лишь на старых друзей, встретив вас,
я...
конверте, который вы передали вашему обожравшемуся другу в Альпенхаузе.
Кто вам дал его?
Я просто отправил его дальше, а вы очень хотели его получить. Вы заявили,
что больше не сможете тут появляться.
слышу, но ничего не понимаю. Я дееспособен, могу мыслить, но у меня нет
памяти... Помогите мне!"
совершенно бесцельно подошел к книжному шкафу, рядом с которым было
развешано несколько неотчетливых фотографий, которые поясняли личность их
владельца. Группы немецких солдат, многие из которых с овчарками
позировали фотографу на фоне ограждений, где над высокими воротами
проступала часть надписи: ДАХ...
руку в брезентовую сумку, висевшую на кресле. Его глаза безумно блестели,
а опустошенное лицо было перекошено. Рука резко поднялась вверх с
короткоствольным револьвером и, прежде чем Борн сумел добраться до калеки,
раздался выстрел. Выстрелы следовали один за другим. Леденящая боль
пронзила левое плечо, затем голову... О, боже!
перекатившись, оказался рядом с креслом. Он ударил его правым плечом,
сбрасывая безногого с кресла и доставая из кармана пистолет.
стараясь выбрать позицию для стрельбы. - Ты не загонишь меня в гроб! Я сам
вколочу тебя туда! Карлос заплатит! Он заплатит, вонючий шакал!
горла потекла кровь: он был мертв.
заполняющий все вокруг. Женский крик... Конечно, это был женский крик...
Кричала его заложница, его проводник из Цюриха! О, боже! Он должен
сосредоточиться! Его голова была в агонии. Виски разламывались от боли...
он должен уходить... выстрелы... Выстрелы были сигналом тревоги. Он должен
забрать заложницу и убраться отсюда прочь! Комната... комната... где она?
двери и распахнул ее. Женщина... его заложница... Черт побери, он не мог
вспомнить ее имя! Она прижималась к стене, по ее лицу текли слезы, а
перекошенные губки дрожали. Он кинулся к ней, схватил за руку и попытался
вытащить ее оттуда.
трудом расплывчатые фигура в открытых дверях соседних квартир. Они
двигались, растворяясь в окружавшем их тумане, двери хлопали, со всех
сторон доносились вопли. Он держал женщину левой рукой. И это требовало
огромных усилий, так как при каждом резком движении в раненном плече
появлялась невыносимая боль. Толкая женщину вперед, он использовал ее как
опору для левой руки. В его правой руке находилось оружие.
прислушивался, стараясь сквозь гул в голове услышать сирены полицейских
машин, но пока все было спокойно.
Чернака и, обмотав его вокруг головы, попытался остановить кровь. В
глубине сознания он ощутил странное облегчение. Рана была рваной. Его
обратил в панику сам факт ранения в голову, но пуля лишь коснулась ее, не
затронув кость. Это не должно привести к агонии, пережитой им в
Порт-Нойре.
спокойной. Спокойной без всякой видимой причины. Смотрела ли она на него?
Его мучили приступы головокружения, он вновь терял ориентацию, все
окружающее расплывалось, исчезая в тумане.
принадлежат ему. Но он мог представить себе дорогу туда. Темно-красная
краска... старая краска... ржавые листы железа.
его не слышит? Его глаза были открыты. Он открыл их. Оружие! В его руке
по-прежнему было оружие. Борн сел поудобнее, чтобы поправить повязку...
Она сбежала, сбежала! Оружие упало на пол. Он нагнулся за ним, и тут она
оттолкнула его, голова врезалась в окно, и он потерял сознание.
заложница, его последняя надежда убежала от него вниз по Лювенштрассе! Он
не должен оставаться в машине. Борн даже не предпринял попытки завести ее.
Она превратилась в стальную ловушку, готовую выдать его в любое мгновение.
рану на голове, стал выбираться из автомобиля. В конце концов, это ему
удалось и он, хромая, побрел по тротуару, стараясь передвигаться как можно
быстрее.
руки в сторону изредка проезжающих машин. При каждом всплеске огней позади
себя она поворачивалась, пытаясь обратить на себя внимание, но машины на
полной скорости проносились мимо. Это был Цюрих и Лювенштрассе в этот час
скорее напоминала пустыню, чем городскую улицу.
погасли, чтобы водитель смог разглядеть ее при уличном освещении.
от этого места.
Предположительно, она одета в шелковое платье. Да, похоже, это она.
факте.
присоединился к водителю. Оба выглядели средней руки чиновниками,
серьезными и обходительными. Взволнованная и испуганная женщина быстро
приближалась. Первым заговорил с ней водитель:
разговариваю по-немецки. Нихт шпрехен! Позовите полицию!
уверены, мисс. Вы женщина из отеля "Кариллон дю Лак"?
ужасно!
когда я убегала! - она показала вниз по Лювенштрассе. - Я думаю, он где-то
в середине этого квартала. Серая машина... У него оружие!
Там вы будете в безопасности.
оказалось. Около дома 37 собралась небольшая толпа. Пассажир повернулся и
заговорил с испуганной женщиной, сжавшейся на заднем сидении.
собирался к нему зайти?
этого старого искалеченного человека!
микрофоном на передней панели. В то же время машина рванулась вперед.
ранен? Тогда он может находиться где-то поблизости. Эта машина не похожа
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Андреев Николай
Распопов Дмитрий