Чтение 19–й страницы книги ~Мастер~

задержка, и ему стало ясно, что у нее всего-то две обыкновенные
руки, сколько и положено каждому человеку.

"Ничего себе, босяцкая привычка", - подумал Семен, шаря
машинально по карманам, где, собственно говоря, билета и не могло
быть. Он просто забыл его взять.

"Еще не хватало милиции", - подумал он, глядя на ее руки. Они
производили впечатление очень цепких.

- Ваш билет, - повторила контролерша.

- Потерял, - сказал Семен, не моргнув. Спорить не стоило.

Готовый лопнуть от досады, Семен полез в карман за штрафом.
Видно, когда уж не везет, так этому нет конца.

- Его билет у меня, - театрально произнес знакомый голос.

Учитель умел это делать. Он сидел через кресло сзади как ни в
чем не бывало.Будто ехал в этом автобусе по крайней мере от
Ростова. И вдобавок еще держал развернутую газету "Сельская
жизнь". Семен только рот разинул, настолько это было неожиданно.

- Выйдем, - сказал Сергей Сергеич.

Они вылезли у Краснопресненского вала и пошли через площадь.

- Понимаете... - начал Семен, досадуя: вместо того чтобы
высказать все, что накипело, приходилось выискивать оправдания.

- Это тебе, Сема, впредь наука. Вошел в автобус, плати. У
водителя план. Да уж ладно, теперь все в порядке, - сказал Сергей
Сергеич как ни в чем не бывало, будто сам он перед Семеном ни в
чем не провинился.

- Ты что-то хотел сказать? - спросил он таким тоном, что Семен
понял - выяснить отношения сегодня не удастся.

- Маргасов сбежал, вот что, - сказал Семен. - Весло его видел.

- Веселов, - поправил Сергей Сергеич.

- Ну, Веселов. Какая разница.

- Большая, - сказал Учитель. - Значит, он видел Маргасова?

- Тот шел по Зачатьевке.

- И что ж Веселов? Позвал милицию?

- Не успел. Пока бегал туда-сюда... Может, того отпустили, а?
Маргасова? - предположил Семен.

- Отпадает, - сказал Учитель. - И с чего тогда человеку бегать
по чужим углам, сам подумай. Если есть собственная берлога? Но он
там и носа не показывал. Я проверял. И я-то еще подумал: что это
там участковый день и ночь сидит в его квартире? А оно вон,
оказывается, что?

- Да уж верно, что бы ему там сидеть, - согласился Семен.

Ну да, Маргасов прошел по той стороне проезда, напрягшись всей
кожей. И казалось, просто протяни в его сторону палец, и он
вздрогнет, как лошадь, даже за сто метров. Настолько она была
натянута, его кожа.

- В том-то и дело, Сема, - сказал Учитель. - Когда у
гражданина с государством лады, он ходит по улицам смело. И, уж во
всяком случае, живет в собственной квартире. Но от милиции не
скроешься. Подполковник Марков достанет хоть из-под земли

Семен взглянул на свои старенькие часы и взгрустнул по
"Омеге".

Как он тогда ни прятал их под рукавом, Учитель заметил в
первое утро и всполошился.

- Это что такое? - вскричал он. - Где ты взял вещь, которая
тебе явно не по средствам?

- Братишкин подарок, - соврал Семен, - братишка ходит в
загранку. А там они по дешевке. Что ковры, что часы.

- Опять. Опять ты взялся за свое, - сказал Сергей Сергеич
возмущенно.

- Случайно, - признался Семен. Врать Учителю было бесполезно.
Он видел насквозь.

И не к чему было объяснять, что уже только при одном виде
человека Семену хотелось у него что-нибудь отнять. И сдержать себя
стоило усилий. Но Учитель не принимал оговорок.

- Если это как болезнь, ходи только по людным местам, где
побольше народу, - сказал Сергей Сергеич. - Избегай пустынные
закоулки, где так и тянет ограбить.

- В последний раз, ей-богу, - пообещал Семен, потому что в
такой ситуации сказать было более нечего.

- Нет, я больше тебя не знаю. Негодяй, - сказал Сергей
Сергеич.

- Честное слово, - добавил Семен.

Вот и сейчас он сразу с подозрением уставился на его запястье.
Семен усмехнулся.

- Ты должен стать другим человеком, - сказал Учитель.

- Я и становлюсь. Даже никаких чаевых. Они оскорбляют мое
человеческое достоинство, - произнес Семен с усмешкой.

Невольно получилось так, будто он дразнил Учителя. Поэтому
Семен добавил, едва ли не заискивающе:

- И план я дал сто два процента. Была благодарность в приказе.

- Молодец! И вот что. Возьми-ка отпуск. Съездишь на юг. Ну,
скажем, в Краснодар. Растрясешься. Смена обстановки очень кстати,
понимаешь сам.

В таких делах Семен полагался на Сергея Сергеича целиком.
Старик знал, что к чему, и уже предостерег Семена не от одного
скользкого шага. Семен вышел тогда из колонии, совершенно не
представляя, каким еще способом можно добывать себе на житье, как
только не испытанным старым. К обычной работе он еще с молоком
матери-барахольщицы впитал твердое презрение. И сидеть бы Семену
опять в заключении, не возьми его под крыло Учитель. Был он раньше
безнадежным уличным грабителем, но Учитель научил его "ремеслу". И
теперь он, Семен, стал "человеком".

- И еще: найди-ка сегодня Веселова и передай, пусть он дней на
шесть и думать забудет о своей даче, - произнес между тем Сергей
Сергеич, - будто ее и нет, дачи. Если сунет нос, скажи: "Не
поздоровится".

- Понятно, - сказал Семен, - это связано с тем самым?

- С тем самым.

- Понятно, - повторил Семен.

Прежде он съездил в свой парк и столковался с начальством
насчет отпуска. Сезон отпусков миновал, и начальство не
упрямилось.

Отсюда Семен отправился на квартиру Веселова. На звонок вышел
сам Весло в тренировочных брюках с белыми лампасами и в тапочках
на босу ногу. Под потертой замшевой курткой белела майка.

- Это ты? - произнес Весло. - Ну, как там среагировал Серега
на Маргасова? Небось пришлось не по нюху?

- Известно. Думает, смотался. Подфартило, и утек. Папка с
мамкой дома?

- Папка на трудовом посту. А мать, как всегда, сидит где-
нибудь в кино.

Они зашли на кухню, сияющую кафелем, белизной плиты и
холодильника. Весло достал носком трехногую табуретку, придвинул и
сел.

- Ну? - спросил он.

- Вот что, - сказал Семен, осторожно облокачиваясь на кухонный
стол, - вот что, дней на шесть дача для тебя закрыта. Не суйся -
потерпи.

Весло недовольно поморщился.

- Серега сказал?

- Он самый.

- Что-нибудь солидное?

- Узнаешь потом. Всему будет время. Твое не уйдет.

- Не уйдет, не уйдет, - передразнил Весло, слетел с табуретки
и забегал по кухне. - Крохи со стола? Объедки?

"Ну и арап, - подумал Семен. - Привык у папаши на дармовщину.
Так и здесь: и загрести и руки оставить чистыми".

- Мне финансы нужны, понимаешь? Я совсем голоштанный, -
трагически сказал Весло и показал волосатую грудь.

- А что отец? - спросил Семен с недоверием.

- Кричит: кровосос! На тебя не напасешься, - произнес Весло
саркастически и плюхнулся на табурет.

- Но что-то он все-таки подбрасывает? Какую-то деньгу? -
возразил Семен, не поддаваясь.

- Эх, старик. Ты не представляешь, как это унизительно, -
сказал Весло.

Семен в самом деле не представлял. По той простой причине, что
ему никогда не давали отцовские деньги и сопутствующее этому
чувство унижения ему не было известно. Поэтому он не поверил
Веслу.

Таким, как Веселов, он завидовал с детства. У подобных ребят
еще всегда водились денежки на мороженое или ситро, только стоило
им запустить ладонь в карманы своих вельветок. А ему приходилось
таскать из-под носа у тетки. Да и у тетки их было кот наплакал.

- Надо иметь свои. Это вернее всего, - закончил Весло и свесил
голову на грудь.

- А что же твой бокс? Кружок там или секция, как ее?

- Таким, как я, не очень платят за кружок. Не чемпион Европы,
- усмехнулся Веселов.

- За чем же дело? Кто тебе мешает? Начисть всем рожи. И будь.

- Интриги, старик. Затерли вашего Веселова.