Его Коваль взял в качестве одноразового прибора. Лось уцелел, из киллера
преобразовался в авторитета, сколотил собственную бригаду, Коваль ему
несколько точек отдал. Если Ковалю кого-то надо завалить, дело поручают
Лосю.
что-то странное: тот слушал рассеянно, не хвалил и не ругал, и все время
поглядывал вправо, туда, где в тяжелом мужском пальто у края дороги стояла
женская фигурка.
украинцы на завтра, Заславского - найти.
пятьдесят тысяч.
долларов больше расскажет, чем Коля за двести тысяч.
так: нельзя так просто отказываться от человека, даже если ты считаешь,
что он водится с бандитами и что он тебя кинул...
дырки трахнет, если его убьют!
объяснять губернатору, за что я его уволил. И еще одно, - ты на Иру так не
смотри.
перешибла все прочие.
свалятся на их голову из-за случайной аварии на шоссе. Извольский
занимался заводом с семи утра и до двенадцати вечера. Субботу он проводил
в офисе, а воскресенье - с бумагами дома. Не было ни одной вещи на заводе,
которая могла совершиться без ведома Извольского. Влюбленному человеку
трудно было выдерживать подобный график.
Черяге, ни Извольскому тучи, гигантский механизм, чьи связи не уступали по
сложности человеческому мозгу, внезапно утратил безраздельное внимание
своего руководителя. Это было бы все равно как если бы пилот самолета,
входящего в штопор, выбрал это время, чтобы перекинуться в картишки.
внимательно и довольно откровенно.
встреча по поводу введения экспортных пошлин на металл, на встречу он явно
опаздывал, но это плевать, встреча была полупредварительная, Неклясов и
без него знает, что говорить. А вот на что Извольский надеялся, так это на
то, что девушку можно будет подвезти. Но Ирине было не в центр, а совсем
наоборот.
пусть Серега дотащит... Куда вам машину довезти, Ирина?
телефон. Это был Неклясов. Он звонил от проходной Белого Дома. Неклясов
любопытствовал, долго ли патрону осталось ехать. Извольский внезапно
разозлился.
трепыхаетесь, чуть что - тятя! Тятя! Ты что, не в курсе проблемы? Сам им
все скажешь.
все делал сам, всегда прикидывал ход частных переговоров против одному
лишь Извольскому ведомого голографического лабиринта финансов завода, и
если кто-то осмеливался без него закупить хоть рулон туалетной бумаги для
офиса - этому энтузиасту самодеятельности был обеспечен как минимум
основательный втык. Что же касается белодомовских чиновников - то
разъяренный рык по поводу налоговой грабиловки им полагалось выслушивать
исключительно от стального короля России, а вовсе не от управляющего
какой-то филькиной конторой под названием "АМК-инвест". И обещания щедро
вознаградить сторонников снижения налогового бремени тоже не Неклясов
должен был раздавать. Поэтому Неклясов ошеломленно помолчал в трубке, а
потом осторожно справился - когда босс планирует прибыть?
вернулся к Ирине.
толстыми плечами и слишком тяжелым взглядом, и она прекрасно видела, что
ему на выручку понаехала целая куча иномарок, и почему бы ему не посадить
ее в машину, и все? Но отказаться возможности не было. Ирина помнила лицо
Извольского и бешеный крик "Вылазь, козел!", и что-то подсказывало Ирине,
что непритворная любезность нового знакомого может так же легко обернуться
дикой яростью, и тогда... господи, страшно себе представить, что тогда!
Интересно, сколько стоит этот в штопор закрученный "мерс"? Ирина понимала,
что не одна она виновата в аварии, что "мерс" шел слишком быстро, но разве
в таких случаях это важно?
"шестерку" прицепили к утконосому джипу. На "мерседес" людей не хватило,
его так и бросили у обочины; впрочем, Ирине казалось, что наверняка сейчас
кто-нибудь подъедет и о "мерсе" позаботится.
которая всю жизнь ездила по Калужскому шоссе в своем трескучем жигуленке,
не могла не подивиться балетной поступи иномарки; впрочем, дача была
близко от города, шоссе скоро кончилось, и "СААБ" свернул на проселок,
опасно ныряя низким брюхом в обширные лужи и трещины полуистлевшей
бетонки.
историком, и не школьным, а университетским, с законченной в прошлом году
аспирантурой и диссертацией по итальянским торговым городам, и от испуга
она говорила довольно много и занимательно, то ли желая произвести на
Извольского впечатление, то ли, наоборот, надеясь подчеркнуть, что она -
не такая, что ее интересует Флоренция XIV века, но никак не России века
XX, и уж тем более не интересует ее конкретный обитатель России по имени
Вячеслав, а по фамилии Извольский (Сляб представился). Она объяснила, что
едет на дачу, потому что там бабушка Настя, которая ни за что не желает
перебираться в Москву раньше декабря, и Извольский уже заранее проклял эту
неведомую старуху, которая помешает им с Ириной остаться вдвоем.
последнее коленце проселка.
отличается, к примеру, от издохшей чулочно-носочной фабрики, - точно так
же как он, Извольский, не в силах отличить какого-нибудь Медичи от
какого-нибудь Черчи или Донати, и это обстоятельство, вместо того чтобы
взбесить, неожиданно развеселило его.
Извольский: одноэтажной деревянной халупкой в садоводческом товариществе,
с дымком, вьющимся из трубы, необыкновенно ухоженным и оттого по осени
почти голым участком, и толстой маленькой таксой, которая приветствовала
незнакомую машину захлебывающимся лаем.
успокоился: старушка была тоненькая и ветхая, словно полуразмытая водой
акварель, и Извольскому сразу показалось, что они с Ириной все-таки на
этой даче одни, а старушка - ну это уже вроде как фамильный призрак в
стенах замка, не третий лишний и не свидетель.
чтобы не волновать ее рассказом об аварии и прочих вещах, но баба Настя
явно не слышала почти ничего и не волновалась, а просто улыбалась Ирине и
Извольскому и, наверняка, даже не отличала "СААБа" от "жигулей".
предусмотрительно переложенных ею из побитых "жигулей", и Извольский
запоздало ругнулся, что не заехал в магазин и не накупил чего-нибудь более
вкусного, чем в этих старых пакетах.
пахло собакой и котом, откуда-то вдруг пошел мелкий, тонущий в тумане
дождик, и баба Настя очень громко сказала Извольскому, чтобы он снимал
ботинки и шел пить чай.
коридорчике, разглядывая себя в зеркало.
был пошит у Грекова, шелковый галстук с бордовыми разводами стоил не
меньше двухсот долларов, и белейший воротничок белейшей рубашки оттенял
тщательно выбритый подбородок. На этом плюсы кончались.
чем молодой для единоличного хозяина пятого по величине в мире
металлургического комбината и некоронованного диктатора сибирского города
с населением в двести тысяч человек.
был героем-любовником всего курса и кандидатом в мастера спорта по боксу.
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Юрьев Сергей
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс