меня очень мало времени.
Козьмин перестал шутить и принялся докладывать - быстро, четко,
тщательно формулируя:
1994 года... Ни одного принтера этой партии в Россию легально, - Козьмин
подчеркнул слово "легально", - не поступало...
чтобы не наследить... Значит, они никому письмо не показывали и ни один
человек его не читал. А автор?
Валериного тона и даже стал, словно в начале их службы, называть его по
имени-отчеству.
бабуленька!
в русской языковой среде...
процентов - его возраст от 45 до 60 лет...
интеллекта... Экстраверт... Бреда, маниакальных идей, психических
отклонений, синильности не выявлено...
получить джи...
швырнул трубку. Это было так на него не похоже!
глазами.
высоким уровнем интеллекта и безо всяких психических отклонений. Лет
сорока пяти - шестидесяти. Он пишет Юле из Парижа и вовлекает мою
Танечку в странную игру.
***
высвечивало содержимое ее сумок.
бабуленька. Но доллары? Ладно, допустим, что доллары тогда, в 1919 году,
были такие же, как сейчас, - хотя она в этом не уверена. А рубли?..
Советские рубли?
хрущевской реформы. А в чемоданчике их было, наверно, полмиллиона...
Сколько тогда стоила машина? Семь тысяч, кажется...
тобой следили? А если следили, то почему не взяли, не ограбили, не
отобрали чемодан?
просмотрела банкноты. Доллары как доллары. Но годы выпуска значились не
позже 1947-го и не раньше 1972-го. Вот тебе еще одно доказательство.
Таня засунула в лифчик яйцо Фаберже - оно очень удобно разместилось в
ложбинке между грудями.
пока еще в зоне приема мобильного телефона. Хорошо, что она не забыла в
машине зарядить батарейки!
поднялась по крутым и безлюдным трапам на верхнюю палубу. Откуда-то из
кают доносились пьяный гам и дикое ржание. "Челноки" "отдыхали".
Южнороссийск. Еще можно было разглядеть разноцветье дискотек и толпу
людей на Набережной.
"пежик". Таня не забыла включить сигнализацию и поставить замок на руль,
но все равно за машину было боязно. И жалко ее оставлять - как будто
любимую собаку бросаешь...
ноги унести!
еще в зоне приема, но очень скоро из нее выйдет. Таня быстро набрала
Балерин номер. Было занято.
***
наркотики, и про рэкет, и про убийства. Но Мелешин смотрел на шефа со
своей колокольни - лично его, Леху, тот никогда не обижал, всегда был с
ним честен и платил исправно. Поэтому за него он был готов на все. (В
разумных, естественно, пределах.) Когда Рустам позвонил ему и велел
явиться через полчаса на морвокзал, Леха не колебался ни минуты. Быстро,
по-военному, собрал сумку и был на месте точно в назначенное время. В
нагрудном кармане у него лежал загранпаспорт...
***
обретенной наконец-то безопасности. Она стояла на верхней палубе в
успокаивающем и гордом одиночестве - все пассажиры или спали, или
кутили. Теплоход наконец-то отвязался от буксира и взял курс на Стамбул,
поэтому телефонная связь с Москвой становилась все хуже. Слыша, с каким
трудом голос падчерицы прорывается сквозь шорох помех, Ходасевич решил,
что он все равно не успеет внятно рассказать ей о разговоре с Козьминым
и при этом еще успокоить ее. Поэтому он что есть мочи закричал: "Как
только... как только окажешься в Стамбуле - сразу свяжись со мной!
Сразу! И ничего не бойся, я с тобой!"
как повезло ей с отчимом. Она облокотилась на перила и стала смотреть на
удаляющиеся огоньки Южнороссийска. Морской воздух нежно гладил ее
горячие от возбуждения щеки...
И была при этом как все. А теперь? Как все изменилось! Теперь она
богата.
И потом - удалось ли ей оторваться от "хвоста"? И кто помог ей это
сделать?
только Алексей Мелешин, надежно скрытый шлюпкой, внимательно наблюдал за
девушкой.
***
него пыткой. Одного Шлягуна еще можно вытерпеть, но уж в комплекте с
этим "черным"... Он даже их дурацкий сленг не всегда понимает. Да и за
репутацию свою опасается. Увидит его кто-нибудь в такой компании - и что
подумает?
если даже шофер не узнает, где мэр Южнороссийска проведет вечер.
***
оказалась не такой уж и крепкой. После вчерашней выпивки той было совсем
плохо. Татьяна по мере сил старалась облегчить Зое тяжелое похмелье. Она